О русском пьянстве, лени и жестокости - Владимир Мединский

В числе самых ранних – «Моление Даниила Заточника, написанное им своему князю Ярославу Владимировичу» (конец XII – начало XIII века).

В «Молении» сначала звучат обычные для того времени слова разочарования о мире. Друзья неверны, развлечения надоедают, «зла жена и до смерти сушит». Но вот отречься от мира «заточнику» тоже не хочется. Даже из монастыря монахи бегут, гонит их «блудный нрав», а ведь лучше умереть, чем «Богу солгати».

Единственным светлым пятном в нехорошем мире становится для Даниила Заточника… княжеский двор. Как хорошо служить князю! «Яко птицы небесные уповают на волю Божию, тако и мы, господине, желаем милости твоея».

Без внимания князя человек – чахлая травка у стены, на которую и солнце не посветит, и дождь не прольется. Все обижают человека, не огражденного страхом княжеского гнева.

Боярин князя не заменит: слаб боярин, и сухой кус хлеба на княжеском дворе лучше, чем на боярском – бараний бок.

«Моление» читалось и переписывалось, постоянно перерабатывалось, дополнялось, из него делались выборки, оно жило, творилось в течение ряда веков.

Через сто лет после «Заточника», появляется «Задонщина» – «Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая». Это воинская повесть о Куликовской битве 1380 года. Написана, возможно, Софонием Рязанцем.

В числе известных произведений, которые представляют для нас интерес, – исторические. Например, «Повесть о Шемякином суде» – память народа о том, как самозванец Шемяка отнял власть у законного князя Василия. Стоит также упомянуть «Повесть о Калкской битве», «Повесть о разорении Москвы Тохтамышем» и «Повесть о Псковском взятии».

Для полного представления всей картины и исторического контекста необходимо обратиться и к назидательно-религиозной, поучительной литературе. Например, «Домострой» духовника Ивана IV – Сильвестра. Или «Повесть о Горе и Злосчастии» – поучительная история о том, какие последствия могут ожидать молодого человека, если он отрывается от дома, если сын не подчиняется отцу. Церковные реформы Никона породили движение старообрядцев, которые оставили нам громадное количество литературы, открывающей целый пласт русской истории и культуры.

Особый интерес представляют сочинения протопопа Аввакума (1621–1682 гг.), главы старообрядчества, которые оцениваются как крупнейшее явление в истории русской литературы. Особенно важно для историка «Житие протопопа Аввакума им самим написанное» в период 1672–1673 гг. в пустозерской тюрьме.

О нравах Руси, ее быте, повседневной жизни говорят бытовые, любовные, приключенческие повести. Такие, как «Повесть о Петре и Февронии» – идиллическая история о супругах, любивших друг друга до последнего часа; «Повесть о Василии Златовласом» – история о том, как чешский принц завоевывает французскую принцессу и в конечном итоге на ней женится; «Повесть о Карпе Сутулове» – озорная история о том, как купеческая жена обхитрила купца, священника и архиепископа.

Если упомянутые выше повести – ироничные описания, то в «Повести о Карпе Сутулове» читатель находит критику священников, правда, мягкую, в рамках дозволенного. А вот в «Повести о бражнике» эта критика жесткая, переходящая в злую сатиру. Судите сами, вечно пьяный мужичонка попадает на тот свет. Святые не хотят пускать его в рай… А умерший бражник доказывает святым, что они еще грешнее его.

В начале Киевской Руси лежат события, послужившие богатой пищей для мифов: призвание Рюрика.

В начале Московской Руси тоже лежат события, послужившие для мифотворчества ничуть не меньше. Прямую линию развития от Киевской к Московской Руси начал Александр Ярославович Невский, личность легендарная и яркая.

Он сумел остановить Тевтонский орден и не пустить его в русские земли. Он усилил княжескую власть и уничтожил вечевой строй в Северо-Восточной Руси. Он не согласился участвовать в походе монгольского хана Берке на Иран, за что был им отравлен.

