Варшава - Владимир Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Работай, студент, работай. Это я могу расслабиться – за день три сигнализации ушло. Завтра Петрович установит в гараже… – Шеф улыбается. – Идет неплохо бизнес, надо тебе сказать. Миллионов не обещаю, но если все будет нормально… Надо крутиться, лезть во все, а то пока будешь думать, целиться… – Он отхлебывает пиво.
– А какое у вас образование?
– Никакого. Десять классов. И училище, на сварщика. Главное – не образование, а то, что здесь. – Шеф тычет пальцем в лоб. – Я в восемнадцать лет зарабатывать начал. В училище еще. Дискотеки там крутил – нормальные были деньги по тем временам. Тогда и женился – своего ничего не было, только велосипед старый и фотоаппарат. Зато сейчас – все в порядке: квартира, машина… А учиться, диплом – это все говно. Я что, на работу устраиваться пойду? На хер мне это упало? Лучше буду сам себе начальник. Ну, получил бы я диплом – а сейчас диплом можно сделать без проблем, только так – любой, какой хочешь… И куда его, на жопу повесить? Так что, мотай на ус, я плохому не научу. Начать можно и так, как сейчас, – переводить там, а потом…
Звонок в дверь. Шеф идет в прихожую.
– Привет.
– Привет. Заходи, ебнем по пиву.
– А ты один?
– Студент еще, я тебе говорил…
– Помню.
Шеф заходит в комнату с небритым мужиком в черной кожанке.
Я говорю:
– Здравствуйте.
Мужик кивает.
Шеф достает еще банку пива, дает ему, спрашивает:
– Как у тебя с литовцами?
– Ну их на хуй, козлов. Надо ехать на таможню, разбираться. Завтра с утра поеду. Стали наглеть, гондоны…
– Ну, за то, чтоб все покатило.
Они чокаются банками.
Друг шефа спрашивает:
– Таньке звонил?
– Ага.
– Ну и как?
– Говорит, дашь десять долларов – тогда приду.
– И ты дал?
– Пятнадцать, – шеф хмыкает.
– Это ты зря. Она в своем детском саду столько за месяц зарабатывает.
– Ладно, пусть, это самое… – Шеф делает глоток из банки. – Ты подвезешь меня – я без машины?
– Я тебе лучше денег дам на такси. Ненавижу ездить вечером – эти уроды сами под колеса лезут.
– На такси я и сам могу доехать, не проблема. Поднимайся, студент. Рабочий день кончился.
***Сим сидит на кровати, прислонившись к стене, рассказывает:
– Значит, брошюрка такая – вроде как из серии «Здоровье», а на самом деле – руководство для начинающего наркомана. Больше всего приколола фраза: «Сильным наркотическим средством является кора дуба. Однако уже после двух-трех употреблений полностью разрушается головной мозг». Единственная проблема, да? А так – все супер!.. – Он хохочет.
В комнату заходит высокий чувак в очках, с длинными волосами, лет двадцать пять – двадцать шесть. Он жмет руки Андрюхе и Симу.
Андрюха говорит:
– Привет, Ник. Знакомься – это Вова. Живет в двенадцатой. Вова, это – Ник. Легендарная личность, между прочим.
– Так уж и легендарная… – Ник улыбается, жмет мне руку.
– Не надо скромничать, Николай Анатольевич. Поучился в двух институтах, оба бросил, ушел в армию, попал в Афган, вернулся, поступил в иняз, закончил… Сейчас работает в БГУ преподавателем.
– Ну вот, все про меня рассказал. Чай пить будем?
– А как же?
В углу, на тумбочке, включен без звука телевизор «Юность». Показывают новости, Черномырдин обнимает Кебича.
– Уроды, – говорит Андрюха. – Назад им в «совок» захотелось. Единая валюта… Вот гондоны, бля…
Сим кивает.
– Ты прав – нечего объединяться с Россией, она нам не нужна. Без нее мы скорей войдем в Европу. Второй Швейцарией, конечно, не станем, ну а второй Польшей – why not? Демократия у нас уже есть, права человека более-менее соблюдаются…
– Какие, в жопу, права человека? – кричит Андрюха. – О чем ты говоришь? Принудительная армия – это права человека? Прописка – это права человека?
– Ну, не все, конечно… Но все-таки, какой-то прогресс…
– Если и прогресс, то не слишком большой, – говорит Ник. – Нам дали ту свободу, которой было не жалко. Читайте, что хотите, говорите, что хотите, а мы все равно вас будем иметь во все дырки.
За столом – я, Сим, Андрюха, Ник и чувак с девушкой, оба хипповского вида: волосатые, с бусами, браслетами, самодельными сумочками. На столе – банка клубничного варенья, зеленый металлический чайник и разномастные чашки.
Хиппанка – Ира – отставляет чашку и берется за сумочку: она шьет ее из лоскутов джинсовой ткани, отводя иглу далеко в сторону, чтобы никого не уколоть. У нее длинные рыжие волосы, голубые глаза и веснушки.
