В поисках ясности. Новое понимание привычных вещей - Сергей Москалев

Смешение реальности и фантазий. К примеру, живет человек, нуждающийся в помощи, – пожилой, больной или слабый. Нужны действия для его поддержки: поход в магазин, уборка. Когда это происходит, становится привычным и обязательным, у человека включается фантазия, и он уже начинает желать вещей, для осуществления которых выстраивает «пирамиду из людей», то есть задействует даже тех, кто не имеет прямой связи с ситуацией. Человек помогающий, привыкший к определенному уровню и тональности отношений, не замечает этого перехода границы и вместо прямого и быстрого отказа плавно вовлекается сперва в обсуждение, а потом и в воплощение чужих плодов воображение. Накапливается напряжение, а заканчивается это скандалом, в результате которого нуждающийся в помощи лишается даже необходимого. Именно из-за плотного смешения фантазий с действительностью оказывается легче прекратить все отношения, чем разбираться, что там настоящее, а что нет. Поэтому тот, кто помогает, должен внимательно следить, где заканчиваются настоящие потребности и начинаются фантазии, потому что слабый человек за этим следить не может.

Смешение состояний. Мы общаемся с людьми добрыми и злыми, умными и глупыми. Если смешивать все это в одном сосуде, получается муть. Со всем токсичным следует работать в защитном комбинезоне, в стеклянном кубе, титановыми манипуляторами. Мне кажется, важный элемент – различение. Мне много приходится общаться с пользователями. Среди них есть те, кто после установления контакта раскрывается с лучшей стороны, а есть такие, кто контакт и доступность используют для проявления разрушительности и агрессии, которой они переполнены. Если от всех ожидать созидательности, при столкновении с разрушительностью недолго и отравиться. И тогда человек от страха начинает с предубеждением относиться ко всем, перестает верить своей интуиции – ив самого себя. Технически нужно всем давать шанс, но если пошло не туда, резко отшивать и не тратить силы на решение чужих кармических неувязок, масштабы которых неведомы. Возможно, у нас на улаживание некоторых из них просто не хватит сил, умения и времени.

Собранность. Интересный аспект собранности состоит не только в способности настойчиво вести какой-либо мыслительный процесс: собранность необходима вообще в жизни и в ежедневном поведении. Человека можно уподобить флакону с некой субстанцией, который умеет вступать во взаимодействие с миром, приоткрывая при этом крышечку. Важно, какая субстанция внутри, – и способность приоткрываться, когда нужно.

Соглашаться, но не делать. В течение года дружили два молодых человека. Первый постоянно предлагал интересные совместные дела и другой быстро и радостно соглашался. Но когда наступало время делать, второй ссылался на занятость или усталость, а иногда говорил: «Давай лучше посидим в кафе». Первый искренне заблуждался, считая, что все его инициативы активно поддерживают. За пару лет совместно ничего не было сделано, и отношения в результате прекратились. Этот метод создания иллюзии участия – «соглашаться, но не делать» – наблюдается повсеместно.

Создание возбуждения. Многие люди воспринимают жизнь как форму возбуждения. Жить – это беспокоиться, волноваться самим и тревожить других. Удивительно: когда нет настоящих поводов для волнения, их начинают придумывать самостоятельно, через перекрестные допросы, через поиск несоответствий в описании известных событий. Возможно, для людей преклонного возраста это работает как будильник, но ценой создания неудобств и непокоя окружающим. Вместо того чтобы делиться радостью и гармонией, из окружающих вытягивается тревога и подозрительность. «Не успокаивай меня!» – есть люди, для которых спокойствие смерти подобно, особенно для тех, кто в пожилые годы не пробудили в себе «внутреннюю жизнь». Чтобы существовать, они везде ищут или придумывают стимулы, поддерживающие самовозбуждение, и, что самое неприятное, тревожат тех, кто от подобного возбуждения пытается избавиться.

Созерцать не шедевры. Когда смотришь или слушаешь шедевры живописи и музыки, они настолько сильно действуют, что перестаешь видеть, как в авторе работало творческое начало. Эта движущая сила созидания разлита вокруг нас в природе, но из-за усталости и напряжения мы не видим ее вокруг и в себе самих. Когда смотришь не на шедевры, можно увидеть: вот эта строка гениальна, а эта нет! В таких средних произведениях можно наблюдать силу, пробивающуюся через инертность и неумение выразить ее. Вероятно, в том числе и поэтому люди так любят детские рисунки.