Отец-основатель государства нового типа, Александр, почитался и в Московии, и в Российской империи. Не случайно Александро-Невская лавра названа именно в его честь. И не случайно Петр I пытался перенести его мощи в Петербург. Миф о Ледовом побоище и о защите родной земли он пытался использовать для укрепления государства.

Окрепнув, Московия со времен Ивана III пытается стать не только самым важным и главным, но и ЕДИНСТВЕННЫМ русским государством.

Это проявляется как в политике «собирания земель», так и в разработке идеологии. Согласно официальной историографии, именно Московия является единственной наследницей истории Древней Руси. Проявлением этого становится принятие Иваном III титула «Государь всея Руси».

Политические деятели Великого княжества Литовского и Русского, а затем и Польши категорически возражали против этого титула. Ведь 90 % территории Великого княжества составляли русские земли. А в польскую Корону входила территория, которая сейчас образует единую самостоятельную страну – Украину.

Только тогда никто не называл такими словами эту территорию; и в представлении поляков, и в представлении московитов, и по мнению самих жителей Украины, это была русская земля, населенная «русинами», то есть русскими.

Украинская война 1654–1667 годов велась не за Украину, а за часть Руси, как это понимали все – и в Польше, и в Московии, и на так называемой сейчас Украине.

Насколько ни у кого не было сомнений в том, что Украина – часть Руси, говорит хотя бы такой факт: в 1687 году поляки хотели использовать Московию в войне с турками и татарами, организовать поход Московии на Крым. Московия согласилась, но при условии уступить Московии Киев.

Киев тогда входил в состав коронных земель, то есть подчинялся непосредственно Кракову. Но в представлении и киевлян, и жителей Москвы Киев-щина была частью Руси.

Аргументация русских была простая: полякам последовательно читали все летописи «от основания Руси» и «от призвания Рюрика» в доказательство того, что Киев – русский. И поляки Киев отдали!

Иван III. Гравюра из «Космографии» А. Теве. 1584 г.

Иван III – один из самых недооценённых нашими школьными учебниками российских государей. Собственно, именно ему мы в наибольшей степени обязаны созданием нашего государства

Брак великого князя Ивана III с племянницей последнего византийского императора Константина XI Софьей Палеолог способствовал провозглашению Русского государства преемником Византии.

Тогда же предпринимались попытки связать начало русской истории со Священным Писанием, с Библией. Поскольку правнука Ноя, великого праведника, спасшегося в Ковчеге со всеми зверьми и растениями во время Всемирного потопа, якобы звали Скифом, а его сыновей – Словеном и Русом, делались выводы: славяне и русские происходят непосредственно от праотца Ноя!

Из этих мифов так естественно складывалась идея Москвы – Третьего Рима. Ученый инок Филофей Елизаровско-го монастыря под Псковом учел как разгром Рима варварами (не говоря от том, что этот италийский Рим «впал в латынство», то есть тоже в своем роде пал), так и взятие Второго Рима, Константинополя, безбожными турками.

В «Послании о крестном знамении» Филофей выводит свою классическую формулу: «Два Рима падоша по грехам своим, третий же стоит, а четвертому не бывать».[43]

Во времена Ивана Грозного родилась версия о происхождении Рюриковичей от императора Древнего Рима Цезаря Августа. Особые доказательства не приводились, просто сообщалось как общеизвестное.

В Священном писании можно обнаружить упоминание о том, что апостол Андрей Первозванный посетил Скифию – области, лежащие к северу от Черного моря.

По одним версиям (более достоверным), побывал св. Андрей в греческих городах Причерноморья – Карикинтии и Пантикапее. По другим, уже фантастическим, – в Киеве. Вернее, на том месте, где стоял Киев. И что Андрей Первозванный предсказал возникновение могучего христианского государства на Восточно-Европейской равнине. Легенда обрастала подробностями. Известны несколько ее версий.

Принимая послов от Папы Римского, Иван Грозный говорил им уже вполне серьезно: «Мы с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостол Андрей пришел в наши земли… а когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире».[44]

Из вышеупомянутого следует, что все версии русской истории – положительные мифы, утверждающие величие династии, могущество государства и его международное положение.

А. Рублев, Д. Черный «Андрей Первозванный»