Байки русского сыска - Валерий Ярхо

Все началось с того, что чиновники Московского поч-тамта с удивлением констатировали значительное падение спроса на почтовые марки, в то время как объём пересылае-мой корреспонденции отнюдь не уменьшился. Предположив за всеми этими явлениями скрытую афёру, московский почт-директор обратился в сыскную полицию с просьбой провести негласное расследование с целью выяснить: откуда москвичи берут марки в таких значительных количествах, ежели у почтовиков они их покупают совсем мало?

В тот год на пост начальника московской сыскной полиции заступил Аркадий Францевич Кошко, которому ещё только предстояло прославить своё имя на поприще криминального сыска. Он лично возглавил это расследование, поскольку цифры ущерба для казны, сообщённые ему почт-директором, были весьма значительны.

Сыщики начали с того, что попросили почтовых работников предоставить им для экспертизы сотню марок с конвертов писем, проходящих через почтамт. Вскоре полицейские эксперты выдали ошеломляющее заключение: более половины проверенных марок оказались поддельными, а вернее, реставрированными. Реставрация бывших в употреблении марок была сделана настолько искусно, что они выглядели как новенькие. Сопоставив качество и масштаб подделок, сыщики пришли к выводу: действует какая-то мошенническая «фирма».

Для начала было решено искать мошенников там, где они могут продавать свою «продукцию». Судя по всему, это должны были быть мелочные лавочки — заведения вроде нынешних газетных киосков, где кроме почты обычно продавались марки. Задействовав почти весь личный состав агентов сыскного отделения, Кошко распорядился установить наблюдение за мелочными лавочками, располагавшимися в местах, наиболее «перспективных» для поиска. За лавочками наблюдали несколько дней, но не заметили ничего подозрительного. Тогда решили произвести, как сказали бы сейчас, «контрольную закупку». В лавочке на Страстной площади сыщик купил дюжину марок и отдал их эксперту. Результат экспертизы обнадёживал: все марки оказались «сделанными». Тотчас же в лавке был произведён обыск, и в результате изъяты 400 марок, сработанных из ранее уже бывших в употреблении знаков почтовой оплаты.

Хозяина и приказчика лавки арестовали. На первом же допросе они повинились, рассказав, что получали марки «на реализацию» от своего знакомого, торговца сельдью с Маросейки.

За ушлым селедочником отправили наряд полиции. Доставленный в тот же полицейский участок, где чистосердечно каялись его реализаторы, торговец, ознакомившись с их показаниями, заявил после некоторого замешательства, что и он тут человек маленький, а подбил его, оказывается, на это дело и давал марки для продажи приказчик одной из лавок. Он сдавал марки селедочнику по шести рублей за сотню. Тот, в свою очередь, отдавал лавочнику по десяти рублей за сотню же, а лавочник реализовывал их по номиналу: от пятачка до рубля за штуку.

Отправив троицу «предпринимателей» в тюремный замок, Кошко распорядился установить скрытое наблюдение за тем приказчиком, на которого указал торговец сельдью. И вскоре сыщики сообщили, что тот в свободное от занятий в своей лавке время чуть ли не каждый день посещал мелочные лавочки, торгующие марками, так, словно был хозяином, обходившим свои торговые заведения.

Вечером в воскресенье приказчик отправился в дачное местечко Ново-Кучино, где посетил дом некоего господина. Примерно через час объект наблюдения вышел из дома и направился к станции, в руках у него был какой-то свёрток, хотя вошёл он в дачу с пустыми руками. Выяснилось, что дача принадлежала вышедшему на пенсию по выслуге лет экспедитору московского почтамта Кудрявцеву, страстному филателисту. За долгую жизнь он собрал огромную коллекцию русских и зарубежных марок. Оставив службу, он целиком посвятил себя любимому занятию: торговал марками, менял их, покупал, а также давал платные консультации по вопросам филателии.

Первым решили арестовать приказчика, ушедшего от почтового чиновника-филателиста явно не с пустыми руками. Его взяли в лавке вечером, когда он уже собирался идти домой. При обыске в его квартире был найден свёрток, в котором оказалось более тысячи почтовых марок разного достоинства, уже приготовленных к продаже.

На очной ставке селедочник указал на приказчика как на человека, сбывавшего ему фальшивые марки оптом. Ввиду обнаруженных улик отпираться было бессмысленно, и приказчик заговорил.

Оказалось, что в прежнее время он служил «при доме» у почтового чиновника Кудрявцева. Чиновник, будучи человеком одиноким, привязался к нему. Выйдя в отставку, Кудрявцев поселился в Ново-Кучине, а его бывший слуга поступил в приказчики. Они не виделись некоторое время, затем Кудрявцев разыскал его и предложил поучаствовать в прибыльном деле, продавая марки. Зная, что прежде его хозяин, торгуя марками, имел неплохие обороты, приказчик согласился. В его задачу входила продажа больших партий «мелким оптовикам», а также наблюдение за тем, чтобы все заведения были постоянно «при товаре», и поиск новых точек сбыта. По словам арестованного, дело быстро стало набирать обороты и к моменту ареста достигло таких размеров, что он один едва успевал управляться.

