Ремонт в замке Дракулы (СИ) - Шеверина Юлия

Если у подножия горы, в деревеньке, претендующей на новый Баженин дом и подведомственный ей удел, царило летнее тепло, то здесь, над облаками, сидеть на горной дороге с видом на долину, было по-осеннему зябко. Пледы оказались очень кстати.

— Миоa’рэ по-румынски значит — овца, — сказала Стана тоном, будто объясняла маленькому ребенку, что не стоит трогать ручкой горячий утюжок, — С земли облако выглядит, как кучерявая овца на вершине.

Девочка многозначительно посмотрела на кудрявые волосы Бажены, распушённые горным ветром больше обычного. Волосы Станы на «овечью» шкурку похожи не были – гладкие, скорее платиновые, чем серые, с широкими тугими локонами, а не мелкими кудряшками, как у Бажены.

Она скривила губки и отвернулась немного в сторону, но продолжила:

— А наша деревня внизу зовется Миорица, значит то же, что Миоа’рэ, только ласково, как про маленькую, — Стана задумалась, подбирая слово.

Бажена, уже немного привыкшая к легкому акценту у всех вокруг, вспомнила, что русский Стане совсем даже не родной и она, возможно, даже и слова такого не знает.

— Ягненок? — подсказала она девушке.

Та наморщила лобик и отрицательно дернула головой.

— Нэт. Это скорее овечка, любимая овечка.

— А Миора — это что, не любимая получается? — озадаченно переспросила Бажена.

— Миоа’рэ — единственная! — удивленно посмотрела на нее Стана, будто услышала что-то невообразимо бессмысленное. — Она очень важна. А Миорица — это любимое место и дом для всех нас. Место, которое любит Миоа’рэ, это... не знаю, как сказать по-русски, — девушка беспокойно развела руками, — однажды ты поймешь.

— Очень хотелось бы, очень, — Бажена посмотрела на долину и красные крыши городка в ней.

— А вон там что? – спросила она у Кары, переводя тему.

С высоты было непонятно, что за деревца высажены рядами вдали, на склонах соседней горы. Половина деревьев были сочно-желтыми с редкими вкраплениями зеленых крон, половина – торчали бурыми ветками.

Это оказался один из виноградников, засаженных лозами uvas mioara. Бурые ветки оказались погибшими растениями, желтые – погибали, только редкие зеленые оказались здоровыми растениями.

Кара достала из сумки заготовленные для завтрака сэндвичи, позвала дочерей. Известие о еде вытащило их на свет, довольных и немного продрогших.

Рядом с виноградниками Бажена заметила белый домик с традиционной черепичной крышей. Это оказалась винокурня, на которой пропадал целыми днями Серхио. Он и сейчас был там, отправился еще с вечера, как только передал Бажену под присмотр любимой супруге.

Из интересного ей показали ещё здание фабрики, где шили одежду для магов: ритуальные саваны, униформу для Министерства Магии и даже что-то повседневное.

— Остроконечные шляпы? — улыбнулась уже прожевавшая свою сэндвичную долю Бажена.

Стана отчего-то надулась. Мгновенно, как тропическая рыба-ёж.

— Между прочим, у нас крупнейшая фабрика! – заявила девочка ревниво.

Бажена уже пожалела, что задела высокие патриотические чувства девочки.

Со вчерашнего дня фабрика принадлежала ей.

Кара рассказала, что её даже переименовали по имени текущей владелицы и теперь на бирках лучших ритуальных саванов будет красоваться гордое «Фабрика им. Бажены Дракулешти».

Стана, узнав об этом, часто-часто захлопала ресницами. Видимо, что-то попало в глаза. Но девочка не заплакала. Сдержалась.

Чем-то эта фабрика была дорога Стане. Чувствовалась в этом искреннем её негодовании что-то глубокое, застарелое.

Лестная новость о переименовании фабрики Бажену никак не тронула. Как и длинный список «её» богатств.

Они всё еще были для Бажены строчками на бумаге. И даже увидев своими глазами здания и земли из «наследного списка», девушка все равно не ощущала себя их настоящей владелицей.

