Casual - Оксана Робски

— Я приеду завтра в больницу. В три. Я повесила трубку.

Еще одна квартира?

Может, поселить их со Светланой?

Может, вообще ребенка себе забрать?

Может, уехать? В Куршевель! И пусть они сами продают пахту, и падают на пол под автоматами, и учатся чинить упаковочные линии, и…

Я свернулась калачиком под одеялом. Решила поспать. В гостиной двигали мебель: мыли полы. Я накрылась одеялом с головой, но не успела заснуть, как звон тарелок проник в мое убежище. Так просыпаешься где-нибудь в гостинице, если тебе дают номер над рестораном для завтраков. Только там эти звуки смягчает шум прибоя.

Я спустилась вниз, накинув халат.

— Уберите, пожалуйста, это все. — Не здороваясь, я показала на ведра, швабры и тряпки, как всегда разложенные по всему дому.

Домработница вскинула на меня удивленные глаза.

— Я каждый день уезжаю из дома, — ледяным тоном объяснила я, — вы можете убирать, когда меня нет. А когда я дома — идите в гладильную или готовьте еду в нижней кухне, а в комнатах должен быть уют и порядок.

Я развернулась и ушла обратно в спальню. Домработница собирала ведра, вытирая слезы.

Когда я снова спустилась вниз, уже одетая, она подошла ко мне.

— Вы не цените хорошее отношение, — гордо произнесла она, поджав губы.

— Я ценю, но и вы поймите меня! — Я уже догадывалась, чем это закончится. — Вы работаете, потом уезжаете домой отдыхать. А я сюда приезжаю отдыхать, понимаете?

— Вы хотите сказать, что я плохо работаю? — Она начала рыдать. — Да я с шести утра на ногах! Я до вечера не присяду ни разу! У вас машинка сломалась — я неделю руками стирала!

Я кивала головой. Я знала все, что она скажет.

— Вон с вашим платьем новогодним сколько возилась! Весь подол в пятнах, на рукавах то ли вино, то ли что!

Я молчала, потому что мне было абсолютно безразлично, что у меня на рукавах, вино или что. Главное — чтобы пятна отчистили. А их отчистят.

— Если я вам не нравлюсь, так я лучше уйду! — сказала она, снимая фартук.

Я могла ее остановить. Извиниться, сказать, какая она хорошая и как я ей благодарна за все, что она для меня делает. Она и вправду была неплохая. По сравнению с остальными.

— Ну, если вы не хотите работать… — устало произнесла я.

— Не хочу! Потому что вы сами не хотите!…

Я села в машину, не позавтракав.

Интересно, она хоть уберет за собой эти проклятые тазики или так и уедет, побросав все как есть? Я решила отложить поиски новой домработницы до вечера.

Нужно было позавтракать. Я заехала в офис.

Меня не ждали. Сотрудники сидели на столах, курили, хотя я это запрещала, и делились друг с другом бутербродами.

Увидев меня, они стали тушить сигареты и виновато здороваться.

— Дайте поесть, — попросила я и вошла в кабинет.

Новая секретарша, точная копия старой, принесла мне вермишель «Доширак». Я съела ее с удовольствием, не думая о том, что это вредно.

Зашел Сергей. Протянул несколько листов с таблицами.

— Посмотрите, — серьезно сказал он, — наш оборот уменьшился вдвое.

— Чему ты удивляешься? Я ведь предупреждала, что скоро все начнут продавать пахту. От «Вимм-Билль-Данна» до какого-нибудь «Прод-МолКукуева».

Я беспорядочно открывала и закрывала ящики письменного стола.

— Они бы не стали этого делать только в том случае, если бы пахта не пошла! — раздраженно объясняла я Сергею, прикидывая, как скоро он пошлет свое резюме «Вимм-Билль-Данну». Может, еще подождет? Я нашла Сергея через Интернет, как и половину своих сотрудников, и, конечно, никаких личных обязательств он передо мной не имел.

— Но что вы собираетесь делать? Увеличивать обороты?

— Конечно нет! Разве мы сможем догнать наших конкурентов?

Я собиралась подумать об этом после праздников, надеясь, что за это время все образуется само собой. Но Сергей упрямо ждал ответа.

— Я ведь говорила тебе, что надо использовать то, что есть. Организовать развозочную фирму. У нас есть транспорт, есть договора с магазинами. Нужно выйти с предложением на продуктовые склады, мы вполне можем оказаться конкурентоспособными. Ты занимался этим? — Я действительно говорила об этом проекте Сергею весь последний месяц.

— А пахта? — спросил он.

