Ассоциация - Бентли Литтл

Трудно было представить, что за время их отсутствия – полчаса, максимум сорок пять минут – кто-то успел осмотреть дом и участок, сверяясь с длиннейшим списком возможных нарушений. Морин даже немного растерялась. Она знала, что правление вправе проводить инспекцию, и все-таки неприятно сознавать, что, пока тебя нет дома, кто-то шныряет по твоему участку и все рассматривает. Неправильно это. Не могли прийти с проверкой при них?

Однако Морин не хотелось показывать Барри, что ей не по себе. Муж-то наверняка разъярился вдвое больше, и она втайне позлорадствовала. Так ему и надо!

Барри изумленно воззрился на листок.

– Сосновые шишки?

Действительно, глупая мелочность. Морин подумала даже, не позвонить ли Чаку или Терри – спросить, к чему такие придирки, – но она еще злилась на Барри. Пускай бесится.

– Придется тебе в кои-то веки поработать метлой! – объявила Морин.

День был прекрасный, по синему небу с востока на запад лениво плыли пышные белые облака. Барри решил не сидеть взаперти за компьютером, а поработать на террасе. Если придумается что-нибудь хорошее или хотя бы пристойное, потом перепечатает.

Барри взял блокнот, с вызовом прибавил громкость, хотя играл ничуть не бунтарский Джеймс Тейлор, и шагнул к стеклянной двери.

– Звук убавь! – крикнула с нижнего этажа Морин.

– На террасе будет не слышно! – прокричал Барри.

– Купи себе плейер!

Барри, не отвечая, вышел на террасу, но едва устроился в кресле, как музыка внезапно оборвалась. Он совсем не удивился, когда за стеклом показалась усмехающаяся Морин.

– Спасибо большое, – буркнул Барри.

– Не за что!

Жена вернулась к своей работе. Барри уставился на разлинованную страницу блокнота.

Совершенно чистую.

С тех пор как они переехали, ему то и дело приходила на память сцена из фильма «Забавная ферма». Главный герой в исполнении Чеви Чейза переезжает за город, чтобы работать над романом. Осматривая с женой свой новый дом, он находит идеальную комнату для кабинета. За окном на ветке весело щебечет птичка. Позже показано, как герой сидит за пишущей машинкой, тупо уставившись на чистый лист бумаги, и когда птичка снова начинает щебетать, Чейз швыряет в нее чашку горячего кофе.

Больше всего на свете Барри боялся, что в чудесном новом доме, среди великолепных пейзажей способность к писательству его покинет. И сегодня, сидя на террасе с тетрадью и ручкой, он не мог до конца избавиться от затаенного страха: вдруг идеи не придут?

Впрочем, опасался он зря. Воображение, как всегда, работало безотказно, и скоро ручка уже летала по бумаге, описывая ощущения маленького мальчика, которого психопатка-сестра заставляет есть на завтрак кашку, сваренную из праха их кремированной матери.

По улице прошла какая-то женщина. Барри, поймав ее взгляд, помахал рукой. Женщина, скупо улыбнувшись, махнула в ответ и заторопилась прочь. Ей явно не терпелось оказаться от него как можно дальше.

А еще говорят, что в провинции люди приветливы и дружелюбны…

Глядя в удаляющуюся спину, Барри вдруг подумал, что за последнюю неделю или две светская жизнь слегка заглохла. Их с Морин больше никуда не звали, а поначалу приглашения в гости так и сыпались со всех сторон. Правда, жаловаться не на что, у них появились хорошие друзья: Рэй и Лиз, Фрэнк с женой Одри, Майк и Тина Стюарты… И все-таки странно. Что случилось? Возможно, они, сами того не зная, нарушили некий неписаный закон? Или просто эффект новизны прошел, а все, кто хотел, с ними уже познакомились?

Женщина скрылась за поворотом дороги. Барри размял пальцы и снова сосредоточился на работе.

Погода в штате Юта менялась иногда невероятно быстро. Только что Барри потел от июньской жары, и вдруг на солнце набежали пухлые белые облачка, и резко похолодало – на целых восемь градусов[6], если верить термометру, который Морин прикрепила к стене у двери. Пот застывал на коже.

Если верить Рэю, в июле начнутся муссоны, и вот тогда погода по-настоящему сойдет с ума. Барри ждал этого с нетерпением. С детства живя на юге Калифорнии, он знал о временах года только из книг, фильмов и телепередач. Приятно будет наконец-то воочию увидеть капризы матушки-природы.

Шесть страниц спустя он решил устроить перерыв. Руку уже свело судорогой. Барри был доволен результатами сегодняшней работы. Если пойдет, можно будет полгода трудиться, а потом полгода отдыхать. Или выдавать две книги за год вместо одной. Пожалуй, так даже лучше. Как известно, писательство – дело коварное. Пусть сейчас его книги нарасхват, никто не гарантирует, что через годик-другой интерес к нему не упадет. Это в природе вещей. Надо ковать железо, пока горячо, даже если бы не писательская добросовестность, граничащая с одержимостью.

С другой стороны, вдохновению не прикажешь. Иногда настрочишь за день двадцать страниц, да так, что и править не надо, а в другой раз еле выжмешь один-единственный абзац, который, скорее всего, назавтра придется переделывать.

Сегодня утро выдалось продуктивное. Вернувшись в дом, Барри бросил блокнот на стол и отправился в кухню, разыскивая, чем перекусить. Ни в шкафах, ни в холодильнике готовой еды не обнаружилось, а возиться у плиты было лень. В конце концов Барри взял яблоко и, жуя на ходу, спустился вниз. Морин плескалась в ванной, а на столе рядом с компьютером лежала пачка конвертов с уже наклеенными марками и адресом налоговой службы – наверняка слезные просьбы об отсрочке от имени клиентов.

Барри крикнул с набитым ртом:

– Ау! Бросить письма в почтовый ящик?

– Да, пожалуйста! – приглушенно донеслось в ответ.

После целого утра сидячей работы тело требовало движения. Барри швырнул огрызок в мусорную корзину, прихватил конверты и вышел на улицу. Открыв дверцу ящика, он сразу же заметил, что внутри что-то есть.

Почту еще не доставляли, так что ни писем, ни открыток, ни счетов там оказаться не могло. Зато в ящике лежал конверт без марки с надписанными именем и фамилией адресата, то есть Барри, и пометкой в левом верхнем углу: «АДБВ».

Ассоциация домовладельцев Бонита-Висты.

Барри, заранее внутренне закипая, вскрыл конверт. На сей раз в конверте лежал не бланк, а листок бумаги с официальной шапкой и отпечатанным на машинке текстом.

Барри прочел. Потом перечитал еще раз.

«Уважаемый мистер Уэлч!

Как нам стало известно, Вы занимаетесь профессиональной деятельностью по адресу своего проживания на участке 113 по Сосновой улице.

Напоминаем, что Бонита-Виста – жилищный поселок. Любая коммерческая и профессиональная деятельность на его территории строго запрещены.