Нож сновидений - Роберт Джордан

– Нужно было подстричь бороду, как у тебя, чтобы не мочить в этой дряни, – усмехнулся он, взглянув на воду. Ветер разметал его длинную седую бороду по груди. Собранные на затылке в хвост и стянутые кожаным шнуром волосы доходили ему до пояса. У него тоже был заплечный мешок с едой и мех с водой. – Говорят, холодная ванна помогает мужчинам не думать о неприятностях.

– А я думал, это для того, чтобы не думать о женщинах, – проговорил Перрин. У него не было настроения шутить, но это же не значит, что все должны быть такими же мрачными, как он.

Илайас рассмеялся:

– А из-за чего же еще у мужчин бывают неприятности?

Он исчез внутри акведука, а на его месте тут же появился Талланвор.

Перрин поймал его за рукав темной куртки:

– И никаких геройств, запомни, – он не раз подумал, прежде чем позволить мужчине участвовать в операции.

– Никаких геройств, милорд, – кивнул Талланвор. Впервые за долгое время он прямо сгорал от нетерпения. Это отчетливо чувствовалось в его запахе. Но наряду с этим прослеживалась и некая осторожность. Именно из-за этой осторожности он и не сидел сейчас в лагере. – Я не стану подвергать риску жизнь Майгдин. И леди Фэйли. Просто я хочу увидеть ее как можно скорее.

Перрин кивнул и отпустил его. Он понимал его чувства. Часть его рвалась вниз, в акведук. Он тоже жаждал увидеть Фэйли как можно скорее. Но все нужно делать, как следует, а ему предстоит еще очень многое. Тем более что, если он окажется внутри Малдена, то он совсем не уверен, что сможет сдержаться и не броситься на ее поиски немедленно. Перрин не мог учуять собственный запах, но сомневался, что в нем есть хоть капля осторожности. С диким скрипом лопасти снова повернулись под порывом сменившегося ветра. Хорошо, что хоть ветер не прекращается. Если вода перестанет течь, все окончится полным провалом.

Теперь здесь, на вершине, скопилась масса людей. Двадцать человек из отряда Фэйли ждали своей очереди залезть в акведук, – это были все, кто остался, не считая тех, кто шпионил за Масимой. Женщины были одеты в мужские куртки и штаны, волосы коротко острижены, оставлены только длинные пряди на затылке, как у Аийл. Но ни один айилец не станет носить меч, как это делали они. Вслед за ними тянулась вереница из полусотни двуреченцев, сжимавших в руках алебарды и ненатянутые луки. Тетивы были разложены по карманам. У каждого из них за спиной помимо котомки с провизией висели три колчана, набитых стрелами. Каждый человек в лагере вызвался участвовать в этой операции, так что Перрину пришлось заставить всех тянуть жребий. Он решил даже удвоить число участников, если не утроить. И у людей Фэйли, и у двуреченцев были мехи с водой. Солдаты шончан беспрестанно взбирались и спускались по склону. Дисциплина у них была железной. Если кто-то поскальзывался на грязи и падал, что периодически случалось, то не слышалось ни проклятий, ни даже тихого бормотания. Люди просто поднимались на ноги и шли дальше.

Селанда Даренгил, одетая в темную куртку с шестью цветными горизонтальными полосами на груди остановилась и протянула Перрину руку. Женщина едва доходила ему до плеча, но Илайас утверждал, что она очень ловко орудует мечом, висевшим сейчас у нее на бедре. Перрин больше не считал ее и остальных приверженцев Фэйли глупцами, – правда, умом они тоже не блистали, несмотря на все их попытки подражать Аийл. Прядь на затылке женщины была перетянута длинной темной лентой. В ее запахе не было ни капли страха, только решимость.

– Спасибо, что разрешили нам участвовать в вашей операции, милорд, – произнесла она с отчетливым кайриэнским акцентом. – Мы не подведем вас. И леди Фэйли.

