Моя большая маленькая тайна - Элина Бриз

Я встречаю гостей на входе и принимаю подарки, потому что Даня убежал играть мячиками. Когда вижу, как в детский центр заходит Алена с Пашей и с детьми у меня на глазах выступают слезы, я так рада их видеть, это, как получить самый желанный подарок, как долгожданный привет из родного дома. Все-таки я очень скучаю по России и верю, что когда-нибудь обязательно вернусь домой.

В руках у Алены огромная коробка с цветами, она подходит ко мне целует в обе щеки и дарит ее.

— Цветы для мамы в такой важный день, — поясняет, а я в это время уже заливаю ее кофту слезами. Никто, кроме нее не догадался поздравить меня. По уму должен был Егор, но ему плевать. Сейчас я ему очень благодарна за то, что он не привел сюда свою жену. Это для меня уже лучший подарок.

— Спасибо, — шепчу ей и продолжаю плакать.

— Это все гормоны, — шепчет мне тихонько, чтоб никто не слышал и обнимает снова.

Мы проходим все вместе в зал, и я выбираю момент, когда Пашка стоит один немного в стороне. Я иду к нему, потому что должна извиниться, с Аленой я поговорила еще в новогодние праздники, а с Пашкой так и не представилось возможности, перед ним я тоже очень виновата.

— Паш, — зову его, — я подошла только на минутку извиниться, — сразу поясняю, чтоб он не запаниковал от моего присутствия, — Прости меня, пожалуйста, я очень виновата перед вами. Столько ошибок было сделано, так стыдно сейчас, будто и не со мной было.

— Я уже давно не держу на тебя зла, — отвечает с легкой улыбкой, — ты чего домой совсем не ездишь?

— Потому что теперь стало все сложно, — пожимаю грустно плечами, — за ошибки прошлого несу наказание, так скажем.

— Так и не простил? Слышал, что он женился? — спрашивает, но с сочувствием.

— Мне иногда, кажется, что он меня никогда не простит, — грустно выдыхаю и тут же ловлю на себе острый взгляд Егора. У него так полыхает в глазах, что мне даже дышать становится трудно. Разозлился, что подошла? Ничего, что это муж моей сестры, видимо на разговор я тоже не имею права. Алена же нормально относится, стоит и тепло мне улыбается, как будто знает, что подошла извиниться, хотя это очевидно, для всех, кроме Егора.

— Ладно, Паш, спасибо, что не держишь зла на меня, — говорю ему и отхожу в сторону.

Дальше фотограф зовет нас сделать несколько постановочных фотографий уже со взрослыми, потому что детей она нафотографировала с лихвой. На свой страх и риск иду к отцу своего ребенка.

— Егор, — прошу его, — сфотографируйся с нами. Хочу маме отправить фото всей семьи.

— Надо полагать к Паше ты ходила, чтоб и его уговорить? — слышу злое рычание.

— К Паше я подходила, чтобы извиниться, — спокойно объясняю.

Егор несколько секунд смотрит на меня внимательным пронизывающим взглядом, потом все-таки идет фотографироваться. После девушка-фотограф просит попозировать нас троих. Мне становится очень неудобно, потому что мы никакая не семья на самом деле.

Когда нас просят поцеловать ребенка в щечки с двух сторон, папа в одну, мама в другую, я совсем теряюсь. Это так близко друг к другу. Близко и волнительно. Егор нисколько не, в отличие от меня, улыбается, вроде даже искренне или это он на камеру старается. Я с трудом сглатываю и поворачиваюсь к нему, пока фотограф смешит ребенка и привлекает его внимание. Ловлю яркие всполохи в глазах Егора и зависаю на них, меня пробирает до самых костей. Мы делаем несколько кадров и расходимся, как ни в чем не бывало.

Дальше начинается активная программа, мы играем вместе с аниматорами и развлекаем нашу малышню. Я заказала шоу мыльных пузырей, в итоге мы скакали вместе с детьми и ловили их, иногда головами, поэтому вместо прически на мне красовались теперь мокрые сосульки.

Дане больше всего понравились горки, поэтому большую часть времени он проводил на них. Когда он в очередной раз залез на горку, его ножка соскользнула с гладкой поверхности ступенек, и он полетел вниз. Я в этот момент очень испугалась за него, так резко дернулась с места, что у меня сильно закружилась голова, потемнело в глазах, и я провалилась в удушающую темноту, теряя сознание.

***

Открываю мутные глаза и сразу натыкаюсь взглядом на Егора, оказывается, я лежу у него на коленях, а он прижимает мне ко лбу повязку со льдом. Я пытаюсь встать, но его крепкие руки удерживают меня на месте. Голова еще немного кружится, поэтому я не стала сопротивляться.

— Даня, — выкрикиваю я, вспомнив, что он упал с горки.

— Он в порядке, — успокаивающе отвечает и проводит рукой по волосам, запуская мурашки по всему телу, — я успел поймать его. А вот тебя не успел. Тебе надо в больницу, сделать ренген. Во-первых, ты сильно стукнулась головой. Во-вторых, здоровые люди в обморок не падают.

Мне становится реально страшно, потому что, если сейчас он повезет меня на ренген, я не смогу выкрутиться. Беременным нельзя делать рентген. Я в панике оглядываюсь по сторонам, не зная, что придумать, чтобы избежать больницы. Меня спасает Алена, она подходит к нам и сразу ловит взглядом мое волнение.

— Егор, давай я отвезу Марину, — предлагает моя спасительница, я даже выдыхаю с облегчением, — ты нужен здесь на празднике, ты же отец. Мы быстро покажемся врачу и вернемся, еще и на торт успеем, — заявляет ему с абсолютно очаровательной и невинной улыбкой.

— Хорошо, — соглашается после секундной паузы, и я снова выдыхаю с облегчением.

Я медленно встаю с колен Егора, стараюсь не делать резких движений и с Аленой под ручку выхожу из игрового центра.

Едва мы садимся в машину и пристегиваем ремни, я понимаю, что настало время поговорить.

— Марин, — начинает Алена, — как ты выдерживаешь все это? Я слышала, что Егор все-таки женился. Вы все живете в одном доме?

— Да, но мне осталось совсем недолго терпеть этот цирк. Я сняла квартиру недалеко от дома Егора. Мне придется уйти уже завтра, потому что врач настаивает на госпитализации, а потом уже животик будет заметен, уже не смогу вернуться.

Я рассказываю ей, какую схему мы придумали с Настей, чтобы я могла видеться с сыном. Все рассказываю, что случилось со мной за последнее время.

— Знаешь, мне иногда кажется, что он ищет любые способы удержать меня рядом, — усмехаюсь совсем невесело, — бывает очень странным, хотя это бред, скорее