От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое - Андрей Гусаров

Первые дачи появились в Шувалове спустя несколько лет. В доме, принадлежавшем Г.С. Войницкому, летом сдавались 15 комнат, находился он на Екатерининской (ныне – Корякова) улице. Резными украшениями балконов и веранд выделалась дача Зимина, стоявшая у Второго озера. Одной из местных знаменитостей долгое время оставалась «Вилла Бельмонт» (Эриванская ул., 1), принадлежавшая председателю Губернской санитарной комиссии и гласному Земских собраний действительному статскому советнику доктору Александру Николаевичу Оппенгейму. Белоснежная постройка в псевдоготическом стиле построена на горке – она возвышалась над местностью в окружении большого сада. Композиционным центром дома служила башня-бельведер. От виллы к озеру вела мраморная лестница, украшенная скульптурами львов. Авторство «Виллы Бельмонт» не установлено – предполагают, что дачу мог построить архитектор К.К. Рахау, автор еще одной местной постройки (дача Шварца в Парголове), сохранившейся в Шувалове в перестроенном виде. В 1910 г. вилла сгорела. В летнее время ее владелец доктор А.Н. Оппенгейм принимал больных в амбулатории на Береговой улице. Врач умер за год до пожара, в возрасте 66 лет, и похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Вилла Бельмонт

Украшением дачного поселка служила вилла подданного Пруссии коммерции советника Эвальда Ивановича Тильманса (Выборгское шоссе, 140), сооруженная в 1900-х гг. на берегу Нижнего озера архитектором З. Леви. Здание в стиле модерн с готическими башенками и флюгерами погибло в XX столетии. С дачей Тильманса мы забрались уже в Парголово, но это закономерно, так как Озерки, Шувалово и Парголово в те годы представляли один большой дачный конгломерат.

Шувалово

Сохранилась в Шувалове дача Х. Клостера (Новоорловская ул., 40), сооруженная в начале XX в. в стиле модерн. Известность этот дом приобрел в конце прошлого столетия, с появлением здесь в 1993 г. художников Дмитрия Каминкера и Леонида Колибабы. Со временем на даче Клостера возникла «Деревня художников», куда, помимо живописцев разных направлений, входили скульпторы, мастера по работе с керамикой, фотографы и даже музыканты и актеры. Деревня существует и поныне, а вокруг дома выставлена экспозиция из работ ее «обитателей».

Был и есть у станции «Шувалово» и свой православный храм, сооруженный в 1876–1880 гг. архитектором К.А. Кузьминым на местном кладбище. Это – Спасо-Парголовская церковь, пережившая годы гонений на веру лучше многих других – в прошлом столетии храм не закрывали.

Спасо-Парголовская церковь

Первая церковная постройка появилась в Шувалове, на берегу Суздальского озера, еще в 1755 г. Деревянную церковь освятили 7 сентября в присутствии императрицы

Елизаветы Петровны и графа Петра Ивановича Шувалова, на чьи средства ее и построили. В последующие годы вокруг храма начали появляться отдельные захоронения, превратившиеся в XIX в. в деревенское кладбище. В 1790 г. первая церковь сгорела от удара молнии, и ее уже не восстановили. Довольно быстро архитектор Л. Руска возвел новый храм рядом с местом, где стоял сгоревший. Эта вторая церковь прослужила прихожанам довольно долго, пока за ветхостью ее не разобрали в 1885 г. Третий, существующий поныне, храм построили на новом участке по проекту гражданского инженера К.А. Кузьмина.

Церковь в византийском стиле с приземистой колокольней над входом на 850 человек заложили в 1876 г. на деньги в сумме 70 тыс. рублей, собранных по подписке среди местных жителей и дачников. Инициатором и активным участником строительства храма был священник Александр Александрович Налимов (ум. 1883), похороненный рядом со своим детищем.

Кстати, память о второй церкви, сооруженной знаменитым Л. Руской, сохранилась в заметке «Загородная поездка» А.С. Грибоедова, опубликованной в 1826 г. в газете «Северная пчела»:

«На высоты! На высоты! Подалее от шума, пыли, от душного однообразия наших площадей и улиц. Куда-нибудь, где воздух реже, откуда груды зданий в неясной дали слились бы в одну точку, весь бы город представил из себя центр отменно мелкой, ничтожной деятельности, кипящий муравейник. Но куда же вознестись так высоко, так свободно из Петербурга? – в Парголово.

