Европа. Акт 3-й - Станислав Пилипенко

— И так, вы знаете о проблемах с руководством «Междепартаментной комиссии «По делам стандартов». Кроме это есть проблема с вопросом исполнения предписаний этой комиссии и точности выполнения требований стандартов. Исходя из этого, принято решение повысить «Междепартаментную комиссию «По делам стандартов» до уровня департамента «Стандартизации и сертификации». Предлагается Бадди Грею возглавить этот департамент. В случае согласия, как понятно всем, он будет Бадди Рай. — последнее было произнесено с улыбкой.

Бадди был слегка ошарашен и машинально встал. Но отказываться от такого назначения он и не собирался. Его интересы в жизни слегка поменялись. Хотелось возможности реальных действий. И, казалось, с этим назначением безопасности для его семьи будет больше. Жизнь в отдельном, охраняемом квартале. Спецшкола для будущих детей. Автомобиль для семьи, специальные места для отдыха. Все такое еще никому не помешали. Тишина и незаметность начинала напрягать. Много идей возникло, много вопросов хочется решить. Если такие перемены просто падают на голову, то будь, что будет. Бадди встал и произнес короткое «Я согласен!». Палач после этого тоже встал и выпалил:

— Все свободны, Бадди Раю прошу остаться.

Уходящие теперь понимали, с какой целью был расширен квартал Департаментов и для чего было построено новое высотное здание. Значит решение было принято год назад, а то и более. Действительно верующие в Ра подумали про избранность Бадди и то, что его коснулась длань самой Великой Ра. Некоторые вспомнили о ставках тотализатора, про назначение строящегося здания. Ставки ставились только в местном баре и инициатором спора был бармен. Один из вспомнивших про это был Джеральд Най. Он единственный, кто поставил на: «Будет новый департамент». Какой именно, было даже не важно. Тут фантазии у спорящих не хватило. Пьяного Джеральда за такую, как всем казалось глупость, втихую даже осмеяли. Однако, выразить свое отношение к этому его поступку на прямую — никто не осмелился. Все знали драчливость этого типа. Сейчас же Джеральд торжествовал. Он знал, что во многих барах про факт выигрыша скоро узнают.

Выигрыш перечислялся на личный счет. Джеральд прикинул, на сколько месяцев хватит предполагаемой суммы. Удручало то, что парочку человек угостить надо будет по любому. Обидятся. Но все равно, при стандартном потреблении пойла и закуски, месяца на 2–3 должно хватить. Настроение еще более улучшилось и Джеральд решил посетить любимый бар. Немедленно! Проведение позднего заседания руководителей отделов и направлений департамента «По делам промышленности» он спихнул на своего зама. Тот присутствовал на заседании у Палача, но не произнес ни слова. Джеральд указал ему на какие вопросы заострить внимание, кого похвалить, кого наказать. И тут же зашагал в сторону бара. Много пить он не собирался, но уточнить сумму выигрыша и поужинать было не лишним.

ЛИНА ГАМ

Заседание закончилось. Бадди Грей, неожиданно ставший Бадди Раем, так и остался стоять у своего стола. Он даже не заметил, как за спиной раздвинулась невидимая для глаза перегородка. Из-за нее появилась миловидная жгучая брюнетка. В чертах ее лица угадывались гордость какого-то индейского народа. Это была Лина Гам. У этой девушки не было ни отца, ни матери. Ее просто вырастили в искусственном аппарате, из неизвестной теперь никому смеси исходного человеческого материала. Выглядела она лет на 18, то есть, гораздо младше своего реального возраста. Современные «плоды инкубатора» так медленно не стареют. И поскольку на лбу Лины Гам не написано, что ей далеко за 30, то для не знающего это человека она являлась очень опасным собеседником. Лина очень тонкий психолог со способностями, которые до конца знала только она сама.

Лина помнила себя с момента поднятия на трап большого, старого военного корабля. Помнит еще несколько таких же как она «экземпляров готовой продукции». Помнит, что один «экземпляр» умер во время путешествия и его выбросили за борт. Помнит, как девочку и мальчика отдали какой-то семейной паре. Причем тайно, в одном из портов, в который заходил эта ржавая посудина. Далее помнит, как Великий Первый и Палач Джонни (которые для нее тогда были просто два больших человека) осматривают ее со всех сторон. Почти все прошедшее с тех пор время, Лина сперва воспитывалась самим, не меняющимся во внешности Джонни, потом жила вместе с ним. Она просто решила: «А почему бы и нет?» А он даже и не смог сопротивляться.

Лет в 12, у Лины начали проявляться особые способности. Она начала определять, как сама тогда говорила: «Больше чем стариков». То есть «уколотых». Этих, с виду молодых, но по возрасту старших, чем любой из ныне живущих. Джон постоянно отвозил Лину своей семье. Маме Джона, Еве, особенно заниматься было не чем и она с удовольствием воспитывала непоседу Лину. Делала это с положенным для южного характера напором и настырностью. Лина всегда сдавалась первой и принимала все нравоучения, как истину. Аргументы всегда были железные и она это чувствовала.

Однажды, Ева с Линой разбирали суть одного из текстов, который Лине задали учить на дом. И вдруг, как бы невзначай, Лина спросила у Евы: «А почему ты от меня скрываешь свой возраст?» — и выдала точную цифру прожитого Евой строка жизни.

Ева была ошарашена. А то, что Лина, оказывается знала истинные подробности родства, внутри семьи Джонни Палача — дополнительно ее взволновало. Дома, кроме них никого не было, так что Ева начала разбирательства:

— Лина, ты кому-то это говорила?

— Я что, дура? Я все понимаю, мне на костре гореть не охота. Мне всего 12 и я хочу дожить до старости. И вас всех свести на костер, я тоже не хочу. Вы все мне дороги. Я вас люблю.

— Понятно, но откуда ты это знаешь? Тебе Джонни сказал?

— Нет, он ведь тоже не дурень. Я не могу объяснить. Мне, вроде, как дверь открылась. Я могу это видеть и все… И еще мне точно понятно, кто кому и какая родня. Трудно объяснить, как именно я это узнаю. Я просто это могу видеть и все.

Ева уже давно привыкла ко всем причудам, которые может вытворить судьба. Видела многих людей с очень странными способностями и особо даже не удивилась рассказу Лины. Все эти дела с Инкубатором, мало ли чего там в колбы могут добавить и как это повлияет на человека. Тем более, если эта колба размещалась в Южной, или какой-то там еще Америке — а не тут, рядом. Ева ни в чем таком особо не разбиралась и давно принимала все, как есть. Она произнесла лишь кроткое:

— Да… — и в комнате