Любовь возврату и обмену не подлежит - Варвара Вьен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А…
— Она мне нравится, — правильно понимает меня Виталя. — Как человек, как друг. На этот счёт можешь не переживать, но это не значит, что других нет. Ты должен понимать, что с такими девушками, как Яна, не играют — их берегут. Мы не вмешиваемся только потому, что она попросила, а ещё потому, что наблюдаем за вами. Внимательно следим.
— Я тебя понял, — серьёзно отвечаю ему, одним махом допиваю кофе и выхожу из кухни.
В доме становится тихо, зато на улице звучат голоса и смех — ребята додумались переместиться туда. Поднимаюсь наверх и, дойдя до нужной двери, застываю в нерешительности. Выдыхаю и негромко стучу, но ответа не следует. Тогда приоткрываю дверь и заглядываю в комнату. Яна безмятежно спит. Её волосы разметены по подушке, нога обнимает одеяло. Появляется желание стать этим одеялом. Прикрыв за собой дверь, дохожу до неё — ничего не могу с собой поделать. Коротенькие шорты почти ничего не прикрывают, хорошо хоть в спальне тепло. Сглатываю, рассматривая такую беззащитную девушку, но такую родную. Не могу удержаться — невесомо глажу её по щеке.
Яна открывает глаза.
— Привет, — тихо произношу, затаив дыхание.
Она молчит. Хмурится, словно пытается что-то понять.
— Что ты тут делаешь? — притягательно хриплым ото сна голосом спрашивает Лучик и садится, укутавшись в одеяло почти с головой.
— Ты всё не спускалась, — решаю сказать правду. Всё же ничего предосудительного в этом нет. — Я забеспокоился и решил тебя проведать. Ты как себя чувствуешь?
— Нормально, — она настороженно на меня поглядывает.
Неловкость виснет в воздухе. Я не знаю, что ещё сказать — просто любуюсь такой домашней Яной, что сердце сладостно сжимается. Девушка тоже ничего не говорит и ничего не делает.
— Ты пропустила обед, — наконец нарушаю тишину я. — Что хочешь поесть? Там Виталя кофе сварил, а Катя крабовый салат приготовила с рисом. Ян…
— Салат подойдёт, — словно приходит в себя. — А от кофе откажусь. Ты можешь выйти? Я хочу переодеться. Скоро спущусь.
Хочу ответить, что всё я видел там, но не говорю этого, прекрасно понимая, что всё испорчу этими неосторожными словами, и тогда придётся начинать заново. Оставляю Яну одну и возвращаюсь на кухню, чтобы подготовить всё необходимое к её приходу.
Глава 12
Яна
За Тимофеем закрывается дверь.
Что это сейчас было?
Я понимаю, что ничего не понимаю. Он смотрел на меня с такой нежностью, что мне с трудом удалось побороть желание броситься к нему на шею. Очень сложно противостоять его обаянию, тем более, если чувства до сих пор живут во мне.
Может нам и вправду попробовать снова?
Нет.
Трясу головой. Лучше не рисковать. Я не уверена, что выдержу нового разрыва с ним, если такое приключится.
Широко зеваю и, наконец, иду умываться.
Дверь за моей спиной с громким хлопком закрывается, и я тут же оседаю на пол от сильнейшей душевной боли. В груди всё сжимается, а из глаз новым потоком льются слёзы. Полчаса назад я увидела парня с красивым букетом алых роз. Мне будто под дых дали. Остановившись, я вовсе глаза смотрела, как он кладёт на заднее сидение цветы, а потом садится за руль дорогой иномарки и уезжает. Прохожие оборачивались на меня — я так и стояла посередине дороги, мешая людям, пока какая-то женщина не поинтересовалась, что со мной, после чего я заметила, что плакала и почти бегом бросилась домой.
Не знаю сколько провожу в таком состоянии — всё сливается воедино. С превеликим трудом поднимаюсь, стягиваю с себя обувь и верхнюю одежду, медленно переставляя ноги, бреду в ванную, чтобы умыться прохладной водой. На автомате разогреваю себе еды, хотя есть не хочется от слова «совсем». Но я всё же заставляю себя проглотить всё, ведь обещала бабуле, что не буду вредить своему здоровью.
Трясущимися руками мою посуду. Потом включаю первый попавшийся сериал про любовь и заваливаюсь на диван, укутавшись в плед. Слёзы всё стекают и стекают по щекам, я даже их больше не стираю. А смысл? Всё равно мокро. Громкие всхлипы оглашают квартиру, иногда переходят в скулёж. Мне так плохо, так плохо. Когда же это закончится? Я не хочу чувствовать эту боль. За что мне такое? Что я сделала, что сначала родители меня покидают, а потом и любимый парень, которому на меня плевать.
Незаметно для себя проваливаюсь в тревожный сон.
Усилием воли выныриваю из воспоминаний, которые очень вовремя напоминают мне, чем обошлась моя прошлая любовь. Пусть и к тому же парню.
Может, если я ему подыграю, то он потеряет ко мне интерес. Я же могу с ним нормально общаться, как с Колей, Арсом, Олегом и остальными. Да, он — моя первая любовь, но я же взрослый разумный человек, который может контролировать свою жизнь. А когда Тимофей расслабится, я снова исчезну из его жизни, а друзей попрошу не выдавать мой адрес и никак не содействовать нашим с ним «случайным» встречам.
— Как же тяжело, — вздыхаю и посылаю своему отражению в зеркале ванной комнаты печальную улыбку.
Надеваю тёплое вязаное платье, убираю часть волос в хвост и спускаюсь к ребятам. Я как раз оказываюсь на последней ступени, когда они заваливаются в дом. Только сначала кажется, что к нам пожаловали снежные люди. Ближе ко мне оказывается Оля. Она первая избавляется от верхней одежды, сняв шапку, приглаживает взъерошенные волосы, подстриженные под мальчика.
— Как дела, Янка? — весело подмигивает мне и проходит в гостиную. — Сегодня ты разоспалась.
— Сама от себя такого не ожидала, — отвечаю я, следуя за ней. — А вы откуда такие снежные?
— Ездовые гонки устроили, — сказав это, вдруг начинает хохотать.
— Какие-какие? — удивлённо переспрашиваю.
— Ездовые, — любезно повторяет Олег, следующий за нами на кухню, где уже вовсю хозяйничает девушка, потеснив Тимофея.
— Ездовые? — всё-ещё жутко туплю я. Видимо ещё ото сна не отошла. — А… — обвожу их растерянным взглядом и сажусь на стул, который галантно отодвигает Тим, но я не обращаю на его действие внимание, занятая обмозговыванием полученной информации. — А где вы… животных взяли?
Ребята переглядываются и прыскают со смеху, чем ещё сильнее озадачивают меня. Чувствую себя круглой дурой и уже подумываю обидеться, как передо мной опускается тарелка, наполненная гречкой с тушёнкой.