Состояние и поступки. Существует удивительная социальная договоренность о превосходстве состояния над поступками.

На собственные поступки внимание не расходуют, говорят: «У меня такое плохое состояние (депрессия, безденежье, нет работы)». Состояние – будто нечто упавшее сверху, то, над чем человек не властен. Состояние же складывается из сотен мелких, иногда незаметных поступков, и вместо того, чтобы следить за поступками, люди пьют валерьянку, чтобы хоть как-то исправить тяжелое состояние. Через состояние еще и пытаются манипулировать друг другом.

Цепочку «состояние – поступок – состояние – поступок» можно рассматривать как череду вдохов и выдохов, они сосуществуют и составляют целое. Можно взглянуть иначе: поступок – более плотное явление и принадлежит к той же субстанции, что и состояние.

Сохранение внутреннего состояния. Всегда думал, что достаточно достичь некоего внутреннего состояния, и после этого ничто уже не может повлиять на человека. Ошибался. После достижения гармоничного внутреннего состояния нужно научиться это состояние сохранить, оберегая от внешних воздействий, а эти внешние воздействия всегда тут как тут, и чем состояние выше, тем воздействия изощреннее. Есть притча про Насреддина, который, лежа дома, мечтал о тарелке горячей шурпы, и вдруг в дверь постучала соседская девочка с пустой тарелкой в руках и просьбой, чтобы ей тоже налили!

Спор ума с проблемой. Есть здравый, понятный и управляемый повседневный ум, в котором живет человек. А есть неурядица, возникшая из мира, неподвластного этому уму.

Когда трудность обнаруживает себя, начинается разговор сознания с нею. Трудность не устраняется, тогда начинается спор и иногда он перерастает в борьбу с жертвами для обеих сторон – как болело, так и болит, да еще и в голове непорядок. Решается это постоянными, непрямыми усилиями при временных затратах, зависящих от масштабов затруднения. Депрессия лечится гармоничной физической деятельностью, а не разговорами о депрессии.

Сравнение с воображаемым. Человек, недовольный собой и поэтому недовольный жизнью, как правило сравнивает себя с гипотетическими людьми и обстоятельствами, существующими только в его собственных фантазиях.

Старая лестница. Когда на даче мы взбираемся по старой лестнице, первое, на что обращаем внимание, – старые, трухлявые ступени. Странно, что в отношениях с людьми и в социальных взаимодействиях романтизм толкает нас на игнорирование слабых сторон, что приводит к обрушениям. Выход тут, судя по всему, в развитии «двойного видения» – видеть сразу и хорошее, и плохое одновременно.

В нашей европейской культуре «неотождествление» – синоним пассивного отношения. Мне доводилось встречать у мастеров позитивное неотождествление – как у ученых, исследующих акул: они их, бывает, любят.

Стать великим. Примерно между восемнадцатью и двадцатью четырьмя годами наступает переломная точка, когда человек решает, стать ли ему великим или пойти в зону комфорта на диван, на учебу (за которую обычно платят родители) или на рутинную работу. В тридцать лет, насладившись комфортом, у такого человека возникает другая задача – как выйти из зоны комфорта и побороть окружающую его скуку. Стать великим не в смысле богатства или популярности, а в смысле трудиться над тем, что затрагивает и пробуждает самые высокие чувства. Да, еще важно: выбор между «творчеством» и «комфортом», выбор из двух крайностей, так как в нашем обществе имеется давняя традиция, что, если человек талантливый в какой-то области, вокруг него во всем остальном разруха и это нормально. Хотя я лично знаю людей талантливых, вокруг которых сад цветет и в котором кормятся и птички, и бабочки. Вероятно, поэтому есть некий генетический страх делать что-то новое. Хотя рецепт от этой болезни давно нашли – «креативность», она пропитывает все, что человек делает, в его работе и отдыхе.

Стравливать давление. Бывает такое время жизни, когда мы ощущаем в себе котел, в котором под давлением в нас находятся идеи, воспоминания, программы – и свои, и чужие. Все это находится в непереработанном виде, и в таком котле протекают неконтролируемые процессы, разрывающие человека изнутри.