О русском пьянстве, лени и жестокости - Владимир Мединский

В книге о Московии Штаден пишет обвинительный акт против московского царя. «Описание страны и правления московитов» и автобиография Штадена составляют как бы приложение к военно-политическому плану и предназначены для того, чтобы осветить слабые пункты московской политики и доказать негодность строя, основанного якобы на голой жестокости и на ограблении правителем своих собственных подданных.

Какое моральное право имеет Штаден писать подобное – отдельный вопрос. Он ведь не только очевидец, но и участник, даже организатор ужасов и злодейств, которые описывает. Нет у него ни чести, ни совести: наживши и награбивши в Москве много добра, он не питает к народу и государю, его приютившим, иных чувств, кроме презрения и ненависти.

Избегая называть Ивана IV царем и применяя к нему только прежний титул великого князя, Штаден старается возбудить против него общественное мнение в Европе. Это своего рода подстрекательство государей и всего дворянства к борьбе против восточных «нехристей».

Книга Штадена вполне достигла этой цели. Она много содействовала тому, что в дипломатии, публицистике и литературе Запада за Иваном IV утвердилась самая невыгодная репутация… Даже на фоне массовых казней при Генрихе VIII в Англии, Варфоломеевской ночи во Франции Ивана Грозного стали считать кровожадным чудовищем.

Опричник-«обличитель» бросил мрачную тень на весь русский народ. Ведь кто такие московиты у Штадена? Это дикие и грубые невежды, которыми можно управлять только палкой. Их, московитов, не стоит стесняться самих обманывать и водить за нос, это толпа дикарей, склонных к грабежу и насилиям.

Джером Горсей, конец XVI – начало XVII в.

Джером Горсей – из «нового английского дворянства», не брезговавшего торговыми делами. Горсей жил в России в 1573–1591 годах. Он управлял конторой Московской компании, его лично знал и привечал царь. В 1580 году Горсей доставил в Россию порох, медь и другие припасы, необходимые для ведения Ливонской войны. Горсей приумножил в России немалое наследственное состояние. Вернувшись в Англию, получил рыцарское звание и избирался в парламент.

Тем не менее он редко называл Россию иначе, чем «долиной печали» или «областью скорби». И постоянно упоминал, что жизнь в России безмерно трудна, жестока, полна лишений и всяческих ужасов.

Порой Горсей сообщает вовсе уж фантастические сведения. Скажем, о походе опричников на Новгород он пишет, что московиты убили в Новгороде 700 тысяч человек. Р. Г. Скрынников[50] называет другую цифру – «от 2 до 3 тысяч человек».

Книги всех этих авторов стали основой для черного антироссийского мифа. Дело нетрудное: ведь в них активно пропагандировалось негативное отношение к России. Но есть, правда, нюансы.

А они в том, что в этих книгах попадаются позитивные оценки! Причем эти противоречащие друг другу оценки даются в одном и том же сочинении! Альберто Кампенезе, например, писал о том, что русские ленивы…

А через несколько страниц: «Московия весьма богата монетою, добываемою больше через попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в которых, впрочем, нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях».

Так, простите, мы ленивы? Или со всех концов Европы едут покупать наши товары?

Отцы-основатели черного мифа порой высказывают прямо противоположные друг другу суждения.

Сигизмунд Герберштейн утверждал: «Народ в Московии, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Это высказывание перекочевало затем в отчеты некоторых других заморских посланцев.

Однако совсем иное мнение о жителях Московии выражает несколько лет спустя итальянец Альберто Кампенезе: «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, а о клятвопреступлении и богохульстве и вовсе не слышно».

Таким образом, даже эти книги трех вышеперечисленных авторов, в принципе, нельзя считать абсолютно негативом, только для этого нужно не «выдергивать» цитаты из контекста, а пытаться прочитать целиком.

Как правило, эти противоречия, взаимоисключения не принимались в расчет другими «туристами». И негативные мифы находили «подтверждения» в каждом новом описании. Таким образом, бытовые мифы подкреплялись поверхностными сторонними наблюдениями большого числа путешественников.

Сработало! или Джильс Флетчер, XVII в.

Джильс Флетчер учился в Кембриджском университете. Ездил с дипломатическими поручениями в Шотландию, Германию, Нидерланды. Обычная биография «джентльмена». В 1588 году был послан в Москву для поддержания перед русским правительством ходатайства англо-московской компании о монополии на торговлю с северорусскими портами. Кроме того, один из агентов компании, некий Мерш, наделал в России у казны и частных лиц личных долгов от имени компании. Дело это надлежало уладить.

