Невероятные приключения Катеньки - Александр Сержан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На дорогах стражников выставил с дубинами полосатыми! Тут вообще труба! И оглобли у тебя разные, и колеса окованы с дисбалансом, и подковы не зимние, и обгон по встречке... Триста тридцать три закона ввел князь, чихнуть нельзя, чтоб под штраф не угодить! Смеяться в местах общественных — запрещено, а плакать — тем более! А главное — слово поперек запрещено, потому, как законы принятые — все на благо природы-матери созданы! Оттого и смотрят соседи на мракобесие происходящее сквозь пальцы, ибо — по закону все в княжестве. По закончику!
Все это уж потом горемыки наши прознали, когда в темницу местную угодили. За разжигания костров на не предназначенной для того местности. Уж как убивался Василий, как отчаивался доказывать, что развел костерок на бывшем уже костровище, а токмо не помогло ничего. И слушать не стали. В казну меч отобрали, припас, горн пионерский Аваза и тот не пожалели.
А самое главное — Катенька толстомордому приглянулась. Сразу фигурку ладную ее глазками жиром заплывшими окинул, губами сальными причмокнул, рукою махнул, мол иди сюда девица-красавица, потолкуем с глазу на глаз...
Пожала плечиками Катенька, незаметно из кармана нагрудного котомыш ученую Гуглю достала, семечко заговоренное пополам разломила, одну часть питомцу скормила, вторую — припрятала, да и прошептала тихонечко — «Составь план усадьбы княжеской, да найди меня в ней!»
Глава 19
Отпустила котомыша усадьбу гуглить и пошла в хоромы княжеские. Не сама, конечно, а под белы рученьки пригласили ее в залу наиглавнейшую.
Стоит в хоромах стол, яствами редкими уставленный, и редькой в меду, и щучьми головами с чесноком, и почками заячьими верчеными, и икрой белужьей черной, и красной семужьей... Крутила-крутила головой Катенька, игру заморскую — баклажанную разыскивая, да так и не нашла. Уткнулась взором в хозяина. Сидит князек-попаданец во главе стола, жестом царским к себе призывает.
Подошла Катенька. Без робости, чинопочитания и прочего мракобесия.
— Что тебе с меня надобно, княже? — начала она вежливо, едва сдерживаясь, что бы не засадить ногою в пах жирный, да нож в гусе точащий, к подбородку тройному не приставить на предмет — друзей в темницу напрасно ввергнутых тотчас выпустить, урона не причинив. — Уж не позабавиться ли решил со мной? Да только не выйдет меж нами ничего по доброму. А без того, какое в том удовольствие?
— Ах ты..., — вскинулся Князь — Ерепениться вздумала!
Сузил глазки и без того жиром заплывшие, наезжать стал, пальцы веером растопыривать, на счетчик ставить, мол не дашься по воле своей, дашься опосля, как в темнице посидишь, одумаешься. Сама проситься станешь, молить слезно, да пока счетчик не отработаешь...
Вот зря он так с девицами красными. Уж коли попал в мир дивный, то живи по обычаям его, понятия при себе оставляя.
Катенька не вспыхнула. Не грянула блюдо с лебедью жаренной по темечку по противному. А только руку к ней потянувшуюся вывернула приемом самбо боевым, в рог бараний согнула — выучилась на реконструкциях, и сказала так, тихонько-ласково, на ходу тягучесть говора старинного теряя:
— Слышь, баклан? Я тебя сейчас в крошево настругаю, если через пять секунд корявки свои не уберешь! Я птица вольная, у меня папа майор-спецназа, свистну, положит тя с прихлебателями твоими. Ясно излагаю? — пошла ва банк девушка.
Никакого папы-майора отродясь у нее не случалось. А который был — в геологоразведке без вести пропал семь лет тому назад, но то к делу касательства не имеет. А то, что имеет — напрямую относится к психологии. Не было в девяностого зверя страшнее, чем легендарный майор-спецназа. Такой беспредел устраивал, что у отморозков поджилки тряслись. Истории жуткие про него рассказывали, хотя никто и в глаза того майора не видел! Фигура мифическая, сложная для понимания.
Затряс головой мелко князек щучий сын, а сам звериным чутьем определить пытается — гонит, или серьезно — с майором-спецназа в родстве состоит. Выходило по базару — гонит! На понты берет! Поэтому на обман пошел.
Перестал дергаться, смирение свое выражая.
Катенька руку выпустила, отошла на два шага, глаз с князька не сводя, а только тот нажал сапожком сафьяновым на кнопку тайную, распахнулся люк под ногами девицы, да полетела та в сумрак подземный.
Счастливо дело обошлось. Изгибался провал, так что кубарем по нему прокатилась Катенька, с ушибами-переломами разминувшись. Влетела в клетушку тесную, тут за ней створ и захлопнулся.
Через десять минут князь пожаловали со свитою, факелами вокруг мрак разгоняющими.
Стоит в безопасности княже, по ту сторону решетки крепкой, говорит слова издевательские.
— Нет у тебя никакого майора-папочки, фифа залетная! А есть только время подумать до утра, пока за дружков твоих я не принялся. Мыслишь — убивать стану? Убийству закону противны, а законы я чту. Ведаешь, какую кликуху мне братва выбрала? Протезист! На расхват в лихие года был. Менял людишкам живые зубы на нержавеющие. Без наркоза, естественно. Выбирай, что по себе — с ума от криков дружков сойти, или ложе со мной разделить.
— Ты идиот? — спросила Катя. — Людей пытать, чтобы с девкой развлечься?
— Да какое там, пытки! — радостно оскалил фиксы князек. — Перед тем, как в вечную тьму людей бросать, правило у меня есть. Медосмотр называется. Строго по закону! Не положено людишек больных в тюрьмы закатывать. Найду у обоих кариеса полный рот, а писарь запишет, что сами просили зубы им починять. И крестик вместо руны поставит, чтобы подписью не утруждать. Они, безграмотные у тебя, чай? Так что чту я закон, девочка, а по ним, законам этим, много чего добиться можно. Дыр потому что в них количество запредельное. Это я тебя как специалист говорю. Юриспруденция — вождь пролетарский сказывал, это когда по закону все правильно, а по факту — издевательство неуемное. Посиди, подумай, завтра поутру ответ дашь! А чтобы лучше думалось, скажу, что темница в разломе межмирья находится. Не действуют тут ни чары, ни колдовство. Так что захочешь чего из приданного вызвать, не получиться ничегошеньки! Я через это место в этот мир прибыл три года тому назад, рудник медный приватизируя. Стражи оставлю пост, сможешь весточку передать, когда одумаешься. Темница знатная, на волю ни звука не
