Очень плохой босс (СИ) - Навьер Рита

Директор продолжал расписывать, какая у него замечательная дача, а Крамер продолжал читать откровения это ненормальной нимфоманки. Читал и оторваться не мог.

— Ну так как? — выдернул его из оцепенения директор.

— Да-да, отлично, — сглотнув, пробормотал Крамер, не имея понятия, о чём его спрашивают. Неудобно было признаться, что он не слушал. Ещё и от этих эротических признаний кровь забурлила, сделалось жарко.

— Тогда завтра утром выезжаем! — резюмировал довольный директор.

— Куда? — не понял Крамер.

— Ну так ко мне на дачу. Шашлычки, водочка, банька… Часикам к 10 утра подъезжай сюда. Оставишь свою машину на стоянке. А нас мой водитель отвезёт и привезёт, чтобы мы могли хорошенько отдохнуть.

Крамер понял, что момент, когда можно было отвертеться без потерь, он прошляпил. Может, и сейчас можно было бы сочинить какую-нибудь отговорку. Но мысли его настолько были заняты другими картинами, что придумать что-то он оказался просто не в состоянии. Поэтому просто кивнул.

Когда наконец Котов ушёл, Крамер выдохнул и снова перечитал объяснительную. Очень хотелось вызвать её прямо сейчас и сделать две несовместимые вещи: воплотить то, что там она расписала, и уволить её к черту. Потому что это или издевательство, или наглость и запредельная распущенность. И то, и другое — недопустимо. В первом случае — он ей не мальчик, чтобы так над ним издевательски шутили! А во втором — ну тоже плохо…

И если бы не важная, заранее назначенная встреча он бы, наверное, так и сделал.

Крамер спустился на стоянку. При виде новенькой чёрной семёрки в душе потеплело. Она приветливо мигнула ему фарами. И тут он заметил, что оставил папку с документами в кабинете. Чёрт! А всё она виновата, Ксения, со своим посланием! Всё из головы повылетало от этих её: я вся горю, уймите мой пожар…

Раздражённый он вернулся в контору. И вот уж никак не ожидал встретить эту эротоманку у себя в кабинете. Сначала вспыхнул, хотел всё ей высказать, достал её объяснительную, но с удивлением обнаружил совсем другой текст. Перевёл взгляд на неё — она стояла красная и перепуганная.

И тут он догадался: Ксения Андреевна перепутала листочки, а спохватилась только что. И в такое, видать, впала отчаяние, что рискнула вторгнуться к нему и подменить. Интересно, а если б она узнала, что он уже прочёл её фантазии… Неожиданно его пробрал смех, еле удалось его сдержать.

Весь день он то и дело мыслями возвращался к этому случаю и невольно улыбался. Даже когда читал её отчёты, к слову, на удивление очень грамотные и толковые.

А ближе к концу дня Лидочка сообщила, что к нему рвётся очень нервный посетитель.

35

Ближе к концу дня Лидочка сообщила, что к нему рвётся посетитель. Добавила, что заявление у него приняла, зарегистрировала, но тот желает ещё и лично слово сказать.

— Пусть приходит в приёмные часы, запишите его, — не поднимая головы от бумаг, ответил Крамер.

— Я ему так и сказала, но он настаивает. Говорит, что если и вы его не выслушаете, то он отправится прямиком в Роспотребнадзор.

Крамер смерил секретаршу долгим тоскливым взглядом.

— Занят я. И потом, порядок есть порядок. Разъясните товарищу, что приём граждан по записи и в строго отведённые часы. Всё-таки у нас не проходной двор.

— Я так и сказала, Илья Сергеевич. Но он ничего не желает слушать, видать, сильно разозлился на Ксению Андреевну.

— Ксению Андреевну? Снегирёву?

— Ну да… Я сообщу ему, что принять его не сможете.

— Постойте. Говорите, он жалобу написал? Покажите.

Секретарша принесла ему два листочка, целиком исписанные от руки мелким плотным почерком. Посетитель был явно педант. Описал всё очень подробно, указывая даты, время, суммы с копейками.

Из его огромной простыни Крамер понял главное: клиент не понял сумму в счёте, а руководитель отдела клиентского обслуживания, куда он пришёл за разъяснением, отказалась ему помочь, разговаривала издевательски, выставляя его глупцом, хамила, а затем попросту выгнала. И теперь обиженный клиент готов рваться в бой и мстить.

