Под крылом Валькирии - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато часа в два ночи мне ответил теннисист Андрей.
«Привет. Ты кто?»
«Женя. Мне так нравится, как ты играешь! Ты такой секси!» – активно строила из себя дурочку я.
Мальчик повелся.
«А давай встретимся? В клубешнике поторчим?»
«Прямо сейчас?» – спросила я.
«Ну да, а чего тянуть? Я на тачке».
Я согласилась, и мы договорились встретиться неподалеку от Катиного дома, на местной площади. Самое то место!
На всякий случай оставила Катерине записку, проверила, в порядке ли мои сигналки на окнах и двери, и отправилась на «свидание».
Теннисист не обманул моих ожиданий, примчался вовремя. Высокий худощавый парень, блондин, красавчик, если вам нравятся сладенькие мальчики.
– Привет. Ты Женя?
– Ну да, а ты Андрей? – с легкостью подстроилась под его интонации, ехидно-залихватские такие, я. Мальчик, по ходу, немало алкоголя успел выпить.
– Ну ты экстремалка! Прокатимся?
– Да ну, – отмахнулась я. Еще не хватало – с пьяным водителем за рулем кататься. – Может, погуляем немного? Хоть нежарко.
– Ну давай, – хмыкнул он и попытался меня приобнять. Я сделала вид, что ничего не замечаю. – А тебе правда нравится, как я играю?
– Ну… да, – кокетливо откликнулась я. – А что?
– Да то, что никому не нравится! – рявкнул он. – Только папаше. Говорит, тренируйся, на «Уимблдон» тебя отправлю.
– Да ты что! – ахнула я.
– Ну да. – Парнишка мотнул головой. – Ты не представляешь, что обо мне пишут!
– Представляю, у тебя в комментах жуть творится.
– И не только. Каждый уважающий себя спортивный комментатор или еще какой журналюга считает своим долгом пройтись по моим способностям, – жаловался парень. – Даже в бабском – бабском! – журнале – и то…
– А что за журнал?
Парень назвал то издание, в котором работала Катя, и обиженно рассказал, что девица ему понравилась, взяла у него интервью, расспрашивала о чем-то – а потом такой кошмар понаписала, самому на себя стыдно в зеркало смотреться.
– А ты что же?
– А я – ничего… – хмыкнул теннисист.
– Так можно же было в редакцию сходить, пожаловаться. Ну или там…
Парень насторожился, развернулся ко мне и вцепился в мои предплечья своими лапищами, встряхнув разок:
– Тебя что, кто-то подослал? Откуда ты знаешь, что я в редакции был?
– А ты был? – старательно не вдыхая исходящие от него алкогольные пары, строила из себя наивную идиотку я. Для убедительности хлопнула пару раз ресничками.
Андрей рявкнул:
– Не твое дело! – и попытался меня облапить. Я легко ушла из захвата и заломила его руку за спину. Практически безвредно, просто – и очень больно для объекта, по себе знаю. – Ты чего! Отвали, отпусти, блин!
– Ничего. Ты был в редакции?
– Да пошла ты…
– Я-то пойду домой, а ты – можешь и под суд за такие делишки, – решила я взять его, что называется, на испуг.
– Да ты знаешь, кто мой отец? – возмущался Андрей.
– Знаю, – легкомысленно откликнулась я.
Я и впрямь знаю большинство чиновников и вообще статусных людей нашего городка, многим из них требовались (или еще потребуются) мои услуги телохранителя. А Юрий Терехин – обычный хлыщ, в бандитские девяностые где-то уцепил кусок пирога, неглупо вложил в производство, а теперь пробивается к власти. Ни особого влияния, ни каких-то серьезных связей у него нет, по моим сведениям.
– Он из тебя половую тряпку сделает! – стонал парень.
– Почему тряпку? – удивилась я. Отмахнулась и, чуть усилив нажим, спросила: – Так ты ходил в редакцию?
– Ну, ходил, – сдался теннисист. – Папа потребовал, чтобы я сходил – его репутация, видите ли, страдает.
– Чего еще твой папа требовал?
А ничего. Депутат успокоился, потому как прошел какой-то его благотворительный проект, и «белого» пиара хватило, за ним мелочь с сыновними спортивными неудачами быстро была забыта. Сам Андрей не особо и обиделся на Катю – не она первая, не она последняя. И вообще, теннис его не слишком привлекает, он уже практически решил расстаться со спортивной карьерой по-хорошему.
Причем парень не врал.
Под конец я спросила, где в начале июля находился его отец. Вдруг это папаша устроил нечто подобное?
Тот ответил, что с мая месяца папа на Кипре отдыхает вместе с мачехой. И вообще, та история давным-давно забыта.
На том мы с Андреем Терехиным и расстались. Он что-то не слишком вежливое рявкнул мне вслед, но так, чтобы я не расслышала. И укатил.
Я села в машину, пробежалась по новостям и промониторила соцсети. Заодно залезла на сайт местных депутатов. Совокупные сведения подтвердили слова Андрея: Юрий Терехин и впрямь в отпуске, на его страничке в соцсетях молодая супруга размещает фотографии кипрских просторов – аж завидно, тоже, что ли, отдохнуть съездить?
Сам Андрей, по моему искреннему впечатлению, мне не врал. Уж эти-то вещи я вижу прекрасно – выучка есть. Да и мало кто из обычных людей способен лгать под воздействием болевого приема.
Ну вот, минус подозреваемый. Пока у меня только сбежавший Бурлаков и Катин приятель – реконструктор. С ними, пожалуй, попробую разобраться завтра.
Вернувшись, я устроилась на кухне, прямо на полу. Не спать – так, вздремнуть слегка. Едва забрезжил рассвет, нашла у Кати банку черного кофе и включила чайник. Насыпала несколько ложек растворимого, залила кипятком, чтобы немного взбодриться.
Катя все еще спала.
Я не спеша выпила горячий крепкий кофе, пожалев, что не купила вчера две плитки шоколада. Наглеть и залезать в холодильник своей клиентки в поисках чего-нибудь к завтраку мне не хотелось, поэтому я довольствовалась только бодрящим эспрессо.
После своей скудной трапезы я прошла в комнату Волконской. Та спала сном праведника и даже не слышала ни шума кипящего чайника, ни моих шагов. Время еще раннее, большинство людей, если им не нужно вставать на работу, предпочитают в пять утра блаженствовать в объятьях
