Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941–1945 - Эрих Керн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Атаковать предстояло 18-й роте 4-го батальона. Через несколько минут тишина должна взорваться, и нашим солдатам предстояло с боевым кличем добыть очередную победу над краснозвездными марионетками (каков язык! Подковали эсэсовца нацистские политинформаторы. – Ред.).
В этот самый момент батарея противника, действовавшего с интуицией обреченного, совершила на позиции 18-й роты, изготовившейся для атаки, мощный огневой налет, стерев с лица земли пулеметное гнездо с прислугой. Изрыгая чудовищные ругательства, ротный командир, лейтенант, собственноручно вырвал осколок из своей ноги, потом встал во весь рост и, прихрамывая, бросился вперед. Началась атака доблестной 18-й роты.
Наступавших встретили шквальным огнем. Укрывшись в глубоких траншеях, русские открыли бешеную стрельбу из всех видов оружия. Ряды атакующих редели, но они, не пригибаясь, неудержимо рвались вперед, пренебрегая возможностью укрыться в высокой пшенице, как это обычно делал противник. Но вот из-под колосьев показались каски оборонявшихся русских, и тут заговорило германское оружие. Все это скорее напоминало охоту на дикого зверя с той только разницей, что дичь тоже была вооружена. В пшеничном поле наши солдаты столкнулись буквально лицом к лицу со смертью. Когда страсти накалились до предела, из окопа поднялся какой-то русский и стал махать немецкой железной каской. «Они сдаются, не выдержали!» – обрадовались наши и, уже не прячась и опустив винтовки, двинулись вперед. Однако лейтенанта все-таки что-то насторожило.
– Немедленно ложитесь! – крикнул он, а сам заковылял навстречу предполагаемому перебежчику. В то же мгновение два пулемета противника открыли кинжальный огонь по спешащим укрыться немецким солдатам. Обозленные подобным вероломством, атакующие еще стремительнее бросились вперед, и развернулась ожесточенная схватка между нашими солдатами, наступавшими по открытому пространству с гордо поднятой головой, и русскими, сидевшими в своих окопчиках. В нужный момент на помощь 18-й роте подоспели две самоходные пушки и активно включились в сражение.
Когда один из солдат был тяжело ранен в грудь, командир его отделения достал свой индивидуальный пакет и стал перевязывать рану. Но этому акту истинного милосердия не суждено было завершиться. Командира отделения заметил красноармеец и убил выстрелом в голову. Теперь уже наших разъяренных солдат не могли остановить ни ураганный огонь, ни хитрые уловки коварного врага; вскоре высота оказалась в наших руках.
Заметив вставшего среди колосьев красноармейца, один из наших солдат жестом дал ему понять, что ему следует подойти и сдаться. Красноармеец усмехнулся, сделал несколько шагов и, внезапно выхватив спрятанную гранату, бросил ее в немца. К счастью, тот успел вовремя упасть на землю. Другой немецкий солдат, находившийся неподалеку и наблюдавший за происходящим, выстрелил и ранил красноармейца. Затем русскому вновь было предложено сдаться в плен, но он лишь отрицательно покачал головой и, достав откуда-то другую гранату, сунул ее себе под подбородок.
Позднее военнопленные рассказали нам, что это был последний остававшийся в живых комиссар полка, изрядно потрепанного нами в ожесточенных боях последних двух дней.
Но не все политические комиссары были такими идеологически закоснелыми и преданными своим вождям, как этот фанатик. Нам несколько раз попадались коробки с полным комплектом гражданской одежды вплоть до рубашек, обуви и даже кепок. Эти находки нас немало озадачивали, и мы бы еще долго терялись в догадках, если бы нас однажды не просветили озлобленные и ожесточенные неудачами военнопленные. Как оказалось, большинство комиссаров предусмотрительно запаслись (тайно, разумеется) подобными комплектами одежды в надежде, что в случае полного краха они смогут, своевременно переодевшись, раствориться среди людей и избежать возмездия. Уже эти заблаговременные приготовления сталинских политических комиссаров свидетельствовали о царившей среди них панике и о том, как мало коммунисты верили в окончательную победу. (Эсэсовец, как и многие немцы, видел то, что хотелось. На самом деле в данном случае планировался переход к партизанским действиям. – Ред.) Словом: «Сражайтесь, товарищи, до последней капли крови. Эй, Иван, а где моя коробка?»
Яркое солнце посылало свои лучи на высоту 180, легкий утренний ветерок шевелил пшеничное поле. За ночь 18-я рота продвинулась вперед и теперь стояла у реки, стараясь закрыть все лазейки и не позволить противнику выскользнуть из затянувшейся вокруг него смертельной петли (в ходе Донбасской оборонительной операции (29 сентября – 4 ноября) советские войска понесли большие потери, 6 дивизий 9-й и 18-й армий попали в окружение к востоку от Мелитополя. Однако немцам не удалось окружить и уничтожить все силы Южного фронта (как планировалось), и вскоре после взятия Таганрога (17 октября) у них начались сложности, закончившиеся поражением под Ростовом (контрнаступление здесь советских войск происходило в период с 17 ноября по 2 декабря). – Ред.). С трудом верилось, что только вчера немецкие солдаты мужественно сражались и умирали ради этого обыкновенного на вид поля пшеницы.
В конце концов мы вышли к реке Миусу и вступили в жаркую рукопашную схватку за селение, которое русские защищали с невиданным упорством. Впереди виднелся город Таганрог. Артиллерия противника вела ураганный огонь, но, к нашему удивлению, лишь немногие снаряды взрывались. А ларчик открывался просто: русские применили боеприпасы замедленного действия. Они начали взрываться позже, когда по дороге к фронту потянулись транспортные колонны. К счастью, ущерб был незначительный.
Тем временем мы достигли, почти не встречая сопротивления, центральной части Таганрога, где мне было приказано во главе группы солдат прочесать несколько кварталов. На улицах – практически ни души. Молча и угрожающе высились многоэтажные дома. В каждый из них мы проникали через задние дворы и затем открывали или взламывали парадные двери подъездов. Улицы оставались безлюдными и спокойными. Вскоре мы вышли к небольшому парку. Перебравшись через низенькую кирпичную ограду, мы, к нашему великому изумлению, увидели похожий на дворе особняк.
Распределив участников группы по боевым постам, я с одним сопровождающим медленно поднялся по широким каменным ступеням, открыл незапертую дверь и оказался в просторном вестибюле, устланном великолепными коврами. Неслышно ступая солдатскими сапогами по мягкому ворсу, мы завернули за угол и застыли на месте при виде двух татарских воинов, облаченных в стальные кольчуги и шлемы и вооруженных мечами и щитами. Одним словом, мы попали в городской музей Таганрога. Не спеша мы проследовали по многим помещениям музея. Все экспонаты находились на своих местах, стеклянные выставочные витрины были целы. Со стен на нас взирали творения древних и современных русских мастеров живописи. Фигурки Будды соседствовали с бубнами шаманов и изображением распятого на кресте Иисуса Христа. Это был зал, посвященный борьбе с религиозными предрассудками и суевериями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});