Ребёнок от звёздного мальчика (СИ) - Катя Лоренц

— Ну да. Но. Зачем? — садимся в машину.

— Хочу реабилитироваться, — перетаскиваю ее на колени и всю дорогу до дома целую, ласкаю. Ая отвечает мне со всей страстью.

Домой мы буквально вваливаемся. Я, как голодный зверь буквально сдираю с нее одежду. Это просто безумие, как в наш медовый месяц.

Но вот беда. Перед глазами надоевшая до оскомин Анжи. И ее стон. И в самый ответственный момент финала я стону. «Анжи».

Ая не сразу понимает, а когда до нее доходит, она отталкивает меня.

— Что ты сказал?

— Ая! Ая! Я сказал! — в меня летит настольная лампа. Я едва успеваю увернуться. Она разбивается в дребезги.

— С ума сошла?

И потом сплошной мат.

Я улепётывал от огненной фурии. Едва успев нацепить джинсы и схватить ключи от машины.

Вот я попал! Это просто жесть какая-то!

— И не смей возвращаться, больной ублюдок! — Ая громко хлопает дверью.

Я стучу кулаками по макушке. Не знаю как извиниться, как загладить свою вину. Это же просто пи…

Я так и не решаюсь вернуться домой. Не знаю как все объяснить. Да и как возможно все это оправдать? Я погряз в своей похоти. Но я сопротивляюсь как могу.

Три дня просто живу в гостинице. Заказываю завтрак в номер. Трубка снова разрывается от звонков. Но все не то.

После выхода фильма на меня обрушился шквал очень выгодных предложений. Звонят помощники режиссеров, мой агент, журналисты. Но того звонка, которого я так жду нет. Ая не звонит.

Беру очередной сценарий, присланный известным режиссером и пытаюсь вникнуть в суть. Но не получается. Снова трезвонит телефон.

— Да! — рявкаю я.

— Евгений Берестов, журнал «Селебрити». Мы можем переговорить, Ник, в приватной обстановке?

— Если вы по поводу интервью, звоните моему агенту. Все контакты есть…

— Нет. Я по личному вопросу. Дело касается вашей жены.

— Даже не смейте впутывать мою семью в ваши грязные репортажи!

— Об этом я и хочу поговорить. Если вы не хотите, чтобы я, как вы выразились, впутывал Агнию в наши грязный репортаж, то жду вас в ресторане вашей гостиницы через десять минут. Если вас не будет, то завтра же пикантные снимки попадут на первую полосу газеты.

— Хорошо. Сейчас спущусь.

Войдя в ресторан сразу заметил мужчину, в белых брюках и дорогой хлопковой рубашке. Он невозмутимо попивает кофе, оттопырив мизинец.

Знаю я этого жука. Любитель копаться в грязном белье. Очень интересно, какую ложь он мне преподнесёт.

— У вас есть три минуты.

— Я справлюсь за две, — кидает на стол бумажный пакет. — За содержимое этого пакета я хочу, — протягивает мне бумажку с кучей циферок. — Вот такую сумму.

— Бред!

— Это в евро, — спокойно продолжает он.

— Печатайте что хотите! Моя жена самая честная девушка, что я знаю. У нее нет скелетов в шкафу. А за лживую статью я вас засужу!

— Вы так уверены в ней? — усмехнулся он. — Ну вы бы хоть взглянули.

Этот жук так уверен в своей правоте и предчувствие подсказывает, что мне не стоит на это смотреть. Но я все же открываю.

Первое, что мне бросается в глаза это перекошенное от страсти лицо Аи и руки Валька, лапающие мою жену.

— Это монтаж, — надтреснуто говорю я.

— Вот независимая экспертиза, подтверждающая, что снимки реальные.

— Чушь. Я не верю! — моя чистая девочка не могла! С этим недотепой?

— А так же двухчасовое интервью, где Валентин в подробностях рассказывает об их многолетней связи. — журналист нажимает кнопку и мне на почту приходит документ. — Это статья, которую любезно дал нам Валентин. То, что уже завтра может попасть в наш журнал и принести нам много денег, — я читаю и буквы расплываются перед глазами.

— И почему же вы решили отдать мне то, что принесет вам и вашему журналу бешеную популярность?

— Вот именно! Разбогатеет журнал, а это несправедливо. Я в одиночку готовил эту сенсацию! Пока все следили за вами и Стоун, я наблюдал за Агнией. Да вы сами представьте как вашей жене жить, когда эта информация станет достоянием общественности? Одно дело когда изменяет мужчина, а другое когда жена, мать.

— Где гарантия, что после того, как я заплачу, вы не опубликуете эти… — мерзкие снимки.

— Я не мошенник. Я честный человек. Вот номер счета, — мой телефон снова пиликает. — Деньги должны быть у меня не позже трёх часов. Всего доброго, Ник, — он сочувствующе похлопал меня по плечу.

Не могу поверить, что это моя Ая! Мой Огонек?

Я хватаю снимки и еду к ней на работу. Валек помогает нести ей сумку. Что-то ей рассказывает, она смеется, улыбается ему. Как ни в чем не бывало.

«— Агния с Ником лишь из-за денег и сына, но любит она меня.

— Бывает ли у нас интим? Мне неловко об этом рассказывать. Да. На работе, после свадебных съемок, иногда Ая просит маму забрать Даню и мы снимаем номер…»

Чертова дрянь! А я еще переживал из-за своей увлеченности Стоун! Какой же я дебил!

И эти отмазки, когда она отказывалась от близости. Как удобно! Обвинить меня, что я смотрю на Стоун. Затеять ссору, выставить меня крайним, а все почему? Потому что она была с этим блеющим козлом!

Я же это чувствовал! Знал, что Валик на неё пялится. Но не думал, что Ая ответит ему взаимностью.

Машина Аи отъезжает. Валик стоит, смотрит на нее взглядом верного пса. Идет к старому седану. Еду за ним следом на приличном расстоянии.

Мы заезжаем в спальный район. Смотрю на обшарпанную девятиэтажку. Конечно она не захочет переехать сюда. После тех условий, что создал для нее. Накинув капюшон, захожу следом за Вальком. Толкаю на стену, наслаждаясь его испуганным взглядом.

— Ни-ник!

— Знаешь, почему я здесь? Только попробуй мне соврать! — нажимаю согнутой рукой на горло.

— О чем вы? — бью его в живот, он сгибается пополам, сую в нос поганый снимок.

— Что это за хрень? — он подобравшись и расправив плечи, смотрит с вызовом.

— Я люблю ее! Давно! Как только увидел — влюбился! Она разведется с тобой и уйдет ко мне!

— В эту халупу? К твоей маме? Ты себя, вообще, видел?

— Сниму квартиру. Я смогу обеспечить, Агнию.

— Ты? — насмешливо приподнимаю бровь.

— Да! Хватит этой лжи, тайных встреч. Мимолетной близости на работе, в машине. Помните полгода назад, мы были типа на свадьбе? Ая вернулась в полночь? На самом деле мы провели это время в гостинице. Я хочу быть с ней каждую секунду! И я смогу. На крайний случай, при