Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Изыди, – сказал он нерешительно.
Мрак покачал головой:
– Ни за что. Правда, если скажешь заветное слово, как добраться в неведомую страну, где растут молодильные яблоки, тогда изыду. Но коня тоже изыду.
– Заветное? – не понял Сулима. – Не знаю никакого заветного.
Мрак ощутил, как черная тоска сковывает ему грудь. В сердце едва ли не впервые в жизни вошла безнадежность и желание бросить это все, а самому не барахтаться, а сложить лапки и затонуть.
– Мне нужно попасть в страну, – сказал он раздельно, – где растут чудесные яблони. Которые дают молодильные яблоки!
Сулима почесал в затылке. Предположил нерешительно:
– Так тебе нужна та страна… или яблоки?
– Яблоки, вестимо, – сказал Мрак с раздражением и надеждой. – На кой мне чужие страны!
– Гм… Тогда тебе лучше съездить во-о-он в то село. Видишь, внизу в долине крыши виднеются? Там у одного такая яблоня торчит прямо посреди огорода.
Мрак не поверил:
– Врешь, поди?
– Зачем? – обиделся Сулима. – До тебя за теми яблоками ходило знаешь сколько народу? Толпами! Герой на герое. Один наконец, которого побили больше других, додумался семена из такого яблочка закопать у себя за хатой. А то и прямо черенок из тех дальних стран приволок, больно яблоки уродились славные. На зиму от стужи укрывал, от ветра прятал. Словом, теперь всяк любуется. Как жар горят! А ночью прямо как угли в костре светятся. Пришлось забор поставить, а то кто только не пытался сорвать на дармовщинку.
Мрак обнял Сулиму, чувствуя, как возвращаются силы:
– Спасибо!
– Тебе спасибо, – сказал Сулима серьезно. – Зовут его Платон. Он малость не в себе, но не бери в голову.
Высокий забор Мрак увидел еще издали. Настоящий, крепкий, можно малую крепостицу таким огородить. Остальные дома огорожены простым тыном из кольев и гибких прутьев. Куры не разбредутся, и ладно. И чтоб чужая коза в огород не забрела. А из-за того забора торчала крыша не под жалкой соломой, а под гонтой. Дымок вился из настоящей трубы. Хозяин здесь либо зажиточный, либо с руками на нужном месте.
Мрак постучал в калитку. Во дворе зарычал пес, гавкнул грозно. Послышались шаги, калитка отворилась. С той стороны на Мрака выжидательно смотрел худой мужик в драной рубахе, давно не стиранных портках. В нечесаных волосах торчали соломинки.
– Что надо? – спросил он сипло.
Мрак, не отрываясь, смотрел через плечо мужика. В глубине двора росла яблоня. Приземистая, как вырастают на просторе, она широко раскинула ветви, а среди зелени, как огромные рубины, полыхали красные, просто пурпурные яблоки – рдяные, налитые огнем. Каждое с гусиное яйцо, они часто усыпали ветви, пригибали вниз, а от земли навстречу тянулись подпорки с раздвоенными концами, бережно поддерживали, не давали обломиться под тяжестью плодов.
– Яблоки, – ответил Мрак. – Тебя зовут Платон? Мне нужны яблоки с твоей яблони.
– Это стоит дорого, – предупредил мужик. Он перевел взгляд на жабу. Та посмотрела одним глазом и снова задремала.
– Но кто-то же покупает, – сказал Мрак. Он указал на вершину, где торчали голые ветки. На одной качался огрызок яблока, будто кто-то жрал его прямо на месте. – Только самые спелые!
Платон оглянулся, в глазах мелькнула непонятная Мраку злость. Мрак жадно рассматривал яблоню. Платон наконец повернулся к Мраку, смерил его придирчивым взглядом:
– Спелые, говоришь?
– Созрелые, – подтвердил Мрак. – Как девки по осени.
Он ожидал, что мужик его попрет, но тот неожиданно отступил на шаг:
– Заходи, лохматый.
Мрак переступил во двор озадаченный, сбитый с толку. Мужик закрыл калитку на засов. От будки бросился, звеня цепью и злобно рыча, огромный пес. Мрак повернулся к нему, и пес внезапно присел, пропахав лапами землю, жалобно заскулил и, поджав хвост, бросился в будку.
– Что это с ним? – спросил мужик озадаченно.
– Добрый пес, – похвалил Мрак. – Мухи не обидит. Так какая цена, говоришь, за твои яблоки? Мы, как говорится, за ценой не постоим.
Мужик снова смерил его взглядом. Мрак высился огромный, широкий в плечах, угрюмый, дикий в своей волчовке. Из-за плеча выглядывала рукоять гигантской секиры, на поясе висели два ножа.
– Ты не похож на человека, – ответил мужик, – который заплатит хотя бы за хвостик от яблока.
– Почему?
– Да просто не похож.
– Обижаешь, хозяин.
– Но ты мог бы… заработать, – добавил мужик.
– Хвостик? Или от хвоста уши?
– Даже целое, – сказал мужик великодушно.
– Червивое? – спросил Мрак подозрительно.
– Черви такие яблоки не грызут.
– Это по мне, – согласился Мрак. – Даром мне когда и давали, то разве что догоняли и еще давали. А так либо в долг, либо спину горбатил. Что надо сделать?
Мужик повел дланью в сторону яблони:
– Пока растил, ни одна собака не помогала. Гавкала же каждая. Мешали и смеялись все. А сейчас пасти позахлопывали, но пришла другая напасть. Или прилетела.
– Не прискакала?
– Следы б остались. А так вот уже третий день каждое утро недосчитываюсь двух-трех яблок.
Мрак покачал головой:
– Что за вор, коли так мало крадет?
– А больше и не поспевает вначале. За сегодня налилось соком уже с десяток. Если так пойдет и дальше, то за неделю обнесут всю яблоню. И яблок жаль, я ж к ним лет двадцать шел, а хуже то, что соседи вовсе засмеют.
Мрак сказал сочувствующе:
– Кто ничего не делает, тот и не ошибается. Зато ничего и не добивается. А ты сто раз мордой о стену хряснешься, а на сто первый ее проломишь… я о стене, не о морде. А за стеной – сундуки с сокровищами!
Мужик почесал в затылке:
– Да-а… ежели только голову не расшибить раньше. Так возьмешься посторожить? Ночью?
– А ты сам почему не рискнешь?
– Да подрастерял я отвагу, – признался мужик. – Когда в молодости ходил в поход, удаль через край хлестала. А потом сил поменело, осторожности прибавилось. Да и кости с каждым годом срастаются хуже. К тому же дело с кражей нечисто. Не иначе как бесы прилетают! А я с бесами как-то драться не умею.
В доме Мрак сел за стол, мужик сам достал ухватом из печи горшок. По комнате пошел ароматный дух гречневой каши с мясом. Похоже, мужик стал бобылем, но с хозяйством худо-бедно справлялся.
– Квас будешь, – спросил мужик, не поворачиваясь, – или медовуху?
– И пиво, – согласился Мрак благодушно. – Я человек не гордый.
– А что ест твоя животная?
– В дороге разве перебирают?
– И то верно. Признаюсь, если бы
