В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Зачем им потребовался Кес? — и тут же уточнил своё недоумение: — Зачем им потребовался Кес теперь?»
Этрэн больше не ходил в плавания сам, а Тогнар, только вернувшийся из путешествия, заявлял, что ближайшие годы планирует провести в обществе своих детей и внуков.
Кес никак не относился ни к торговле Этрэна, ни к отпрыскам Тогнара.
Дёрнувшись, Илмарт потянулся за бумажкой, которую только что писал, но тут же вспомнил, что уже сжёг её. Да и факта, который он вспомнил, там не было записано; этот факт не был странностью, он был просто фактом: Райтэн и Дерек познакомились на корабле Этрэна. Эту историю он слышал от обеих сторон, и даже не раз, потому что, очевидно, как Дереку доставляло удовольствие пересказывать монолог о тупицах, не понимающих благо растопки каменным углём, так и Райтэн не мог удержаться от шпилек по поводу того, что столь талантливый аналитик, как Дерек, сфинтил и от него, и от дядьки Этрэна, чтобы таскать подносы в захудалой таверне.
«Господин Дранкар знает, — сделал несомненный вывод Илмарт, постукивая пальцами по карте, — а значит, знает и господин Тогнар».
С минуту, глядя на карту, он предполагал, что они оба задумали пиратский набег на Кес, чтобы отбить его у Грэхарда, но затея эта, пусть и была в духе замечательного тогнаровского предка, казалась в высшей степени абсурдной.
Помотав головой, Илмарт выбрал подходящую к делу кисть и принялся доделывать карту, решив сам в себе, что это, в конце концов, никак его не касающиеся дела, и ему стоит больше следить за своей жизнью и своим делом, а не копаться в чужом прошлом.
Впрочем, это решение не помогло ему избавиться от тревоги, которая исподволь поселилась теперь в его сердце.
13. Почему не стоит связываться с Тогнарами?
— Так, так, так! — деловым тоном возгласил старший Тогнар, хлопнув ладонями по столу, и развернул полученную этим вечером карту. — Посмотрим!
Этрэн, не испытывающий ни малейшего энтузиазма, беззвучно вздохнул, с тоской оглядывая чётко обрисованный свечным светом профиль друга: на лице его читалось выражение самое предприимчивое, горящее холодным азартом хищника, усмотревшего свою жертву.
К досаде Тогнара, смотреть на Кесе было особо не на что. Центром его жизни был южный порт, где стоял графский замок и велась морская торговля. Остальные мелкие поселения, разбросанные в основном по побережью, не представляли решительно никакого интереса.
Со всей очевидностью было ясно, что Грэхард во время своего визита ограничится лишь портом, и единственный путь, который он там проделает, окажется от корабля в замок и из замка на корабль.
Тогнар, впрочем, не смутился таким положением дел, а подошёл к вопросу весьма креативно: решил устроить мозговой штурм. Это приём не раз его выручал: высказывая в режиме потока предложения и предположения даже самые бредовые, он нередко набредал так на толковые идеи.
— Записывай! — деловито велел он Этрэну, и принялся перечислять возможные способы покушения на владыку — все, какие только приходили ему в голову.
Первый десяток касался того, как подловить Грэхарда во время его короткого переезда — их сам Тогнар полагал маловероятными, потому что уж тут-то охрана точно будет начеку. Однако Этрэн, всё так же беззвучно вздыхая, послушно записывал всех фанатиков с кинжалами, лучников на крышах, подкопанные по дороге ямы и даже заранее подготовленную стаю рассвирепевших степных волков, нарочно изловленных в окрестностях Аньтье и привезённых к нужному месту — к этому пункту фантазия Тогнара уже несколько выдохлась.
Ещё три десятка способов касались пребывания владыки в замке, и тут в ход пошла как старая-добрая отрава в свечах, подготовленных для покоев знатного гостя, так и очаровательные служанки с кинжалами под юбкой, бешеные собаки, вовремя выскочившие из-за угла, поддельные вассалы, вместо клятвы верности приносящие оспу, и некоторые другие, впрочем, вполне банальные и известные истории способы извести недруга, запершегося в каменном мешке.
Наконец, Тогнар перешёл к способам, особенно, видимо, импонирующих ему: возможности подловить владыку на море, как в момент причаливания-отплытия, так и на подходах/отходах к острову. Морские манёвры, очевидно, более всего манили заговорщика тем, что роднили его с его славным предком.
Таким образом, когда список Этрэна перевалил через полсотни, Тогнар почувствовал себя более или менее удовлетворённым, однако бездействие друга — он не предложил ни одного варианта — изрядно его задело, поэтому он не мог обойтись без демонстрации своей обиды. Показательно вздохнув, он тоном человека, который проделал отличную работу, заключил:
— Что ж, возможно, мы уже не успеем подготовить все…
— Все? — не заметив подвоха, осторожно уточнил Этрэн, вглядываясь в особенно поразивший его пункт с организацией в прибрежных водах Кеса ложных рифов, на которые можно будет насадить корабль владыки.
Выхватив у друга лист, Тогнар вчитался в него, поморщился, вычеркнул те самые рифы, подумав, вычеркнул и стаю степных волков, а также ещё пяток наиболее фантастических планов.
— Если ты надумал брать не качеством, а количеством, — спокойно заметил Этрэн, который и остальные пункты полагал не менее фантастичными, — то стоит обратить внимание на то, что уже после первых попыток его служба безопасности развернёт его корабль обратно в Ньон. Во избежание.
Здесь сложно было найти возражения, поэтому, сосредоточенно перечитав составленный опус, Тогнар перешёл к рациональному рассмотрению наиболее перспективных, с его точки зрения, идей.
С четверть часа Этрэн слушал его измышления; потом не выдержал и отметил:
— Тэн, ты это так планируешь, будто бы мы собираемся организовывать покушение в окрестностях Аньтье. Но мы не в Аньтье, — спокойно отметил он очевидное. — Мы не знаем Кес, и у нас нет там людей.
Тогнар поморщился. Придвинув к себе карту, он мрачно уставился на неё — как будто бы карта могла дать подсказку, как бы найти на Кесе своих людей.
С тоской понаблюдав за мучениями друга — они весьма отчётливо отображались на его лице, — Этрэн, до того твёрдо планировавший держаться максимально в стороне и всячески остужать пыл заговорщика, всё же включился в дело:
— Вообще, Милдар советовал мне посетить торжественную часть…
Тогнар поднял на него заинтересованный взгляд.
Анджелия — точнее, западная её часть, со столицей и Филопье, — конечно, отнеслась к новому завоеванию Грэхарда в высшей степени негативно, и уже слала официальные ноты протеста и прочие политические изъявления недовольства. Однако у Аньтье, благодаря торговле Этрэна и политике Тогнаров, была с Ньоном крепкая
