Начало новой истории - Трилата Нижеги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эктори недовольно хмыкнула, не показав обиды на подобное отношение…
Ход зеленый: Глава 92: Что осталось поле Жрицы
Монор, очень скоро сам стал наставников, взяв в ученицы девчонку, чью мать однажды спасла Жрица. Ниор подошла к своей будущей работе с энтузиазмом, заставившим испытать удивление даже самого Монора — верховный жрец несколько устыдился тому, что порой просто не замечал, какими путями можно донести до заблудших слова богини.
Через несколько ходов Монор, убедившись в верности девчонки, принялся обучать ей особым чудодейственным молитвам, когда ей исполнилось двадцать шесть, стал понемногу оставлять обязанности на неё, уезжая на проповеди в соседние города, а иногда брал с собой, рассказывая о том, как больше десяти ходов назад он был тем, кто сопровождал верховную Жрицу, Ниор слушала все эти истории затаив дыхание — ярки были воспоминания о Жрице, явившейся к её умирающей матери, после чего та восстановилась всего за несколько акь.
Юную жрицу всегда интересовал Ринор, как тот, кто знал Эктори дольше других. Потому девушка не раз приходила к нему, расспрашивала о первой вестнице воли богини, старалась записать все услышанные истории, как дополнения к рукописям Эктори, всё больше прославляя её имя среди верующих, популяризируя образ той, через кого можно обратиться к богине.
Эктори хоть и осуждала все стремления по причислению её к лику святых, решила не вмешиваться, ожидая, чем же закончится эта история, считая, что если забава её последователей зайдет слишком далеко, она быстро сможет перехватить инициативу в свои руки, вернуть в правильное русло.
Ринор между тем сам с некоторых пор стал искать встречи с юной Ниор. Эктори по началу не поняла такого влечения, ведь в её восприятии девчонка оставалась сопливым ребёнком, хватающимся за руку больной матери. На самом же деле она оказалась милой свежей красавицей. Но красота её отличалась от арийской: у Ниор были темно-фиолетовые волосы, струящиеся большими аккуратными волнами из под жреческого капюшона, она оказалась не высока, едва доходила бы Эктори до груди, и притом с широкими бёдрами. И хоть округлые черты лица её чем-то напоминали Эктори, на нём не было отпечатка безразличного холода, запечатлённого прожитыми ходами.
Она жила подобно прекрасному, но одноходовому цветку, очень быстро наберя силу, распустившись, и столь же быстро обещая угаснуть.
Эктори с интересом наблюдала, как девчонка собирала восторженные взгляды, понимая, что на увидит как всё переменится с течением времени, но сама останется прежней.
Теперь ария поняла, почему их виду приписывали надменность, которая на самом деле была ничем иным как жалостью ко всем чья жизнь длится куда меньше чем их.
К Ниор порой относились снисходительно, давая поблажки и не ожидая слишком многого. Раз она была вынуждена сопровождать Ринора в очередном военном походе. через несколько дней пути бедняжка не смогла больше влезть в седло, перебралась в повозку с провизией. Эктори бы так никогда не поступила… Во всех походах она ехала во главе войска, подавая пример всем тем, кто согласился следовать за ней, это побуждало у воинов уважение, сплочало их ряды. Только так и ни как иначе должен был действовать лидер, этому учили Эктори от явления в миры живых.
Неожиданно Эктори расхохоталась, вспомнив, что в основном работа арий определялась по их происхождению, именно потому, что ребёнок Императора изначально учился править, а ремесленника — творить руками.
* * *
Когда Ринор решил взять Ниор в жёны и явился в центральный роргостский храм «выразить благодарность богине, сведшей его с прекрасной девушкой», на венчание Эктори самолично пришла благословить их, устроив эффектное представление, чем укрепила народную преданность императору, ведь ради него Жрица — всеобщая любимица — покинула обитель богов, вновь ступив на грешную землю.
К забаве Эктори, больше всех её появлению удивился сам Ринор, уже решивший, что взбалмошные бессмертные давно сбежали, от того, что им надоело тратить времени на его планету.
Исчезла Эктори так же эффектно, как и появилась — сначала пропало её тело, потом тень растворилась в свете заходящей звезды, и наконец стих стук каблуков по каменной мостовой.
Через несколько акь после Ринор, наконец догадавшись, кем был старец, пришёл в комнату Эктори вместе с Оргосом в очередном новом обличи.
Эктори вновь постаралась не выходить из образа, принялась кряхтеть подобно старику, причитая о том, что её никак не хотят оставить в покое, но Ринор даже не дал ей договорить:
— Хватит всего этого. Яви нам лик нашей милостивой богини, — проговорил император с усмешкой.
Эктори проковыляла к двери, замкнув её, уже более бодрой походкой вернулась к столу, поинтересовалась безразлично:
— Зачем явились?
Ринор заговорил:
— Мне не удаётся заполучить малые материки, что по Четвёртому направлению. Вот уже три с половиной хода мои войска, стоит им только захватить какую-то территорию, через некоторое время оказываются вынуждены отступить. Одни и те же города постоянно переходят из рук в руки.
— Я тебе говорил уже несколько раз, и повторю ещё: оставь ты их на время в покое. Затраченное усилия того не стоят, — недовольным голосом посоветовал Оргос.
— Если я отступлю теперь это покажет мою слабость, даст мотивацию странам с материка по Седьмому напасть на нас. Единственное, что их удерживает на данный момент — склоки между собой. Но если они объединятся — доставят немало проблем.
Эктори тяжело вздохнула:
— Как там эти материки по четвёртому называются?
— Всё вместе — Лейспи. Или тебе по отдельности нужно?
— Нет. Жители этих Лейспи на амперию нападали?
— Нет, они уверенны, что за водой вообще ничего нет, мол там начинается Иной мир. Нас они приняли за злых потусторонних тварей.
Услышав это, Эктори поняла, что материки могут оказаться весьма интересны, но Ринор действовал слишком необдуманно, чем возможно испортил всё, к тому же это ведь именно она сделала из Ринора императора и теперь вся ответственность за загубленные жизни лежала именно на ней. Стараясь изобразить, что она рассержена, Эктори заговорила немного повысив голос:
— Какие безумные боги надоумили тебя пойти на них войной?
— Я думал из-за их дикости и разрозненности получится