В ее жизни никогда не было лишних денег. А те, что были, приходилось зарабатывать.

В детстве она помогала бабушке в огородике, который они разбили на краю заброшенного колхозного поля.

По выходным они вместе продавали выращенное на рынке.

Потом учеба в университете, где приходилось выкладываться на полную катушку. Пока другие гуляли ночами и ходили в клубы, Бажена аккуратными округлыми буквами строчила рефераты для однокурсников – заработок был стабильный. Во время сессий, так вообще – заваливало.

Работа после университета давала постоянный доход, которого всегда хватало «для поддержания штанов», но не больше. На новые туфли она еще могла накопить, но на холодильник или машину — нет.

Впрочем, машину она себе могла позволить — стиральную. Но самую простую, с вертикальным барабаном и двумя режимами стирки.

Деньги не падали Бажене на кудрявую голову. Может, потому она и не знала, что делать сейчас. Что ни день — новые приобретения. Точнее новости о том, что ей что-то еще принадлежит.

Владение замком? Ну давайте посмотрим, что там за замок. Фабрика одежды? Неплохо, может еще и туфли без каблука для прогулок по брусчатке мне сошьют?

— Сошьют конечно, — заверила ее Кара, — шить для бальсы и ее семьи — когда-то было единственной задачей мастерской.

Мастерскую основал портной первой бальсы – Марии-Луизы Дракулешти. Он приехал с ней из Италии и остался. В фабрику для массового пошива мастерская переросла уже при Владе.

Во время завтрака Стана оживилась. Именно она рассказала Бажене об истории производства, количестве швей, что и в каких объемах сейчас производится. Девочка проводила на фабрике все свободное время и мечтала её возглавить. Сейчас же, с появлением Бажены, переживала, что новая «сестра» займёт её место – так Бажене шепнула Кара, когда Станка отошла к машине.

– Ерунда какая, – пробормотала примар.

Когда бутерброды (они же сэндвичи) закончились, а солнышко нагрело близ парящую тучку до полного исчезновения, дамы из клана Дракулешти поднялись и гомонящей на разных языках компанией поехали дальше, наверх.

До которого, как оказывается, осталось немного. Ближе к вершине снова похолодало, а после, когда Бажена уже готова была увидеть группу замерзших альпинистов, перепутавших Миору с Эльбрусом, они вывернули на зеленую полянку с примечательным черным валуном в самом её центре.

Собственно, валун был примечателен в первую очередь тем, что перегородил дорогу в прямом смысле этого слова.

То, что до этого можно было назвать дорогой, ныряло прямо под него и с обратной стороны не выныривало. Бажена обошла валун, спугнула пару ящериц и какую-то серенькую змею, потопталась в траве, и пошла обратно к машине.

— Дальше пешком? — спросила она у Доры и Тишши.

Но малышки, смеясь, уже убежали вправо, за какой-то обломок стены.

«Стоп, что еще за обломок!» — Бажена повернулась, ища хоть что-то, что напоминало бы ей величественное строение, виденное на гобелене.

Увы, замка не было!

«Руинированные постройки», — вспомнились девушке строки отчета о состоянии пары сельских коровников, заброшенных еще в семидесятые годы в селе Малые Поддубки, что в Заяжском районе.

Пару лет назад губернатору понадобилось узнать о состоянии всех советских объектов сельхоз назначения. Не иначе как из столицы спросили, что у него там есть. И что могло бы служить на благо рода людского. Естественно, самолично чиновник никуда не поехал. Мэр тоже. Бажена (славься гора неотложных писем и телеграмм!) тоже осталась в мэрии. Но отчеты разбирать пришлось.

Сейчас перед Баженой поднимались из земли останки стены высотой ей по плечо.

«Метра полтора», — прикинула она на глаз. В траве лежали россыпью и по одиночке крупные валуны. Из них-то и были, видимо, сложены стены.

«Нужно привести замок в должный вид, — проговорила Бажена цель своего визита, да и вообще цель на ближайшее время, – чтобы разбудить от сна нового, то есть, старого, родственника, который умер, да не совсем. Он завершит дурацкий ритуал, а после этого в долине перестанут болеть и помирать другие мои новые родственники».