О времени и о себе - Валерий Вячеславович Смирнов

Воинская часть 52440 имела мобилизационную группу, командир подполковник Баранов, участник ВОВ. На складах, которые мы охраняли, был комплект вооружений, все виды техники, боеприпасов, продовольствия, обмундирования, ГСМ в количестве, рассчитанном на полк: наш батальон должен был разворачиваться в полк при особых условиях. Подполковник Баранов был участником группы по поиску янтарной комнаты. Это была небольшая группа в несколько человек. И он рассказывал, что когда они обследовали штольни в порту Кёнигсберга, водолазы обнаружили подземный завод, полностью законсервированный. Там делали подводные лодки (нашли недостроенные лодки), но откачать воду не смогли — не нашли каналы поступления морской воды.

О распорядке дня. Подъём личного состава в 6 часов утра в присутствии ответственного офицера роты. Зарядка, умывание, утреннее построение — проверка личного состава, обмундирования. Подворотничок должен быть подшит свежий, сапоги начищены, форма чищеная и глаженая. С разрешения старшины, после отбоя можно постирать гимнастёрку, бриджи, в сушилке к утру всё высохнет, дневальный поднимет до подъёма, можно погладить. На внешний вид солдата обращалось особое внимание, а поскольку служба солдата — постоянный труд, выполнение нормативов и всегда пот, со-здавались все условия для личной гигиены. Болели солдаты, как правило, в первые месяцы службы, на втором и третьем году солдат практически не болел. В части был медпункт, врач, обученные санитары, изолятор, палаты для легко больных. Военный госпиталь был в Советске, размещался в большом старинном двухэтажном особняке. Я туда попал летом с воспалением лёгких. Лежал в офицерской палате на два человека. В фойе здания стояли манекены рыцарей в натуральных доспехах, от обуви до оружия, и уникальные часы, метра два высотой, очень красивые. Как всё это сохранилось? Болтали, что тут было гестапо. Случайно увидел тут солдата из нашей роты, он был в пижаме. Из разговора выяснилось, что он потомственный часовщик, с десяти лет помогал отцу, специалисту по старинным часам. Когда часам в фойе требовался ремонт или обслуживание, его клали на неделю в госпиталь.

Но возвращаюсь к распорядку. После утренней поверки построение на плацу, и с песней в столовую. Если схалтурили по части пения, дежурный по части отправлял на второй заход. Надо сказать, что в каждом взводе был свой запевала, а то и два. Попасть в столовую вне строя мог только дежурный наряд.

Для офицеров построение в 9-00 на плацу называлось «на развод». Командир батальона давал приказы: на занятия с личным составом, проверка конспектов на каждый день, поездки за территорию части, кто заступает в наряд на следующие сутки, состав караулов… Для тех, кто идёт в наряд, был положен отдых, они освобождались от занятий и работ.

Занятия проходили в учебных классах или в поле. Особенное значение имели занятия по подрывному делу. Они были показательными в отношении проявления характера каждого. На машинах выезжали на полигон, и там я обучал солдат изготовлению простых взрывных устройств. Этому предшествовали занятия в классах по учебным пособиям. Делились на группы по четыре человека. Каждая группа получала тротиловую шашку, бикфордов шнур и детонатор. Надо было на огневом рубеже собрать простейший заряд и взорвать его. Всё делалось по моей команде. Во время этого занятия проявлялся характер: у кого-то дрожали руки, кто-то впадал в панику. В таком состоянии не могли вставить шнур в капсюль-детонатор, попасть детонатором в отверстие тротиловой шашки, поджечь шнур. Самое проблемное занятие — практическое изготовление заряда для взрыва. С этим делом лучше всего справлялись русские и прибалты. По инструкции, взрывчатка и средства взрывания, полученные на складе, назад не принимаются и остатки полежат уничтожению в тот же день. Составляется акт, утверждается командиром, в общем, канитель и нервы. Занятия по минированию противотанковых и противопехотных полей требовали больших физических затрат. Надо было таскать на большие расстояния шестикилограммовые мины по четыре штуки, устанавливать их, маскировать, а ещё нормативы по времени. В конце занятий солдат еле ноги таскал.

По этому поводу хочу подвести итог своим наблюдениям. Самые, по-видимому, недисциплинированные (нарушители дисциплины в строю, говорливые) оказывались самыми волевыми, инициативными и сообразительными, такими, на которых можно положиться в практических делах. Самые послушные и тихони оказывались плохими солдатами. Естественно, на практике приходилось считаться и с национальными особенностями (для меня была такая градация: русские, прибалты, украинцы и прочие), сознавая при этом, что судить о каком-либо народе в целом (кто первый, кто второй и т. д.) нам не дано, что у каждого народа есть лучшие и худшие его представители.

Обычный день проходил, как под копирку: развод, занятия, наряд в караул или ответственным по роте, с полшестого утра до одиннадцати вечера. Выходных — не более одного дня в месяц. Свободное время — с обеда до построения в караул и вечером после наряда. Можно было втроём, вчетвером поехать в Советск в ресторан.

Воинская часть 52440 имела обширные склады за городом Неман, у самого леса. Караул при них состоял из начальника караула (только офицер), его помощника, двух разводящих и двадцати четырёх караульных, всего 28 человек. Новый состав караула с полным вооружением строился на плацу. Начальник штаба проводил инструктаж, сообщал начальнику караула под расписку пароль и отзыв на смену караула и ехали на машине 17 км. Караульное помещение находилось на охраняемой территории, на бывшем немецком конезаводе, в жилом доме сотрудников конезавода. Отопление от котла, своя кухня, санузел, рядом колодец, сарай с углём и дровами, полная автономия. Караулу готовил пищу повар-солдат, его меняли через две недели. Караул для солдата был тяжёлой работой. Периметр охраняемой зоны — 4 км. Два поста, на часового — 2 км. В любую погоду, и зимой, и летом. Охраняли склады с оружием, несколько эшелонов разных мин, взрывчатки, средств взрывания, продовольствия, обмундирования. Всё врыто в землю и обваловано. В комнате начальника караула пульт с сигнализацией на каждый объект, несколько десятков молниеотводов, три пожарных водоёма. За каждым объектом был закреплён сверхсрочник. Каждый рабочий день они приходили, как на работу, получали ключи у начальника караула под роспись, с разводящим открывали склад (и опять роспись в журнале). В конце дня объект сдавался под охрану в обратном порядке.

Охраняемая зона третьего и четвёртого поста находилась в двух с половиной километрах от караульного помещения. Длина периметра охраняемой зоны — 3 км, на каждого часового полтора километра. Под охраной находилась новая техника на полк, ГСМ, мощная зарядная для поддержания в рабочем состоянии аккумуляторов. Обслуживали сверхсрочники.

По уставу караульной службы, начальник караула обязан ночью дважды