В Ново-Кучино отправился сам Кошко, возглавивший отряд агентов, прибывших, чтобы арестовать пенсионера-филателиста. В его доме была обнаружена действительно богатейшая коллекция марок и вместе с тем несколько пакетов, приготовленных для отправки за границу. В них были упакованы ординарные, бывшие в употреблении марки, по тысяче штук в каждом пакете. Хозяин дачи дал по этому поводу следующие пояснения: все началось с того, что он поместил в нескольких газетах объявление о продаже марок и обмене ценных экземпляров. В том же объявлении он предлагал свои услуги в качестве консультанта и эксперта-филателиста. Именно за консультацией обратился к нему прибывший из Варшавы бойкий господин Л.Д., который якобы промышлял торговлей марками у себя в Варшаве, и он действительно показал себя знатоком марок. Ведя профессиональную беседу, Л.Д., как бы невзначай, поинтересовался: «Не мае ли пане цих марук для запроданья?» Узнав, что имеются, он спросил: а нет ли у «пана знатока» бывших в употреблении ординарных марок? У Кудрявцева за время его службы на почте, способствующей пополнению коллекции, требуемых марок оказалось огромное количество. Тогда варшавский гость поведал старику, что он в два своих приезда в Россию — в Москву и Петербург — приобрёл полтора миллиона таких марок и готов прямо сейчас купить большую партию этого «филателистического мусора». Сказано — сделано. Варшавянин приобрёл у коллекционера 30 тысяч марок, заплатив наличными. С тем они и расстались.

А через некоторое время Л.Д. вновь появился в доме отставного почтовика. На этот раз не с пустыми руками: он продемонстрировал «образцик товара» — марки, прошедшие реставрацию в подпольной мастерской, притаившейся в недрах еврейского квартала Варшавы. Он предложил гешефт: Кудрявцев будет поставлять «сырьё», а взамен по самой бросовой цене получать подобный «товар» на реализацию. И бес жадности лягнул своим копытом в ребро пенсионеру Кудрявцеву, плюнувшему на свою безупречную репутацию и пустившемуся на старости лет в эту авантюру.

При обыске личных вещей старика сыщики обнаружили в кармане его пиджака квитанцию варшавского банкирского дома Мендеца, по которой следовало получить в Московском учётном банке предназначавшуюся ему ценную посылку, высланную из Варшавы и оплаченную наложенным платежом. Прямо из дома в Ново-Кучине Кошко отправился в указанный в квитанции банк и потребовал предъявить ему подозрительную посылку. При вскрытии коробки в её содержимом были обнаружены искусно спрятанные марки. Когда уже препровождённому в управление сыскной полиции коллекционеру предъявили посылку, тот «вспомнил», что существовал ещё один канал пересылки: через Московское отделение Южнорусского банка.

События, произошедшие за время расследования «филателистической панамы», как позже назвали этот случай газеты, потребовали срочного выезда бригады москов-ских сыщиков в Варшаву. Им предстояло раскрыть подпольную фабрику и всю организацию господина Л.Д. В противном случае следовало ожидать «возрождения промысла» в каком угодно месте огромной страны, а тогда весь их успех не стоил и ломаного гроша.

Для начала решили отыскать самого гешефтмахера-искусителя. Задачу облегчали показания о «варшавянине» почтового чиновника, имеющиеся у московских сыщиков. Варшавские коллеги помогли отыскать лавочку, принадлежавшую Л.Д. За мошенником было установлено негласное наблюдение. Не подозревая о том, что его «москов-ская сеть» провалилась, Л.Д. чувствовал себя в Варшаве в полной безопасности, правил конспирации не соблюдал, и сыщикам только оставалось брать на заметку адреса и фамилии людей, которых он посещал. «Хвост», пущенный за одним из тех, с кем общался Л.Д., привёл полицейских к лавке старьёвщика в небогатом еврейском квартале. Сыщик, наблюдавший за лавкой, обратил внимание на то, что утром поодиночке сюда заходят несколько человек и находятся там до самого вечера, а что они так долго делают в магазинчике, который едва их всех может вместить, было совершенно непонятно! В один из дней вслед за подозрительными посетителями в лавку прибыл и наряд жандармов, которые при обыске нашли в задней комнате люк, ведший в подвал. Спустившись вниз, жандармы обнаружили прекрасно оборудованную мастерскую, в которой более двух десятков ретушёров, рисовальщиков, специалистов-химиков «трудились» не покладая рук, вытравляя штемпеля, подчищая марки и подкрашивая их, доводя тем самым до «товарной кондиции».