Посольство Флетчера оказалось совсем неудачно, причем по его собственной вине. На первой же аудиенции у царя Флетчер вступил в нелепые для дипломата пререкания о царском титуле: он не пожелал прочитать его целиком, чтобы не признавать Ивана царем (а не только Великим князем). Подарки, присланные с Флетчером от королевы Елизаветы царю и Годунову, были найдены неудовлетворительными (хотя неясно, как повернулось бы, признай Флетчер Ивана IV царем).

В результате Флетчера приняли сухо, то есть по современным понятиям просто «опустили уровень переговоров»: не пригласили его к царскому столу и для ведения с ним дел назначили дьяка А. Щелкалова. Дьяк же сам был одной из «жертв» упомянутого жулика Мерша и имел личные счеты с англичанами. В итоге в даровании компании монополии Флетчеру было отказано. Более того: у компании было отнято право беспошлинной торговли в пределах России. По делу Мерша часть предъявленных долговых претензий была начтена на компанию.

В 1591 году Джильс Флетчер издал книгу о России, а затем сочинение о татарах. Его сочинение о России имело странную судьбу: книгу старалась уничтожить сама торговая компания, в которой служил Флетчер, убоявшись, что распространение этой книги окончательно восстановит против компании русское правительство. Видимо, понимали, что многое в ней оскор-бительно.[51]

Управление, общественный быт и народные нравы, даже природу России Флетчер изображал самыми мрачными красками. При составлении своего труда Флетчер открыто пользовался показаниями Горсея. Судя по всему, читал он и Герберштейна. Невольно возникает подозрение: а ведь он заранее знал, что увидит в России!

Идеологическая мина сработала, только и всего…

Но одновременно с этими сочинениями на Западе выходили другие, в которых русские вовсе не выглядели смрадными чудовищами.

Познакомимся и с этими сочинениями.

Рафаэль Барберини, XVI в.

Знатная семья Барберини известна с XII века. По заданию английских купцов Рафаэль Барберини в 1564 году выехал в Московию с рекомендательным письмом от английской королевы Елизаветы. Он ехал через Антверпен, Амстердам, Вестфалию, Любек, Мекленбург, Померанию, Данциг, Кенигсберг, Ригу, Ревель, Нарву, Новгород, Торжок и Тверь.

Миссия Рафаэля Барберини оказалась удачной лишь отчасти, но это мало волновало дипломата и все его семейство: деньги были «диверсифицированы», вложены в весьма разные мероприятия.

По желанию своих патронов и работодателей Барберини описал все, что видел и слышал в России. Его рукопись до сих пор хранится в Риме, в Барберинской библиотеке, под заглавием: «Relazione di Moscovia Scritta da Raffaello Barberino al conte di Nubarola, Anversa li 16 ottobre, 1565». Издавалась она и в XVI, и в XVII вв. несколько раз на разных языках.[52]

Барберини проявил себя взвешенным и спокойным исследователем. Поругивая русских за мотовство, Рафаэль Барберини относится к ним, скорее, с интересом. Этот интерес мало окрашен эмоционально. Легкое тепло, пожалуй, так.

Ричард Ченслор, XVI в.

Ричард Ченслор – английский мореплаватель. В 1553 году английский король Эдуард VI отправил три корабля в Северный океан, под начальством в том числе и капитана Ченслора. Англичане искали ни много ни мало – северо-восточный путь в Индию. Все, что дальше «земли норманнов», то есть Скандинавии, оставалось совершенно неизвестным. Некоторые ученые того времени предполагали – может, сразу за Скандинавией кончается материк, и можно, держа курс на юго-восток, и постепенно приплыть в Индию?!

В Индию Ченслор не попал, но благополучно доплыл до Белого моря. 24 августа 1553 года он вошел в Двинский залив и пристал к берегу, где был тогда монастырь Св. Николая.

Местные жители изумились, увидев большой корабль, и рассказали, что этот берег – русский. Тогда англичане объявили, что имеют от английского короля грамоты к русскому царю. Такие грамоты на всякий случай, действительно, заготовили. Местные начальники немедленно отправили гонца к царю Ивану Грозному, и тот пригласил Ченслора в Москву. Русские снабдили англичан всем необходимым и неплохо организовали путешествие.