В полдень, 21-го июня, мы пустились по известной дороге из Выборгской заставы. Не роскошные окрестности! Природа с великим усилием в болоте насадила печальные ели; жители их выжигают. Дымный запах, бледное небо, скрипучий песок – все это не располагает странников к приятным впечатлениям. Подымаемся на пригорок и на другой (кажется на шестой версте); лошадям тяжело, но душе легче, просторнее. Отсюда взор блуждает по бесконечной поверхности лесной чащи. Те же ели, но под скудною тенью их редких ветвей, в их тощей зелени, в бездушных иглах нет отрады, теперь же, с крутизны холма, пирамидальные верхи их оглажены, особенности исчезли; под нашими ногами засинелся лес одной полосой, далеко протяженною, и вид неизмеримости сообщает душе гордые помышления. – В сообществе равных нам, высших нас, так точно мы, ни ими, ни собою не довольные, возносимся иногда парением ума над целым человечеством, и как величественна эта зыбь вековых истин и заблуждений, которая отовсюду простирается далеко за горизонт нашего зрения!

Другого рода мысли и чувства возбуждает, несколько верст далее, влево от большой дороги, простота деревенского храма. Одинок, и построен на разложистом мысе, которого подножие омывает тихое озеро; справа ряд хижин, но в них не поселяне. Нежная белизна красавиц и торопливость их услужников напоминают… не знаю именно, о чем; но здесь они менее озабочены чинами всякого рода.

Вот и край наших желаний. Все выше и выше, места картинные: мирные рощи, дубы, липы, красивые сосны, то по нескольку вместе стоят среди спеющей нивы, то над прудом, то опоясывают собою ряд холмов; под их густою сению дорога завивается до самой вершины, – доехали».

Станция «Парголово»

«Парголово» является последней железнодорожной станцией на территории дачного конгломерата Озерки – Шувалово – Парголово, занимающего графские земли. Старинная финская деревня Паркола (Parkala), что переводится как «черт», известная с XII в., стала последним населенным пунктом, вошедшим в этот дачный мир.

План парка

Как я уже отмечал ранее, Шуваловом и Парголовом долгое время владела дворянская семья Шуваловых, а первым собственником Парголовской мызы стал Петр Иванович

Шувалов. При нем здесь появились обширный пейзажный парк и первые усадебные постройки. Долгое время в Шувалове оставалось все по-старому, а первая большая перепланировка парка произошла в 1820 г., при В.П. Шувалове. Изменения коснулись большинства зданий и сооружений имения. С завершением реконструкции Парголовская мыза вновь живет долгие годы спокойной загородной жизнью, пока не наступает время очередного строительства, последнего в этом пригородном дворцово-парковом ансамбле.

С Шуваловыми же связано образование поселения в Парголове. После пожалования земли граф решил переселить сюда часть своих крепостных из Суздальского уезда Владимирской губернии и из имения под Вологдой. Так появились три небольшие слободы. В дальнейшем Большая Суздальская слобода известна как 1-е Парголово, а Большая и Малая Вологодские слободы соответствуют 2-му и 3-му Парголовым. Кстати, я забыл упомянуть, что название озер также связано с крестьянами-переселенцами. Первое Парголово находилось на берегу Большого озера, ближе к Шувалову, а два других поселка занимали территорию вокруг будущей железнодорожной станции.

Каменная скамья в Шуваловском парке

В 1896 г. известный садовник А.Э. Регель писал об имении Шуваловых: «Лучшим украшением служит громадный парк, имеющий более четырех верст в окружности. В нем преобладает природный лес, преимущественно состоящий из берез, сосен и елей, но в некоторых местах насажены длинные ряды лип; проведено множество дорожек, извивающихся по густым рощам и по зеленым лужкам, по горам и по ложбинам; выкопано несколько прудов и колодцев. В конце парка, у границ мызы, поднимается уступами довольно крутая возвышенность, наверху которой стоит круглый холм, обсаженный шиповником; это “Парнас”, или “Парголовское Чимборассо” Кульминационная точка всей окрестности. На самой макушке расстилается площадка, окруженная решеткой, обставленная скамейками (конечно, испещренными всяческими надписями экспансивных посетителей) и осеняемая ветвистыми березами. Отсюда открывается огромная перспектива: ближе всего – зеленая, уступчатая покатость, испещренная шиповником и сиренью; в глубине – прозрачный пруд, отражающий целый бор темных елей, красующихся в нем, как перед зеркалом; вдали, в просвете между деревьями, стоит мостик, перекинутый через канаву, питающую пруд; еще дальше – поля, за которыми, на матовом фоне отдаленного леса, белеют строения деревни Горожанки; правее видны: Новопарголовская колония, Озерковский вокзал и первое Парголово с озером; а еще дальше – Петербург, с горящими, как жар, золотыми куполами Смольного монастыря, Исаакиевского собора, Владимирской и Благовещенской церквей, и с тонкими, блестящими иглами Петропавловского собора и Адмиралтейского шпица. Шуваловский парк, именно благодаря своей относительной безыскусственности, изобилует роскошными мотивами; но его окрестности, и особенно около Озерков – изуродованы: тут добрые люди сильно перемудрили, и, желая создать лучшее, безжалостно испортили все место. Редкое исключение составляет Левашовский парк, буквально хорошеющий с каждым годом».