Наследник Епископа - Кэтрин Куртц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но об этом мы подумаем потом, если это произойдет, – закончил он. – И обо всем остальном – тоже, согласен?
Беспомощно пожав плечами, Келсон поднялся и помог Дугалу встать на ноги.
– Как пожелаешь. Несмотря на то, что я хотел бы видеть тебя при дворе в течение зимы, я, конечно, не могу игнорировать причины, требующие твоего пребывания здесь. Я не думаю, что случившееся только что потребует каких-то срочных действий. То, что происходит сейчас у тебя в голове, продлится еще какое-то время, и не думаю, что какие-то изменения произойдут раньше чем весной, когда мы сможем узнать больше.
Он и Дугал молча вернулись к окну, и Келсон, приоткрыв окно, глядел на море, глубоко дыша соленым воздухом, а Дугал стоял рядом с ним.
– В общем-то, вряд ли что-то случится до весны, – продолжил король через несколько секунд. – Подумай сам. Уже назревают штормы. Через месяц дожди увеличат время, необходимое для пересечения этой территории, вдвое, а через два это время увеличится еще вдвое из-за снега. Даже ваш кузен Ител, несмотря на то, что он хочет мой трон, не сможет при таких условиях вести за собой более или менее боеспособную армию. Нет, у нас есть целая зима, чтобы разобраться с этим. Могут быть некоторые мелкие местные беспорядки, но никакой серьезной угрозы не возникнет еще, по меньшей мере, пять месяцев.
Угрюмый Дугал оглянулся на комнату позади них, на большое ложе, скрытое в тени, и человека, шумно храпящего под мехами.
– Брат, если где-то возникнет угроза, я приду туда, – сказал он негромко, подняв правую руку, ладонь которой пересекал слабозаметный шрам.
Этот жест потряс Келсона больше чем все происшедшее этой ночью, а случилось немало. Он задумчиво поднял свою правую руку и совместил слабый шрам на своей ладони со шрамом на руке Дугала. Воспоминания о том времени, когда эти шрамы возникли хлынули на него, как будто они оба снова стояли рядом со священным колодцем на вершине холма рядом с Кандор Ри. Келсону было десять, а Дугалу почти девять.
– Ты уверен, что действительно хочешь? – спросил Дугал, когда они вымыли свои грязные руки в воде из колодца. – У нас считается, что присяга сильна так же как клятва на крови. И что скажет твой отец?
– Меня не волнует, что оно скажет после того как это сделано, – ответил Келсон. – Он ведь не в силах изменить это, так ведь?
– Нет. Никто не сможет изменить это, пока один из нас не умрет.
– Тогда нам нечего волноваться, – сказал Келсон с усмешкой, – потому что мы собираемся жить вечно, правда? – Он помолчал мгновенье. – Ты не знаешь, это очень больно?
Казалось, что Дугал позеленел под своими веснушками.
– Я не знаю, – сказал он. – Мой брат Майкл побратался кровью со своим другом Фальком, когда они были моложе чем мы, и он рассказывал, что это было ужасно больно, но я думаю, что Майкл иногда сгущает краски, чтобы попугать меня. – Он сглотнул. – В конце концов, это ведь просто небольшой порез. Если мы собираемся стать рыцарями, мы должны научиться не бояться ран, не так ли?
– Я не боюсь, – парировал Келсон, вручая Дугалу свой кинжал, оправленный серебром. – Вот. Давай!
На самом деле, он очень боялся, как и Дугал, но он позволил себе даже вздрогнуть, когда неопытная рука Дугала чиркнула лезвием по его плоти. Зачарованный, Келсон держал себя под запястье и смотрел как кровь скапливается в его ладони, оторвав свой взгляд только когда Дугал вложил рукоятку кинжала в его окровавленные пальцы. Рукоятка была увенчана бледно-водянистым аметистом, и он помнил как он потемнел от окрасившей его крови, когда он провел лезвием по ладони Дугала, разрезая ее так же как была разрезана его собственная.
– Повторяй за мной, – шептал Дугал, прижав свою окровавленную руку к руке Келсона и связывая их носовым платком. – Признаю тебя своим братом, по крови и по жизни.
– Признаю тебя своим братом, по крови и по жизни, – повторил Келсон.
– И пусть все четыре ветра будут свидетелями, – добавил Дугал.
– И пусть все четыре ветра будут свидетелями, – согласился Келсон.
– Что, пока я дышу, на стороне моего брата будут и моя жизнь, и моя честь…
Слегка улыбнувшись, Келсон хлопнул своей свободной рукой по их связанным рукам и кивнул.
– Я жду тебя весной, брат, – сказал он спокойно, не желая портить настроение. – Выполняй зимой свой сыновний долг и охраняй для меня мир в Транше, а как только очистятся перевалы – приезжай в Кулди.
