Холодное блюдо - Павел Ганжа

Впился яростно, остервенело. Так погибающий от жажды путник, обнаружив в пустыне оазис, припадает к источнику воды. Или воспитанный в монастыре девственник – к губам красавицы. Или раскаявшийся грешник – к святым мощам.

Вонзил зубы, разрывая тонкие хлопчатобумажные и плотные мышечные волокна, кожу и сосуды. Захватил кусок побольше и дернул на себя, что есть мочи.

По губам, разбитым и опухшим, потекло…теплое и горьковатое, меж зубов что-то застряло…

В салоне возник новый звук, заглушающий все и вся, даже подвывания мордоворота. Это иерихонской трубой взревел лишившийся куска предплечья "бейсболист". На миг душу Артема охватило сдержанное, умеренное ликование, словно он выполнил трудное задание, но тут щелкнул замок на двери, и затылок взорвался мегатонной ядерной боеголовкой, бросив сознание в огненно-черную пустоту.

Когда клиент начал рвать бушлаты, Серега растерялся. Чуть-чуть. Просто не ожидал; из тачки не выпрыгнешь, на руках браслеты, по бокам гренадеры, да и всю дорогу клиент вел себя паинькой. Велик и расслабился. Зря, конечно. Понадеялся на численное превосходство, хватку ребят и собственное красноречие. Если бы подопечный принялся задавать глупые вопросы о том, куда и зачем его везут, почему место безлюдное и т.п., Серега ему бы зубы заговорил. Втер бы сказку, закачаешься! Но клиент ничего не спросил, а сразу в бутылку полез. И застал врасплох…

Пока Величев ушами хлопал (вместе с Химиком), пока догадался выскочить из машины, этот Рэмбо новоявленный успел дел наворотить. В наручниках! И, вероятно, наворотил бы больше, не примени к нему Серега многократно выручавший в жарких спорах аргумент – верную "Берету".

Беретта" не подвела. Пусть ее использовали не по прямому назначению, а в целях сугубо прикладных (от слова "приложиться"), для которых одинаковой степенью пригодности обладали и благородное оружие, и грубая неотесанная дубина, и примитивный булыжник. И все же не подкачала чертовка; легкий удар по затылку, и клиент валяется в полном отрубе. Обмяк и распластался на бедном Митяе. Кстати, еще неизвестно, насколько эффективным оказался бы другой предмет – тот же булыжник или монтировка – вместо оглушения ими вполне реально башку проломить.

Величев любовно погладил ствол, убрал его обратно в карман и помог Митяю выбраться из машины. Друг и соратник выглядел плачевно: левая сторона лица чудовищно распухла, по щеке расползалась огромная багровая гематома, норовившая закрыть глаз, нижняя часть скулы казалась проваленной и из нее сочилась кровь. Не требовалось глубоких медицинских познаний, чтобы определить: у Митяя что-то сломано. Треск, который Велик слышал перед возней, и последующий истошный вопль кореша, не оставляли сомнений. Но что именно сломано, попробуй, разбери. Тут врач дипломированный нужен. Хоть мозги не наружу, и то утешение!

Однако данное обстоятельство Митяя не утешало. То ли из-за того, что разглядеть отсутствие мозгов на морде он был не в состоянии, то ли из-за боли, то ли из-за излишней впечатлительности. Он жалобно подвывал и ежесекундно прикасался пальцами к развороченной скуле. Коснувшись же, начинал выть еще громче и трагичнее, в промежутках причитая и посылая красочные проклятия своему обидчику.

– У-у-у! Сучара-а! Чтобы его…гниду…всем хуралом…А-а-а! Я его сам своими…порву…у-у-у!

Велик покачал головой:

– Морду руками не трогай. Сейчас приберемся, потом, типа, отвезем тебя к лепиле. Поправят тебе здоровье, не сомневайся.

Митяй, казалось, друга не услышал и продолжал подвывать и хвататься за щеку. Как пионер за галстук. Величев вопросительно посмотрел на Химика. Тот скривился и беспомощно развел руками, словно говоря: "Ну, что с ним делать, не в браслеты же?… Контузия у человека…". Серега вздохнул и кивнул единственному "неповрежденному" бойцу:

– Доставай "клиента", и глянь, что там с Чалдоном.

– Я в поряде…на все сто.- Чалдон уже вылез из автомобиля самостоятельно и предстал пред очи грозного бригадира. Выглядел он, конечно, не настолько здорово, как стремился изобразить, но гораздо лучше воющего Митяя. Левый рукав рубашки из светло-голубого превратился в алый, багровые потеки протянулись и по груди, и по животу – укус, видимо, был знатный. Чалдон зажимал рану на бицепсе, старясь унять кровь. Старания эти представлялись малоперспективными и тщетными, темно-красная жидкость едва ли не струилась с рукава.