— Что пахта? — Я никогда не научусь вести себя как Екатерина Великая. У меня и воды-то на столе нет. — Забудь о ней! Иди дальше! Не оглядывайся назад! Хотя я от нее отказываться пока не собираюсь — в качестве сто пятьдесят девятого номера ассортимента.

Сергей сидел, опустив голову так, что плечи его огромного пиджака задрались до уровня ушей.

— Ты связывался со складами? — спросила я.

— Не в полном объеме, — пробормотал он.

— Займись этим прямо сегодня. Через два дня мне нужны ответы. Хотя сейчас каникулы. Ты можешь потерять две недели.

Я ругала себя за то, что не проконтролировала этого раньше. Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай сама.

— Что у нас с договорами по рекламе?

— Надо заключать новые. Почти все кончились.

— Мы не будем. Оставляй только наружку. С телевидения уходим. Я надеюсь, ты пробронировал биллборды?

— Конечно. — Сергей закивал головой. Хорошие щиты уходят за несколько дней, поэтому бронировать их нужно заранее. — Часть даже проплачена. Но на некоторые адреса они увеличивают цену.

— Запроси программу в других агентствах. На всякий случай. И дай мне все предложения. И эти, и те. Я выберу. Думаю, щитов двадцать оставим до весны.

— Ну, я пошел, займусь складами.

— Давай.

Он был уже в дверях.

— А мы сотрудников поздравили? — окликнула я его уже в дверях.

— Конечно. Цветы, конфеты и премия.

С этим он отлично справлялся. Когда кто-нибудь оказывался в больнице, Сергей посылал от моего имени бульон.

— Тогда попроси мне еще поесть что-нибудь.

На часах был полдень. Я припарковалась около больницы, но не выходила, дослушивая радио. Пела Милен Фармер. Это была наша с Сержем музыка. В средневековом мужском платье с кружевными манжетами, с огненно-рыжими локонами до самой талии, она пела что-то пронзительно-равнодушное про войну. Всадники за ее спиной рубились на мечах, падали с лошадей, попадая под пушечные взрывы, а она ходила между ними с видом экскурсовода. Пока не влюбилась в генерала.

Водитель выглядел лучше. Он уже сидел на кровати и потихоньку разговаривал. Когда я вошла, он улыбнулся.

Никаких поведенческих изменений в его маме я не заметила.

Мужчина, шагнувший мне навстречу, был его брат.

Я не привезла икры. Я не привезла ничего.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, поздоровавшись.

— Выписываюсь, — прохрипел он. Трубка из его горла исчезла.

Говорить было не о чем.

Они, видимо, ожидали, что в связи с его переездом домой я разверну бурную деятельность.

— Что говорят врачи? — спросила я.

— Дело идет на поправку, — радостно отрапортовал брат.

Мама всем своим видом показывала, что делает мне одолжение, терпя меня в палате.

— Вы живете все вместе? — спросила я. Оказалось, что брат женат и живет с женой отдельно. А мой водитель живет с мамой в двухкомнатной квартире. Но брат собирается разводиться.

— По семейным обстоятельствам, — туманно пояснил он.

— А вы работаете? — максимально вежливо спросила я маму.

Неожиданно она набросилась на меня.

— Да я сорок лет работала! У меня пенсия! Мне до сих пор звонят, со всеми праздниками поздравляют! У меня вон каких два сына! Один из-за тебя чуть богу душу… — Она резко замолчала, шмыгнув носом.

Мой водитель чувствовал себя неловко. Но я понимала, что когда-нибудь она должна будет выговориться.

Я предложила выйти в коридор, поговорить.

— А мне от сынов скрывать нечего!

— Выздоравливайте, — очень вежливо произнесла я и вышла.

Брат догнал меня на лестнице.

— Вы извините ее, — попросил он, — она так намучилась.

Я кивнула.

— Раз ваша мама не работает, она наверняка сама будет сидеть с сыном. Я буду выплачивать ему его зарплату до тех пор, пока он не поправится. И оплачивать лекарства. Собирайте, пожалуйста, чеки. — Я отстранила его руку. — Всего доброго.

— А почему сняли охрану? — крикнул он вдогонку.

Этого я не знала. Но отсутствие скучающего человека в форме на табуретке у входа заметила сразу.

— Я узнаю, — пообещала я не оборачиваясь.

— До свидания!

Я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Всего доброго.

Он улыбнулся в ответ.

Он начал звонить мне. Каждый день. И мне ничего не оставалось, кроме как обсуждать с ним их семейные проблемы. Он даже предлагал мне помощь.

— Вы смотрите, — говорил он в телефон, — если чего-нибудь нужно, не стесняйтесь, обращайтесь.

Я не брала трубку, когда определялся его номер. Он перезванивал с другого.