Я киваю на ее шитье, спрашиваю:
– Что это?
Она не отвечает.
Ник говорит:
– А насчет продаться, то сейчас все продались – Гребенщиков давно продался, и Шевчук, и Кинчев, и Цой тоже – это его и погубило, косвенно, конечно: больше стал себе позволять, купил машину – ну и разбился на ней. Сплошной «селлаут», что тут говорить… Один только Егор не продался, за это его и уважаю. Все остальные – «селлаут». Что, разве…
Сим перебивает:
– Ну, нельзя так. Что-то хорошее есть и у Гребенщикова, и у Кинчева того же…
– Ты, Симыч, какой-то всеядный. Все тебе нравится, стоишь как бы всегда в серединке, на полдороги. Вот ты поддерживаешь Народный фронт, Позняк у тебя – герой, а почему тогда не разговариваешь по-белорусски?
– Ну и что б это было, если б вы все говорили по-русски, а я один – по-белорусски?
– А ничего страшного. Говори – и все, плевать тебе на нас.
Андрюха говорит:
– Надо еще чаю вскипятить. Кто в туалет за водой? – Все молчат. – Ладно, так и быть, сам схожу, если вам лень…
Он встает, берет чайник, выходит.
Ира поднимается.
– Я пошла, мне пора.
– Счастливо, – говорит Ник.
Сим кивает Ире. Она выходит. Ник поворачивается ко мне.
– Слушай, извини – как тебя зовут, еще раз? Ты говорил, но я уже забыл…
– Вова.
– Да, точно, Вова. Ты какую музыку слушаешь?
– Разное… Сейчас, в основном, русский рок. Раньше – больше тяжелое слушал.
– А я вот западный рок люблю, особенно «Дорз». Поставим, если не возражаете? Первый альбом?
Ник вылезает из-за стола, подходит к бобиннику.
– Ты тоже здесь учишься? – спрашивает меня хиппан.
– Да.
– А на каком факе?
– На английском. А ты?
– На французском.
– Работаешь где-нибудь?
– Не-а. Разве сейчас найдешь нормальную работу?
Ник берет с полки коробку, достает бобину, устанавливает, заправляет пленку. Включается «Дорз». Я слышал их один раз, в школе, у Антона – на советской лицензионной пластинке. На обложке было название по-русски: «Зажги во мне огонь». Тогда меня не вставило, не вставляет и сейчас.
Заходит Андрюха с чайником, ставит его на электроплитку.
– Что сидим так грустно?
Ник хмыкает.
– Экстраполяция вселенского мрака на данную конкретную компанию. Посмотрите, что творится вокруг: мраки сплошные. Это при Горбачеве еще можно было людям лапшу на уши вешать – скоро все будет заебись, будем жить, как за границей. А сейчас – пиздец, апокалипсис надвигается. Все летит непонятно куда, и бывший Союз может утащить с собой в пропасть весь мир.
Андрюха мотает головой.
– Ну ты скажешь тоже. Нам-то что до всего мира, когда и так – полная жопа…
– Многие, а в особенности студенты нашего любимого вуза, с тобой, Эндрю, не согласятся. Они думают, что закончат иняз, свалят за границу, будут там успешными и богатыми. При капитализме, как бы, не так уж много изменилось – большинство людей всегда волновали только материальные ценности. И сейчас совковое мещанство превратилось в мещанство капиталистическое. Их идеал теперь – какой-нибудь немецкий бюргер, у которого есть дом, машина и канал «Евроспорт» в телевизоре…
– А кто твой идеал? – спрашивает Сим.
– Мои идеалы давно рухнули, остался голый цинизм.
***Подхожу к офису. Вчера шеф выплатил мне первую зарплату и выдал ключ – теперь я могу по утрам открывать офис сам, не дожидаться шефа у подъезда, если он опаздывает.
Железная дверь не заперта. Открываю, переступаю порог. Дверь «склада» болтается на одной петле. Внутри – пусто, только на полу – несколько пустых коробок и смятых бумажек. В большой комнате нет компьютера и факса, выдвижные ящики столов – на полу. Один прут решетки отогнут, стекло выбито. Кругом разбросаны бумажки, осколки стекла.
Я выскакиваю из квартиры, бегу к остановке.
Трубки в обоих таксофонах оборваны. Бегу дальше – к универсаму.
Из трех таксофонов работает один, по нему говорит мужик в черной шапке. Из под шапки торчит рыжий чуб.
– Ну и как насчет того, чтобы завтра встретиться, а?.. Что «нет», почему «нет»?.. Не хочешь… А-а-а… Ну, не хочешь – как хочешь, пошла в жопу, крыса!
Он нажимает на рычаг, – начинает набирать новый номер.
– Извините, вы не дадите мне позвонить? Очень надо…
– А что за срочность такая?
– Квартиру ограбили.
– Квартиру? Ладно, звони.
Мужик отходит в сторону, достает пачку «Фильтра». Я набираю номер.