— Пригласите, — попросил он Лидочку.

Она скрылась, а спустя несколько секунд в кресле, напротив его стола, расположился сам жалобщик и тут же начал раздражённо выговаривать:

— Неудивительно, что ваши работники так пренебрежительно относятся к клиентам. Каков начальник, такие работники. Сколько меня мурыжила ваша секретарша! Вы никак не хотели меня принять! А я больной человек, у меня давление. Я вот вчера из-за этой вашей работницы чуть инсульт не схлопотал. Скорую два раза вызывал…

Он говорил и говорил, Крамер особо не вникал в это брюзжание и не перебивал. Делал вид, что слушает.

Он знал такую породу людей — к несчастью, сталкивался. Неудовлетворённое чувство собственной важности и непоколебимая вера в свою правоту — это про них. Конструктивно общаться с ними невозможно. А когда всё это ещё и помножено на склочный характер и уйму свободного времени — то получается просто адская смесь.

Такие жизнь свою и твою положат, лишь бы потешить ущемлённое достоинство. Доказывать ему что-то — совершенно бессмысленно. Проще всего дать такому человеку выговориться, покивать, выпроводить и забыть, как муторный сон.

— Мало того, что она абсолютно не компетентна и не смогла ответить на мои вопросы, так она заявила, что и не обязана на них отвечать! Когда я возмутился, что естественно, она указала мне на дверь. Мол, не желает больше меня слушать. Вы считаете, я должен мириться с таким отношением? Я плачу вам деньги, заметьте, исправно! День в день! Я могу рассчитывать на уважительное отношение с вашей стороны? Я приезжаю весь больной, а меня попросту оскорбляют и выгоняют.

Крамер вздохнул и снова покивал в знак в согласия.

— Так вот, имейте в виду, я этого не потерплю! Я этого так не оставлю! Я не позволю какой-то пигалице так со мной обращаться. Я же знаю, как у вас всё устроено. Всю эту вашу систему знаю… Не первый раз сталкиваюсь с подобным, изучил. Я буду на неё жаловаться во все инстанции. И вашему самому главному напишу в Москву, и в Роспотребнадзор, а если надо — и в суд пойду. Не думайте, что это пустые угрозы. Я бы сразу пошёл, но знаю порядок. Надо сначала на местах все эти бумажки собрать… И справка от врача у меня уже есть. Так что она у меня ещё пожалеет…

— Вы абсолютно правы, — поддакнул ему Крамер, пряча закипающее раздражение. — Так вести себя с клиентом, тем более с вами, просто недопустимо.

Довольный, что с ним не спорят, да ещё и поддерживают, нервный товарищ заметно сбавил обороты. Продолжал по инерции ворчать, но уже без огня, а потом и вовсе выдохся.

Заметив, что он почти остыл, Крамер предложил:

— Давайте так… — Крамер подглядел в его жалобу, — уважаемый Иван Тимофеевич Якимчук… на первый раз отделаемся малой кровью? Это мы с вами всё понимаем, всё знаем, а она девчонка неопытная. Её вот руководителем отдела назначил мой предшественник совсем недавно. Не вникла пока, видимо. Но мы же все люди.

Как Крамер и ожидал, товарищ тут же клюнул на это его «мы с вами». Тотчас успокоился окончательно и даже подобрел.

— Мы же знаем, что молодых и неопытных надо учить, а не давить. Верно ведь?

— Ну да… — пробормотал тот.

— Так что давайте вместе разъясним Ксении Андреевне доходчиво, как она неправа. Вы ей всё выскажете, я тоже, конечно, и… простим? Разумеется, она перед вами извинится. И уверен, усвоит урок.

— Ну… если извинится, то ладно. Не будем к крайним мерам прибегать, да…

— Вот и отлично, — Крамер облегчённо выдохнул, покосившись на часы.

Этот недовольный товарищ клевал ему мозг почти час. И в душе Илья вполне понимал Ксению, он бы и сам с удовольствием послал его куда подальше. Но нельзя. Должностное лицо обязано держать себя в руках даже вот с такими. И она тоже должна это знать.

Он попросил Лидочку вызвать немедленно Ксению Андреевну.

Та явилась через пару минут. Зашла, глядя на него настороженно, но как только взглянула на клиента, сразу вспыхнула. Узнала. Тот, уже без былого жара, повторил свои претензии.