Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

– Мы не можем… – начал Саламандер, глядя на одного из них, но осёкся. – Где все? Где Хмури и авроры Тауэра?

– Это и есть все, – ответила Нгуен. – Тауэр чуть не захватили, но сейчас там снова безопасно, и там сидят все самые важные в мире шишки. Столько всего происходит… Они обещали прислать помощь, как только смогут, – с горечью сказала она. – Директриса и два профессора остались охранять учеников. Они активируют дополнительные уровни защиты замка, но это всё, что мы имеем.

В Хогвартс нельзя аппарировать. Авроров, которых отправили куда-то ещё – неважно, в Министерство или в Антарктиду – придётся ждать очень долго.

Возвращённые отвели свои жуткие пустые взгляды и сосредоточились на работе. Они устанавливали ловушки вдоль дороги из Хогсмида: трансфигурировали триболы, копья и ямы с тягучей землёй. Мелкий гоблин из Возвращённых – Ог? Ург? – вытаскивал из кошеля небольшие металлические прямоугольники и заправлял их в золотые перчатки, которых у него было две (в отличие от остальных).

– Сэр, мы можем помочь, – сказал один из учеников, симпатичный темнокожий мальчик с острыми скулами. – Я могу помочь, – он явно был в ужасе, но держался решительно.

– Вы умрёте, – жёстко проговорил Саламандер. – Мы видели, что там. Это целая армия. – Лучше сказать сразу. Пусть лучше сломаются сейчас, чем потом.

– Они знают, – перебил профессор Слизнорт. Его голос потерял всякую мягкость. Он говорил холодно и кратко. – Мы все знаем. Аврор Нгуен всё объяснила. И объяснила, что больше никого нет.

Из-за дверей Хогвартса раздались звуки металла, бряцающего о камень, и из школы идеальным строем вышли ожившие статуи в доспехах. Ими не нужно было управлять, и они не боялись развеивающих чар. Спустя много лет пришлось снова воспользоваться этой древней магией, сотворить которую не под силу никому из ныне живущих.

– Мы здесь, чтобы сражаться, сэр, – не сдавался мальчишка. – Я понимаю, враг сильнее нас, но мы можем сражаться. Мы понимаем, что к чему. Ведь… – он замолчал, пытаясь подобрать слова, и Саламандер снова заметил страх в его глазах. Страх, который он пытался проглотить, как камень. Через мгновение он нашёл нужные слова: – Нет преступления в том, чтобы стремиться к тому, что за пределами твоих способностей, если ты чётко видишь, к чему стремишься.

За спиной мальчика стояла кучка других учеников, и Саламандера не оставляло чувство, что он видит лишь маленькую часть запутанной истории, кусочек сложной картины.

– Браво, – прошептала профессор Синистра.

– Хорошо сказано, юноша, – неохотно признал Саламандер. – Что ж, нам нужно удержать позиции. Нужно простоять, пока не придёт помощь. Вы можете помочь. Как тебя зовут?

– Лоуренс, – сказал мальчик, вздёрнув подбородок.

Саламандер услышал за спиной нарастающий гул. Маглы приближались. Профессоры и авроры занимали позиции, многие садились на мётлы. Часть занялась учениками: их выстраивали в последних рядах и давали строгие инструкции. Саламандер почувствовал, как внутри всё напряглось, и повернулся обратно. Он снова посмотрел на Лоуренса, которого уже отводил в сторону профессор Слизнорт, и ему в глаза бросились нашивки на его мантии. Зелёные.

– Ты слизеринец?

– Да, сэр, – ответил Лоуренс, повернувшись к аврору, и в тот момент страх полностью исчез с его лица и из голоса. – Серебряный слизеринец.

– Они на подходе! – прокричала Нгуен, быстро поднимаясь в воздух слева от Саламандера. – Никомидиус, на позиции!

Саламандер отбросил своё удивление и собрался.

К тому моменту, как маглы показались у подножия холма, боевое построение было сформировано. За первым слоем щитов и защитных чар располагались статуи в доспехах с собственным оружием или тем, что удалось для них трансфигурировать. По воздуху навстречу врагу уже неслась группа авроров и профессоров на мётлах, в том числе Нгуен. Их задачей было атаковать с тыла и нанести как можно больше урона, чтобы вывести нападающих из строя или хотя бы замедлить. Остальные защитники разделились на группы по трое и выстроились перед зигзагообразной лестницей, ведущей к главным воротам замка. Возвращённые сформировали отдельный воздушный отряд и держались плотной группой в стороне от главной боевой линии. Учеников расположили на лестнице, под частичным укрытием – на позиции, откуда они могли бы наносить урон, не слишком подвергаясь риску.

Передний фронт маглов разбился о ловушки, расставленные на пути к замку. Они не шли бездумно вперёд, а действовали с осторожностью, но так целеустремлённо, словно это были не люди, а муравьи: когда кучка маглов попадала в волчью яму, их соседи продолжали идти вперёд, даже не обернувшись. Они всё шли и шли. Некоторым удавалось сделать один-два выстрела, когда маги на мётлах оставляли участок, не накрытый заклинанием тушения огня, но даже эти редкие выстрелы попадали в щиты.

Когда поредевшая толпа маглов приблизилась, ведьмы и волшебники начали создавать заграждения из огня и острых как бритвы кристаллов и другие барьеры. Маглы продолжали идти вперёд, но их продвижение было медленным и стоило огромных потерь. Упавших затаптывали. Ценой каждого дюйма были десятки жизней.

Саламандер бросал проклятие за проклятием, и чувствовал, как его тошнит. Это было не сражение, а мясорубка.

Вдруг Возвращённые резко подались вправо, словно по какому-то сигналу, и начали двигаться вдоль склона в сторону Запретного леса. Большая часть маглов их проигнорировала, хотя эти фанатики с пустыми глазами продолжали на лету осыпать их проклятиями. Они открыли второй фронт, достаточно далеко от лестницы, чтобы враг был вынужден или разделиться, или игнорировать их, подставляя фланги под атаки. Молот или наковальня.

Маглы выбрали второе, возможно, решив, что бессмысленно отправлять часть человеческой массы на атаку сверхмобильных Возвращённых. А может, так решил скрывающийся где-то волшебник, который ими управлял. А может, они просто обезумели и не были способны мыслить в рамках тактики. Что бы ни было причиной, маглы продолжали наступать.

Прошло не так много времени – на самом деле, чертовски мало – прежде чем они добрались до первого слоя защитных чар. Десять пар кулаков начали колотить по невидимым барьерам. Потом двадцать. Сорок. Активировались щиты Хогвартса, в нападающих полетели молнии и огненные стрелы, но этого было недостаточно. Хотя маглы массово умирали, на их место приходили новые. Через несколько минут дымящиеся тела оказывали такое давление, что его хватило, чтобы разрушить щиты, которые рассыпались, словно разбитое стекло. Первый щит искривился, испустил алый энергетический всполох, наполнив воздух пузырящейся кровью, и исчез.

Саламандер перестал использовать огонь, который наносил слишком мало урона и плохо сдерживал врага. Вместо этого он принялся размягчать землю, так что маглов затягивало в неожиданно появляющиеся дыры, они тонули в вязкой грязи и увлекали за собой своих товарищей.

Он видел,