– Я так и сделаю, мой господин, – прошептал Дугал. –И Боже сохрани нас обоих.
Глава 9
Они задумали свергнуть его с высоты, прибегли ко лжи – устами благословляют, а в сердце своем клянут.
Псаломы 62:4 (61:5)Рано утром следующего дня епископы, съехавшиеся в Кулди, по особой просьбе Архиепископа Ремутского собрались на закрытое собрание Поскольку Дункан отсутствовал, секретарем заседания был назначен Истелин. И он же был удивлен больше всех, когда Кардиель предложил его на должность епископа Меары.
К облегчению Кардиеля и Арилана, поддержка кандидатуры Истелина быстро росла. Когда в поддержку изумленного Истелина смущенно выступил Архиепископ Брейден, который знал Истелина лучше кого бы то ни было еще, вряд ли бы в зале нашелся прелат, на поддержавший активно выдвижение Истелина, поскольку это назначение являло собой изящное решение проблемы с Меарой. К полудню, когда епископы собрались на мессу, архиепископ Брейден объявил с кафедры окончательное решение. За некоторым исключением, новость была воспринята с облегчением и общим одобрением.
Одним из тех, кто не одобрил выбор епископов, был Джудаель Меарский, хотя внешне он воспринял новость с одобрением и послушанием. Вскоре после мессы он осторожно постучал в дверь своего наставника, Креоды Кэрберийского. Секретарь епископа немедленно впустил его.
– Вы могли бы предупредить меня, – сказал он, когда секретарь проводил его к Креоде.
Вздохнув, Креода знаком пригласил Джудаеля сесть напротив своего кресла и тем же знаком приказывая священнику-секретарю остаться. Джудаель сел. Это был моложаво выглядящий человек, державший спину неестественно прямо, с преждевременно поседевшими волосами, ярко контрастирующими его черному церковному облачению. Его бледные глаза цвета морской волны осуждающе глядели на Креоду, а руки, теребившие кольцо на правой руке, выдавали его волнение.
– Так бывает, – промолвил Креода. – Если это может послужить Вам утешением, то могу сказать Вам, что Вы вели себя именно так как должны были. Кардиель выскочил со своими рекомендациями нам сегодня рано утром. Я никак не мог предупредить Вас до мессы. Мне жаль.
– Мне тоже. – Джудаель взволнованно потеребил свое кольцо еще мгновение, затем уставился на огонь в камине. Серебряный перстень на его руке больше подходил лорду чем священнику.
– Что потом? – спросил Джудаель. – Это конец? Король утвердит назначение Истелина?
– Мой ответ на все три вопроса – не знаю, – ответил Креода. – Истелин пользуется покровительством короля уже несколько лет, так что я сомневаюсь, что со стороны Его Величества будет какие-то возражения. Это, однако, не означает что все кончено.
– Нет?
Креода, щелкнув пальцами, подозвал секретаря и протянул руку за сложенным пергаментом, незамедлительно поданным секретарем. Джудаель подался вперед с надеждой, но Креода помедлил, разворачивая послание.
– Это прибыло вчера поздно вечером, – сказал епископ, держа послание на вытянутой руке и пробегая текст глазами прежде чем передать послание Джудаелю. – Суть этого в том, что наш брат в обители Святого Иво готов поддержать Вас и ждет провожатого, который сопроводит его на пути к свободе.
– Чего стоит эта поддержка теперь, когда епископом Меары стал кто-то другой? – горько сказал Джудаель, просмотрев написанное мелким почерком письмо.
– Она будет настолько полезна насколько будет нужно, – ответил Креода. – По меньшей мере, он может объединить церковные фракции для воссоединения Старой Меары.
– Вы в самом деле думаете, что он все еще так влиятелен?
– Он может удивить Вас, – возразил Креода. – Некоторый считали его фанатиком, но я всегда знал его как прямого и благочестивого человека. То, как с ним поступил король, потрясло многих, в том числе и меня. В конце концов, он был избранным нами примасом.
– И фанатиком, – напомнил Джудаель своему настоятелю, отдавая послание священнику, стоявшему у него за спиной. – Вы сами признали это.
Креода пожал сутулыми плечами и улыбнулся тонкой, самодовольной улыбкой. – Пожалуйста, Отец, поверьте, что у меня есть некоторый здравый смысл. То, что кто-то говорит о нашем бывшем предстоятеле как о благочестивом человеке, вовсе не означает, что он собирается снова стать примасом.
– Не собирается быть примасом? – Джудаель посмотрел на епископа в изумлении. – Но я думал…
– Не надо думать, отец, – мягко ответил Креода. – Оставьте размышления мне. Под угрозой не только Ваше место епископа Меары, но и кое-что еще. Чем меньше Вы знаете, тем лучше.