Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж - Глен Кук

На следующий день ученые начали спускаться на планету. В тот же день на борт прибыла делегация важных сановников. У сейнеров были каменные лица. Мауса с Мак-Кленноном назначили их встречать. Эми явилась, чтобы помочь.

— Что это на тебе? — спросил Маус.

— Форменное платье.

— Какое форменное платье?

— Полицейская форма. Ваш адмирал велел доставить его этой ночью.

— Не знал, что у тебя есть форма, — заметил Мак-Кленнон. — Мы знакомы уже полтора года, и никогда в ней не видел.

— Вот в чем была наша ошибка, Мойше. Все это время мы прятались друг от друга.

Он предвидел сложный, напряженный день и не стал спорить.

— Возможно, ты права.

Он изучил список делегации.

— Сколько из этих людей ты знаешь?

Она тоже просмотрела список.

— Немногих, да и то понаслышке. Грабер. Пейн. Это все командующие эскадрами или командиры кораблей.

В списке было более ста имен.

— Маус, мы не сможем приветствовать каждого лично.

Тот бросил взгляд на почетный караул, готовый приветствовать прибывших на борт.

— Нет, черт побери! Так мы до завтра не закончим.

Эми уже насмотрелась на офицеров флота и представляла, что они имеют в виду.

— Не беспокойтесь, — вмешалась она. — У нас о таких церемониях и не слыхали. Они и не заметят. Будьте просто вежливы.

Маус отправился переговорить со старшим сержантом, командовавшим почетным караулом. Мак-Кленнон стоял рядом с Эми и, чтобы не встречаться с ней глазами, изучал список.

— Тебе идет форма, — тихо сказала она. — Все эти медали…

— Бэкхарт любит их раздавать.

— За это дело ты получишь еще одну?

— Возможно.

— Мойше… Мне надо тебе кое-что сказать. Когда я говорила, что мы прятались друг от друга… Я тоже пряталась от тебя. И обманывала себя. Я так за тобой гонялась потому…

Он посмотрел на нее. Она покраснела до ушей.

— Да?

— Мне стыдно. Когда я думаю об этом, то начинаю себя презирать.

— Правда? Мне тоже не нравится многое, что я сделал.

— Я была специальным агентом капитана корабля. Я должна была следить за тобой и докладывать ему. Потому что он хотел поставить тебя во главе спецслужбы сейнеров. Это означало, что ты станешь важной персоной. Я ею не была. Я никогда бы ей не стала. У меня появлялся шанс только в том случае, если Ярл умрет или покинет «Данион».

Мак-Кленнон понял, что она пытается сказать.

— Все в порядке. Я понимаю. Теперь ясно, почему иногда твои поступки казались мне такими странными.

— Мойше…

— Забудем об этом, нам и так несладко пришлось. Не надо ворошить прошлое.

Над шлюзом зажегся красный огонек. По корабельной связи объявили о прибытии шаттла с делегацией. В объявлении всему персоналу корабля предлагалось оставаться приветливыми и дружелюбными при любых обстоятельствах. Шлюз повернулся. Появился огромный, похожий на косматого медведя человек. Он оглянулся по сторонам, будто ожидая, что на него набросятся орды погибших душ.

— Грабер, — шепнула Эми.

— Займись им, Маус, — сказал Томас.

— Я?

— У тебя больше решительности и обходительности.

Маус отрекомендовался капитаном Штормом из штаба адмирала Бэкхарта. Он представил Томаса и Эми, а потом пригласил прибывших следовать за собой.

Ребята в карауле держались в превосходной, безупречно выдержанной стойке «смирно».

Космические пехотинцы на посту перед кают-компанией тоже являли собой образец военной выправки. Они вскинули руки и отдали честь.

Внутри уже ждал адмирал Бэкхарт.

Он не стал терять времени на представления или извинения, что собрал здесь всех практически под дулом пистолета, а просто прокрутил кассеты улантидов. Пока они демонстрировались, Маус с Мак-Кленноном передавали копии известных данных об угрозе из центра. Эми раздавала копии кассет.

Зажегся свет.

— Джентльмены, — начал Бэкхарт, — вы только что видели объяснение нашего недружелюбного поведения. Теперь я готов ответить на любые вопросы. Доктор Ченселлор, капитан Мак-Кленнон, капитан Шторм и лейтенант Кольридж поговорят с каждым, кто этого пожелает.

Мак-Кленнона удивила сдержанность сейнеров. Даже самые жуткие картины войны их не тронули. Они остались упрямо необщительными.

Командир «Даниона» подозвал к себе Эми. Между ними завязался оживленный разговор. Пока велся допрос Эми, остальные задали несколько вопросов, а потом посовещались с Грабером и Пейном.

Шторма и Мак-Кленнона рыбаки не замечали.

— Мы готовы делиться с вами всеми поступающими данными, — заговорил Бэкхарт, отвечая на вопрос Грабера. — Согласно директивам Верховного Командования, вы будете получать почти все копии. Центральная раса угрожает нам всем.

— Ты когда-нибудь замечал, как Старик меняет личину в зависимости от того, с кем говорит? — спросил Мауса Мак-Кленнон. — Их у него три.

— Все мы меняем, — улыбнулся Маус, — и их обычно куда больше, чем три. Просто у него это очень заметно.

— Думаешь, они это воспримут?

— Люди Пейна — да. Большинство остальных — нет. Грабер выглядит так, будто он удостоит нас своим сомнением. — Маус осторожно снял пушинку со своей черной форменной рубашки. — Мы жертвы своей собственной репутации. Они не могут поверить в нашу прямоту.

Грабер доказал свою готовность слушать. Из-за этой его готовности заседание затянулось на несколько часов. Появились стюарды, накрыли столы и подали обед.

Наконец Грабер был более или менее удовлетворен. Его подчиненные постепенно потянулись прочь, Маус повел их к шлюзу.

Эми шла рядом с Мак-Кленноном.

— Я возвращаюсь на «Данион», — проговорила она, глядя в пол.

— Хорошо.

— Мойше… прости.

— И меня прости, Эми. За все. Мне не хотелось причинять тебе боль.

— Счастливо оставаться, Мойше.

— И тебе счастливо.

Она последней из сейнеров вошла в шлюз. Маус повернулся к Мак-Кленнону. Томас кивнул.

Маус включил механизм шлюза.

— Думаешь, все кончено? — спросил Мак-Кленнон.

— Не знаю, Томми, не знаю… Томми? В чем дело? Сержант, сюда! Носилки! Кто-нибудь, дайте носилки!

Этот приступ был самым сильным. Психологам потребовалось три дня, чтобы его вытащить.

Это его удивило.

Глава двадцать третья:

3050 н. э

Основное действие

— Не думаю, что тебе следует лететь, Томас, — проговорил адмирал. — Пусть этим занимается Маус. А если с тобой опять случится приступ?

— Все будет в порядке. Послушайте, спросите лейтенанта Корли. Она говорит, что пройдет еще неделя, прежде чем я снова окажусь на грани кризиса.