Другая школа - Дмитрий Сергеевич Ермаков

– Попались, гады… – прошипела Алина.

– Чё вам надо? – спросила Камила, изготовившись к бою.

Вместо ответа Некит сорвался с места и сцепился с Тимофеем. Несколько секунд они молотили друг друга стоя, потом Тимофей повалил Некита на асфальт, запрыгнул сверху и несколько раз ударил соперника по лицу. Но и Некит успел разбить Тимофею щёку.

– Мочи их! – завизжала Алина.

Кирюха налетел на Камилу. Та ловко увернулась от выпада, нанесла Кирюхе страшный удар кулаком в бок, Кирюха охнул, развернулся и пнул Камилу в живот. Девушка переломилась пополам, несколько секунд она пыталась восстановить дыхание, в это время Алина успела ударить её по спине, а Кирюха схватил за волосы. Но тут Тимофей, разобравшийся с Некитом, вихрем налетел на врагов, швырнул Алину в клумбу, а Кирюхе врезал по лицу так, что тот отлетел.

– Ах ты, мразь, чтоб ты сдох! – простонала Алина, вылезая из клумбы. Некит и Кирюха с трудом встали на ноги. Они явно готовы были драться дальше.

В этот момент у подъезда остановился автомобиль и оттуда вышел сосед Камилы, Степан Сапожников, высокий, спортивный мужчина в кожаной куртке. Семья Ибрагимовых дружила с соседями, так что Камилу Степан отлично знал.

– Алё, шпана. А ну прыснули отсюда! – зарычал на подростков Степан Сапожников и замахнулся огромным кулаком.

Хулиганы испугаться взрослого мужчину, бросились наутёк через клумбы и загородки. Но прежде, чем скрыться за углом, Алина показала Камиле средний палец.

– Привет, ребята. Это кто такие были? – спросил Степан Сапожников.

– Одноклассники. Бывшие, – проворчала Камила. – Ох, чую, не отстанут они от меня.

– Да, надо что-то сделать… – вздохнул Тимофей, вытирая рукавом кровь со щеки. – Сами эти дебилы не отвяжутся.

Глава семнадцатая.

О том, что в конце мая ей предстоит работать на Едином экзамене, Вика узнала ещё в декабре.

– Оргом будешь, – заявил ей Дмитрий Юрьевич.

– Кем-кем? – Вика сначала вообще не поняла, о чём речь.

– Ну, организатором. На Едином государственном.

– Но почему я? У меня ж опыта никакого…

– Чему надо – научат. Невелика премудрость, – сухо, без лишних подробностей отвечал директор, потом слегка смягчился и добавил вкрадчиво:

– Работать некому, Викуль. Одни эксперты, их оргами ставить нельзя. Других учителей на сопровождение ставить надо, чтоб наших выпускников водили. Заняты все, даже хореограф и психолог…

Виктория вышла из кабинета директора слегка успокоенная. На первый взгляд новая задача не выглядела сложной. Всего-то пара недель в конце мая – начале июня. Экзамены шли не каждый день. На историю и обществознание её бы не поставили. Существовало правило, согласно которому учитель не мог работать на экзаменах по тем предметам, которые сам же преподавал.

Секретарь дал Виктории дополнительное соглашение к трудовому договору, и девушка, мельком проглядев текст, подписала его.

– Как оно, на ЕГЭ? Сложно? – спросила Виктория Игната Псарёва, но тот лишь фыркнул.

– Не сложнее замены в пятом классе… – проворчал Игнат. – Но тоска зелёная. Сиди себе, стенку подпирай, глазами хлопай.

– Почему «стенку подпирай»? – удивилась Вика.

–А больше ничего делать нельзя, – желчно рассмеялся Игнат. – Как в тюрьме чесслово. Книжку почитать – и то нельзя! Сидишь четыре часа как зомби…

Больше на эту тему он говорить отказался.

Мария Зельцерман оказалась разговорчивее.

