Грот танцующих оленей - Клиффорд Саймак

— Я поступил так лишь единожды, да и то не для того, чтобы удрать от тебя. Просто мне было интересно, каково там снаружи. Мне хотелось добраться до межзвездных пространств, узнать их поближе, но так и не удалось. Честно говоря, когда удивление и ужас покинули меня, то и смотреть-то оказалось не на что! Я едва не умер со скуки, пока корабль не сел.

С виду Преследователь был зверем, но что-то в его осанке подсказывало, что это не просто зверь. Он казался гибридом обезьяны и медведя, но было в нем и нечто человеческое. Тело его покрывала шерсть, а одежда скорее походила на упряжь. А уж запах от Преследователя исходил такой, что прямо тошнило.

— Я гонялся за тобой много лет, — ревел он, — дабы задать простенький вопросик, и готов был хорошо платить, если бы ответ пошел мне на пользу. А ты вечно ускользал! Просто растворялся в воздухе, если некуда было податься. Ну ответь, почему? Почему нельзя было дождаться меня и поговорить? Ты вынуждал меня прибегать к уловкам и устраивать засады. Мне приходилось идти на достойные сожаления дорогостоящие махинации, дабы уяснить местоположение твоей планеты и твоего жилища, — но это дало мне возможность прибыть сюда и выжидать, чтобы накрыть тебя в логове. Ведь даже такой, как ты, рассуждал я, должен рано или поздно вернуться домой. В ожидании я рыскал по чащам, без всякого желания пугая местных обитателей, если они набредали на меня, и следил за твоим логовом, и выжидал, и видел этого второго тебя. Перепутал вас, но соответствующие наблюдения показали, что он — не ты. И вот ныне…

— Погоди-ка минуточку, — перебил его Фил, — Тут просто нечего объяснять.

— Нет, ты должен объясниться! Дабы настичь тебя, я был вынужден прибегнуть к мерзопакостным выходкам и ввергнут ими в глубины раскаяния. С закрытым забралом и нечестно. Зато мои наблюдения натолкнули меня на один вывод. Я убежден, что ты всего-навсего продолжение вот этого.

— А теперь ты хочешь знать, каким образом это сделано. Таков твой вопрос?

— Весьма признателен за подобную проницательность и избавление меня от необходимости спрашивать.

— Но сперва у меня есть вопрос к тебе. Если мы скажем, как это делается, если сможем ответить, а ты сумеешь обратить информацию себе на пользу — каким целям она послужит?

— Не мне. Точнее, не только мне — нашему народу, нашей расе. Видишь ли, я не смеялся над тобой, не называл тебя ни привидением, ни призраком. Я не столь наивен и узрел способности, каковые при правильном приложении…

— Хватит ходить вокруг да около, — не стерпел Фил, — Говори о своих целях.

— Интересы нашего народа, — сказал Преследователь, — сосредоточены в области искусства. Масса сил, масса времени и масса навыков уходит на обработку примитивными инструментами материалов, зачастую плохо поддающихся оной. А я понял, что каждый из нас может создать проекцию своей личности вовне и использовать второе «я» в качестве объекта творчества, ибо себя можно формировать как заблагорассудится, создавая беспредельно пластичные образы, переделывая их снова и снова, дабы достичь совершенства. И каждое произведение искусства не будет поддаваться ни разрушительному влиянию времени, ни злоумышленникам…

— И тебе ни разу не пришли в голову иные применения? — поинтересовался Фил, — Скажем, для военных целей, для краж…

— Ты бросаешь в лицо нашей благородной расе незаслуженный упрек, — с видом оскорбленной добродетели заявил Преследователь.

— Прости, если так. Я вел себя как невежа. Что же касается твоего вопроса, то мы просто не в состоянии ответить. То есть я-то уж точно, а как ты, Эд?

Ламберт покачал головой:

— Если вы оба говорите правду и Фил действительно является моим продолжением, то я должен признаться, что ни в малейшей степени не представляю, как это происходит. Если я и сделал это, то просто сделал, и все тут. Я не прибегал ни к каким манипуляциям, не выполнял никакого ритуала. Даже не представляю, в чем суть методики, если таковая имеется.

— Какая нелепость! — воскликнул Преследователь, — Ну хоть намек, хоть ключик какой-нибудь вы можете дать?

— Ладно, — подал голос Фил, — тогда я скажу, как этого добиться. Возьмите биологический вид, дайте ему пару миллионов лет на эволюцию — может, что и получится. Я подчеркиваю: может быть. Уверенности никакой нет. Надо подобрать подходящий вид, подвергнуть его соответствующему социальному и психологическому давлению, притом мозг его должен адекватно реагировать на это давление. И если все сойдется одно к одному, то в один прекрасный день один из представителей данного вида сможет проделать то же, что и Эд. Но способности одного индивидуума вовсе не обязательно являются достоянием всего рода-племени. Быть может, это лишь случайный дар и больше он никогда и ни в ком не повторится. Насколько нам известно, прежде такого не бывало. А если и бывало, то втайне от всех — ведь и Эд скрывал свои способности даже от самого себя; он был вынужден, потому что человеческое воспитание относит подобные способности в разряд неприемлемых.

— Но ведь все это время, — не выдержал Преследователь, — год за годом он сохранял тебя таковым. Похоже, что…

— Нет, — отрезал Фил, — Ничего подобного. Как только он меня породил, я стал совершенно самостоятельным.

— Я чувствую, что вы говорите правду, ничего не утаивая, — с горечью признал Преследователь.

— Чувствуешь, как же, — фыркнул Фил, — Черт, да ты просто читаешь наши мысли, вот и все! Почему ж ты давным-давно не сделал этого, вместо того чтобы гоняться за мной по всей Галактике? Давно бы с этим и покончили.

— Где уж там, — упрекнул его Преследователь. — Ты минутки спокойно не стоял и не стал бы со мной беседовать. А таковые мысли ты ни разу не посылал на передний план твоего сознания, посему прочесть я их не сумел.

— Извини, что все так обернулось. Но ты должен понять: раньше вступить в беседу я не мог — слишком уж увлекательно было бегать с тобой наперегонки. Ты придавал игре особый смак.

— Вы смотрите на меня и думаете, что я зверь, — натянуто произнес Преследователь. — В ваших глазах так оно и есть. Вы не видите во мне человека чести, существо высокой морали. Вы ничего не знаете о нас и не хотите знать. Вам просто наплевать. Вы высокомерны. Но пожалуйста, верьте, во всех сложившихся ситуациях я действовал сообразно принципам чести и в меру своих сил.

— Должно быть, вы устали и проголодались, — сказал Ламберт, — Вы усваиваете нашу пищу? Я могу поджарить яичницу с ветчиной, а кофе еще не остыл. Вот постель для вас. Оказать вам гостеприимство — большая честь.

— Спасибо за доверие и добрый прием, — кивнул Преследователь, — От этого становится — как это у вас говорится — теплее на сердце. Но миссия моя завершена, настала пора уходить. Я и так потерял слишком много времени. Быть может, доставите меня в космопорт?