Эксперимент - Наталья Юнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебя снова замкнуло, Наташка? Может, ты уже сядешь?
Вот у быков есть неконтролируемая реакция на красную тряпку. А у меня на собственное имя. Больше, чем Наташка, меня бесит разве что Натаха. Оба варианта вызывают во мне неконтролируемую ярость. И сейчас, смотря на Архангельского, я хочу пробить ему лоб.
– Натаха, прием? – спокойно… Это провокация. У меня явно на лице видна реакция на произношение моего имени. Ладно, актриса я, в конце концов, или нет?
Как можно спокойнее делаю шаг к стулу за барной стойкой, а дальше ступор. Не сказать, что я неуклюжая, но и грациозной меня тоже назвать нельзя, равно как и спортивной. Стул слишком высокий. Нормально, не говоря уже о том, чтобы грациозно, я физически не смогу на него забраться. Да я вообще не смогу на него взобраться.
Только я поворачиваюсь, чтобы родить из себя просьбу о помощи, как мне тут же ложатся на талию руки Архангельского. Мгновение и он приподнимает меня, и усаживает на барный стул. Поблагодарить его не могу. Вот прям противится что-то во мне. К счастью, он и не требует от меня благодарных речей. Только когда Архангельский отворачивается к плите, я облегченно выдыхаю.
Первое, на что обращаю внимание: он готовит сам. Судя по запаху, хозяин дома переворачивает на сковороде все же картофель. Еще полчаса назад я бы сказала, что ни за что не буду есть в ближайшие пару дней. Сейчас же у меня начинают течь слюни от этого умопомрачительного запаха. Вот уж с чем у меня не ассоциировался Архангельский, так это с готовкой.
Несмотря на то, что он закинул кухонное полотенце себе на плечо и стоит с кухонной лопаткой, назвать его каким-то предпенсионным домохозяином не поворачивается язык. Хоть ему почти сорок лет, но напоминает он сексуального мужика из какой-нибудь рекламы. Вот сейчас могу с уверенностью сказать, что простая футболка и спортивные штаны определенно идут этому засранцу.
Очень сомневаюсь, что в его возрасте у меня будут такие же подкачанные задница и руки, как у него. Блин, у него и живот не висит. Не удивлюсь, если у него там еще что-то наподобие кубиков имеется.
Мда… поймала себя на мысли, что, если бы ему был тридцатник и он был хотя бы в раз десять менее богаче, скорее всего, я бы на него запала. Определенно в нем что-то есть.
Хм, а он неплохо выглядит с ножом в руках. Правду говорят, что мужчина и готовка – это сексуально. Блин, нашла о чем сейчас думать, придурочная. Прикладываю ладони к лицу, дабы развидеть эту картинку.
И только, когда рядом с собой слышу звук брякающей посуды, убираю ладони. Салат с помидорами и огурцами, заправленный сметаной, выглядит аппетитно. А маринованные и соленые огурцы вообще вызывают стойкое слюноотделение и желание их немедленно съесть. Эх, сейчас бы еще рассол выпить.
– Извини, Натах. Думаю, ты бы сейчас хотела нарубить сала с луком или чесноком, но у меня его нет. Как и скумбрии с килькой. Придется довольствоваться малым, – ухмыльнувшись, произносит Архангельский.
– Меня только осенило. Вячеслав – это же Слава.
– И?
– Славка, Славик. Славуха.
– Сказала Наташка, отнюдь не тоненькая ляжка.
– Что?!
– Скворечник закрой, Наталь Санна, вот что. Так уж и быть, буду звать тебя Натахой и Наташкой, только в особых случаях.
– Каких?
– Когда ты накосячишь. Утоли мое любопытство, какие у тебя мысли были после «Натахи»? Не фильтруй. Последствий не будет.
– Я впервые пожалела о том, что не ношу каблуки.
– Хм… потому что будь на тебе туфли с каблуком, ты бы им проткнула мне ногу?
– Нет. Я хотела всадить каблук промеж глаз. Ну или забить в твой лоб. Я не кровожадная, просто меня жутко триггерит от этих коверканий моего имени.
– Триггерит?
– Ну да.
– Это что? – можно было бы сказать, что он сейчас издевается, но нет, скорее всего, реально не знает. По крайней мере, выглядит он озадаченным.
– Триггер с английского – спусковой крючок. Триггерить – это что-то типа вызвать неприятные эмоции. В моем случае – вызвать гнев.
– Ясно. А знаешь, что у меня вызывает гнев?
– Когда портят имущество и разукрашивают стены томатным соком? – осторожно интересуюсь я, смотря на то, как рядом с моей тарелкой появляется вилка.
– Нет, дорогуля. У меня вызывает гнев, когда в русскую речь кто-нибудь вставляет новомодную американскую херню, типа тобой озвученную.
– Типа пруфы, девайсы? Краш? – шутки шутками, но в этот момент я реально поняла, что он не шутит. У него даже взгляд изменился. – Понятно.
– У меня с такими разговор простой, предпоследняя моя секретарша на себе это прочувствовала.
– Ты ее уволил?
– Нет. Просто доступно объяснил по-русски: пошла на хуй, – вскидывает руку вверх.
– Значит я тоже могу идти?
– А у тебя пока особые привилегии. Я свою секретаршу трахать не хотел, – невозмутимо произносит Архангельский, поставив на стойку сковороду с картофелем. – Поэтому, в твоем случае, это выражение имеет вполне себе прямой смысл.
– Фу, как пошло. Где ваша вежливость, Вячеслав Викторович?
– Зато правдиво. Напускная вежливость – не мой конек. Я и без того держался непозволительно долго, – а вот мы и перешли к главному. – Рассол будешь?
– Буду.
Залпом выпиваю, кажется, полбанки. Кайф. Еще бы стереть последние сутки из своей жизни.
– Кстати, для человека, в сложившейся ситуации, ты держишься вполне неплохо. Может, из тебя и вправду выйдет неплохая актриса, – блинский блин, он обо мне все знает.
– Я вспомнила почти все. И ни в одном из воспоминаний не было и намека на то, что я могла о себе сказать правду.
– Еще бы ты говорила. О своей легенде ты не забывала никогда.
– И как давно ты знаешь, что я не Ксения?
– Да почти сразу. Через пару дней после первого сеанса был уже в курсе, – офигеть! – Но, – приподнимает вверх указательный палец. – Если бы я не захотел узнать замужем ли ты в реале, я бы и дальше думал, что ты психологичка. Тетку с жопным полотенцем ты разложила прям как профи. Да и,