– Уверен, что не подведете, – откликнулся Перрин, пожимая протянутую руку. А были времена, когда она утверждала, что служит исключительно леди Фэйли, а не ему. Он пожал руку каждому, кто поднимался на парапет акведука. Все они пахли одинаково – решимостью. Тот же самый аромат исходил и от ал’Сина, который командовал двуреченцами, отправляющимися в Малден.

– Когда Фэйли и остальные придут, закройте городские ворота, Бан, – Перрин уже говорил ему это раньше, но не смог удержаться и не повторить. – А затем проверь, не получится ли переправить их сюда через акведук.

Крепость не сдержала Шайдо в первый раз, и если что-то пойдет не так, то вряд ли она сдержит во второй. Он не собирался нарушать свои обещания, данные по сделке с Шончан, – Шайдо должны заплатить за то, что сделали с Фэйли, и, помимо этого, нельзя позволить им хозяйничать в округе дальше, – но в то же время ему хотелось вытащить жену из беды.

Бан прислонил свой лук и алебарду к парапету и влез в авкедук, чтобы пощупать дно. Выбравшись обратно, он вытер мокрые руки о куртку и потрер пальцем свой внушительный нос:

– Под водой дно покрыто каким-то скользким илом. Спускаться под гору будет не так-то просто, мы скорее проедем весь путь на заднице, лорд Перрин. Так что я молчу о возвращении назад тем же способом. Полагаю, нам все-таки лучше будет подождать вас в крепости.

Перрин вздохнул. Он думал было послать за веревками, но тогда понадобится моток не меньше двух миль длиной, чтобы его хватило на длину склона. Слишком много чтобы тащить его с собой в акведук, и чересчур рискованно, – если Шайдо обнаружат конец веревки в городе, то прочешут каждый укромный уголок, каждый закоулок. Риск, кончено, не то, чтобы велик, но горькая потеря в случае неудачи делала его просто огромным.

– Я прибуду туда так быстро, как только смогу, Бан. Обещаю.

Перрин пожал Бану руку, а затем и всем остальным по очереди. Тоду ал’Каару со впалыми щеками и Леофу Торфинну, чью макушку пересекала белая полоса в том месте, где проходил шрам от удара троллока. Юному Кенли Маерину, который снова безуспешно пытался отрастить бороду, и Били Адарра, который не уступал шириной плеч самому Перрину, но был на ладонь ниже ростом. Били – его дальний родственник, однако, самый близкий из тех, что остались в живых. Практически со всеми этими мужчинами Перрин рос вместе, хотя кое-кто был на несколько лет старше его, а кое-кто – помладше. Теперь же он знал всех от Дивен Райд до Сторожевого Холма не хуже тех, кто проживал в самом Эмондовом Лугу. Так что и без Фэйли у него есть веские причины поскорее добраться до крепости.

Хэд ал’Лора, худой парень с густыми усами на тарабонский манер, замыкал вереницу двуреченцев. Когда он скрылся в акведуке, перед Перрином возник Гаул – его лицо было закрыто вуалью, а в руке он сжимал четыре копья и круглый, обтянутый бычьей кожей, щит. Он положил свободную руку на парапет акведука и легко вспрыгнул на каменную плиту.

– Ты тоже идешь? – удивился Перрин.

– Девы разведают для тебя все, что нужно, Перрин Айбарра, – огромный айилец оглянулся на Дев. Перрину показалось, что он нахмурился, но из-за черной вуали сказать с уверенностью было сложно, потому что ткань оставляла открытыми только глаза. – Я слышал, как они разговаривали, думая, что меня нет рядом. В отличие от твоей жены и прочих, Чиад – настоящая гай’шайн. И Байн тоже, но ее судьба меня мало волнует. После того, как мы ее спасем, Чиад предстоит дослужить год и один день до конца. Если у мужчины есть женщина гай’шайн или наоборот, у женщины есть гай’шайн – мужчина, то когда гай’шайн расстаются с белой одеждой, случаются свадьбы. И это не редкость. Но я слышал, как Девы говорили, что они доберутся до Чиад первыми, чтобы не допустить меня до нее.