– Химик, перевяжи его, а то он всю поляну кровищей уделает. И так заляпали и тачку… и прачку. Славно же он вас…- Велик окинул брезгливо-уничижительным взглядом свое воинство, -…уработал. Типа, свиней на бойне. Только что уши не отрезал. А еще бойцы…Мешки вы, а не бойцы. Брюква перетертая. Вами любой рахит подотрется…

Чалдон промолчал, проглотив обиду, Митяй же прервал ненадолго стенания и зарычал:

– Да я…его…порву!

Величев лишь скептически хмыкнул.

– Серый, отдай мне эту падаль! У-уф…- Митяй шумно втянул воздух, сдерживая болезненный стон.- Как друга прошу, отдай, я из его яиц омлет приготовлю…

– Брось, – Серега похлопал контуженого кореша по плечу.- Он и так уже, считай, труп. И в этом качестве пригодится, сам знаешь…кому. Нет, товар портить не будем.

Из широкой груди "контуженого" вырвался разочарованный вздох:

– Может, хоть… о-ох… попинать?…

– И зачем? Клиент в отключке, удовольствия никакого, все равно, что грушу окучивать… Не суетись, падай на переднее сиденье, типа, отдыхай. Закончим здесь, тебя к хирургу доставим.

Тем временем Химик наскоро перемотал бинтом из аптечки пострадавшую в неравной борьбе со стрельцовскими зубами руку Чалдона, вытащил тело хозяина зубов из салона и прислонил к бамперу "БМВ". Велик внимательно оглядел бренное тело и еще раз подивился тому, какую крутую трепку устроил его пацанам этот крендель. И не скажешь, что лосяра отъявленный. Здоровый, конечно, крепкий, рост поболе ста восьмидесяти, вес – пудов на пять с половиной, а то и шесть потянет, но по сравнению с тем же Митяем в габаритах проигрывает существенно. Не смахивает и на спортсмена – качка, вроде Чалдона; обыкновенное среднестатистическое мурло, бицепсы и трицепсы не выпирают, пузо со щеками мясистыми – в наличии. А поди ж ты, навалял бойцам так, что впору больничный выписывать. Обоим. Митяя вообще – хоть в стационар клади на неопределенный срок, пока ему там башку залатают, заштопают и нервы подлечат.

Навалял в браслетах. Просто Брюс Ли со Стивеном Сигалом в одном футляре. А все оттого, что в угол загнали. Как Серега не желал избежать лишних неприятностей, в мозгах клиента возникли нехорошие мысли, и тот вспылил. И надо отдать должное – драться мужик умеет.

Умел. Поскольку про мертвых говорят в прошедшем времени…

Покопавшись в бардачке, Величев извлек из него заранее припрятанный пакет с ножом. Тем самым ножом, с памятной гравировкой, который ему вручил Туманов.

– Колян, иди сюда,- подозвал бригадир Химика,- держи, – сунул ему в руку нож.

– Что за перо?

– Нужное,- сверхкратко объяснил Велик. -Воткнешь пару раз под ребра этому клоуну, – носок бригадирского кроссовка уткнулся в грудь приваленного к машине мужика. От толчка тело, скользнув по металлу бампера, стало заваливаться на траву. Химик не допустил падения, ухватился за ворот рубашки, потянул и придал телу прежнее, то бишь сидячее, положение.

– Услышал, видать, и свалить хотел.

Неуклюжая шутка одного из самых сообразительных его бойцов бригадира не развеселила. Он хмыкнул и уточнил:

– В сердце и шею не бей, лучше, типа, в печень…или еще куда, лишь бы кровь не хлестала, а то ухряпаемся как… И так почти скотобойня.

– Не вопрос!

– В солнечное садани, – посоветовал Чалдон.

– Ты-то с каких пор в спецы лезешь?!

– Да я не лезу…

– Вот и заверни хобот, когда не спрашивают. Колян, давай.

Химик пижонски перебросил нож из ладони в ладонь, сделал пару пробных взмахов, немилосердно тиская рукоять, присел на корточки перед телом и уже примерился, но…тут Велик не выдержал:

– Что ты его лапаешь, типа, он телка сиськастая,- Серега отобрал нож.- Не видишь тут пленка, люди ее специально наклеили, перо осторожно держать надо, а ты его…

– Ты же не сказал…

– А у тебя глаз нет?! Или мозгов? Нет, все нужно делать самому, никому ничего поручить нельзя.

Изначально Серега не собирался самолично втыкать перо в бедолагу Стрельцова. Если бы требовалось клиенту маслиной мозги прочистить – другой вопрос, в таком случае Величев не отказал бы себе в удовольствии нажать на спусковой крючок "Береты" или даже грубого "Макара". Использование огнестрельного оружия по назначение – удовольствие не из последних. Когда пуля пронзает плоть, разрывая мышцы и сосуды, когда жизнь и смерть человека зависит от легкого движения указательного пальца, это… возбуждает. Божественный акт, но не творения, а разрушения.