– Страшного ничего нет. Но это сложно, – рассказывала Мария. – Приезжаешь ни свет, ни заря. Освобождаешься часа в два, а то и в три. Везде камеры слежения. То нельзя, это нельзя… На экзамене куча разных тонКолей. Есть мелочи. А есть серьёзные моменты, за которые могут и оштрафовать.

– Оштрафовать? – глаза Виктории округлились. – Например, за что?!

– Да мало ли, за что, – устало вздохнула Мария. – Вынесла бланк из аудитории. Не заметила шпаргалку у ребёнка… Конечно, такое бывает редко. Но случается.

Беседа с Марией Зельцерман оптимизма Вике не прибавила. Она залезла на учительский форум и расстроилась ещё сильнее. Коллеги склоняли дежурства на экзамене на все лады.

«Каторга, просто каторга, – писал человек с ник-неймом Иван Иваныч. – Заставляют к восьми приезжать. А экзамен только в десять! Полчаса инструктаж, десять минут оформить доску. Остальное время просто сидишь, страдаешь! Да какой вредитель это придумал?!».

К его записи был оставлен комментарий от некого SuperTeacher: «К восьми? А 7.50 не хотите? По новому распорядку время явки 7.50! Даже странно, что не 7.49».

«Почему этим занимаются учителя?! – вторил человек с ником «Училка-в-депрессии». – Почему не чиновники?! Сами придумали всю эту хренотень с бланками, папками, сами пусть и работают! Достали уже, честное слово. В этом году делаем так, в следующем – всё иначе. Заняться нечем им, что ли?!».

В таком же духе были почти все комментарии. Позитивных откликов Вика нашла не больше десятка. Но и там тональность была примерно такая: «Деваться некуда, придётся работать».

– Ладно, наверняка эти люди просто себя накручивают, – решила Вика. – А в интернете вообще любой может написать. Может, они все и не учителя вовсе.

В конце марта её, Марию и других учителей из лицея отправили на учёбу организаторов ЕГЭ в соседнюю школу. В актовый зал набилось человек сто, при этом окно было открыто всего одно, в самом конце зала. В помещении было душно и шумно. Занятие ещё не началось, и учителя галдели, как галки в городском сквере.

Мария пришла одетая в удобные кеды, джинсы и футболку. Вика надела платье и туфли на каблуках, но быстро пожалела.

– А где Игнат? – удивилась Виктория, не увидев Псарёва на курсах.

– Он эксперт, – ответила Мария Зельцерман. – Он от этого освобождён.

«Хитрый какой, – Вика почувствовала укол зависти. – И здесь подсуетился».

Мария, как более опытный работник, захватила с собой бутылку воды. Вика не взяла ничего, и быстро начала страдать от жажды.

– У них, экспертов, свои курсы, – шепнула ей Мария. – Нечему тут завидовать.

Вике стало стыдно. Она не сказала ни слова, но её чувства слишком красноречиво отразились на лице, и Мария всё поняла.

Тем временем курсы начались. Пожилой мужчина с седой бородой и в очках, похожий на волшебника из сказки, вышел на кафедру, включил презентацию и принялся рассказывать о правилах работы на экзамене. Начал он с новости, которая всех невероятно обрадовала.

– Здравствуйте, коллеги. Я ваш куратор, Стасенко Роман Валерьевич. У нас по регламенту должно быть три занятия по сорок минут в разные дни. Но я проведу всё сегодня. И уложусь в два часа. Зачем нам ещё два раза собираться?

Учителя ответили на слова куратора одобрительным гулом.

– Через две недели вам придётся сдать зачёт по процедуре проведения, – продолжал Роман Валерьевич.

– Что?! – глаза Вики округлились. – Зачёт? Какой зачёт?

– О! Это целая история, – шепнула в ответ Мария. – Тридцать вопросов. У каждого по четыре варианта ответа.

– А если я его не сдам? Если завалю? – задал вопрос учитель, сидевший в первом ряду.

В ответ на это Роман Валерьевич грустно улыбнулся, и сказал:

– В прошлом году был случай. Пожилая дама два раза сдавала и проваливала. Может, специально, а может, правда ничего не могла запомнить.