Толеран (СИ) - Николай Грошев

Не меньше получаса прошло, прежде чем воды заволновались, вспучились и к ледяному потолку плавно взмыл огромный дисколёт Хоннебу3. Гигантская машина величаво проплыла мимо толпы немецких солдат, встретивших её появление восторженным рёвом. Лишь Варлемонт, как и должно командиру одного из наиважнейших военных объектов Третьего Рейха, сдержанно кивнул и резко развернувшись двинулся прочь.

Только миновав ряды дисколётов, только войдя во внутренние помещения базы, он позволил себе улыбку торжества. Хоннебу3 вернулся, выполнив свою задачу! Древние знания Ариев, похороненные подо льдами Антарктиды, воплощённые в металлическом титане Хоннебу3 великолепно показали себя! Ему не требовался доклад пилотов нового дисколёта существующего всего в одном экземпляре, что бы узнать результаты возложенной на них миссии. Они вернулись, дисколёт цел — значит, солдаты Вермахта выполнили задачу. Задачу, которая обычно ставилась перед танковой армией при поддержке моторизованных частей. Хоннебу3 выполнил её один!

Трудно поверить, что всего пять лет назад Фриц воспринял назначение сюда, как ссылку. Древние знания, заплесневелые руины — его отправили сюда копаться в обломках древней, давно сгинувшей расы Ариев. Так считал он раньше. В унынии он пребывал не долго — ему открыли секрет. Новая Швабия, база 211 — не просто военный объект. Она предназначена для того, что бы спасти Германию, если она проиграет в войне. Уныние уступило место печали и упрямому стремлению с честью выполнить свою миссию. Пусть миссию пустую, по его мнению — разве могла Германия проиграть? Но печаль исчезла, когда в одном из раскопов был обнаружен второй дисколёт. Он хорошо помнил свой страх, недоумение и растерянность, когда серебристый остов древней машины был очищен от земли и предстал пред его взором. Лежащий на ребре, будто сбитый и врезавшийся в землю — что подтверждала рваная пробоина в корпусе серебристого диска, он казался необъяснимо загадочным и величественным. Будто титан поверженный мёртвый, но, тем не менее, самый настоящий титан. Впервые Фриц видел нечто подобное. Он сообщил обо всём своим офицерам, командирам базы. А спустя несколько месяцев, многих людей с базы отозвали на фронт — его же, пятого по старшинству офицера базы 211, назначили её непосредственным командиром. В тот же день когда он получил эти известия, подводный флот, доставивший очередную партию оборудования и материалов, исторг из своих трюмов три мрачные фигуры, носившие на шинелях знаки Аненербе. Все они были ниже его по званию, все были ему незнакомы, но он принял их как высшие чины Вермахта — это даже не СС и даже не Гестапо, это были офицеры Аненербе обладавшие властью большей, чем руководство Вермахта. Они и донесли до него информацию, о том, что найденный его людьми дисколёт, второй. И в отличие оттого, что был найден в 1935, в горных массивах Тибета, этот остался практически не повреждённым. Работы по созданию Хоннебу2 были закончены в кратчайшие сроки. Дисколёт Ариев открыл им то, чего не смогли сделать они сами. Но не только. Более детальное изучение древнего оружия позволило начать работы по созданию более совершенной модели — тяжёлый дисколёт, способный передвигаться в верхних слоях атмосферы Хоннебу3. Мощнейшее оружие за всю историю современной цивилизации! И оно только что сыграло свой дебют!

— Мои поздравления герр Варлемонт. — Поминутно искажаясь, вытягиваясь и сжимаясь, говорило изображение фюрера. Мужественное лицо, едва заметно улыбалось. Выпуклый экран не вполне передавал то необъяснимо сильное ощущение превосходства этого человека над всем и вся, но, тем не менее, оно ощущалось даже сейчас. Технология пришедшая из того же места, где был обнаружен первый дисколёт Ариев. Её так и не сумели усовершенствовать, не потому что не смогли, а потому что не хватало ресурсов. Война со всем миром отнимала практически всё, что могла дать Германия. — Ваш новый истребитель-бомбардировщик отлично справился с задачей. Падение Советского Союза, теперь вопрос двух-трёх недель.

— Хайль! — Вскинул руку Фриц. Но экран уже померк. Фюрер пропал.

Фриц достал из шкафа бутылку шнапса и налил в стакан, на треть пальца. Немного подумав, он выпил и убрал бутылку и стакан обратно в шкаф. Будущему генералу, нет, — будущему маршалу Великой Германии не пристало злоупотреблять выпивкой!

Батареи побережья пока молчали. Вражеский флот уже был виден на горизонте, но пока не было ясно, чьи это силы и не было, в общем-то, смысла, стрелять. Вот когда они подойдут ближе — вот тогда им придётся не сладко…, и им тоже. Всё-таки укрепили это место впопыхах. Чёртовы штабисты допустили идиотский промах, а разведчики отличились несвойственной им тупостью. О высадке десанта стало известно только неделю назад, хотя офицеры Вермахта операцию спланировали уже два месяца назад. Но хотя бы сумели за неделю до начала…, только сведения разведчиков отличались странной путаницей. Было известно, где пройдёт высадка, но непонятно чьими силами. Кто это будет — Вермахт или Японский Императорский флот? Только вчера Эйзенхауэр лично выложил всё это офицерам оборонительной линии, но Эрни успел уже позабыть почти все речи, сказанные там офицерами Главного штаба, кроме слов Эйзенхауэра. Крепкий мужик этот командир. Вот таких бы ещё с десяток! И таких как Патон — вот настоящий генерал, крепкий как скала и сумасшедший как дикий пёс!

— Эрни, юнкерсов не видать. — Проговорил Барни, с улыбкой. Подмигнул, потирая руки.

— Косоглазые значит. — Широко улыбнулся Эрни, едва не проглотив жвачку. И зычно рявкнул. — Готовься парни! Сейчас наваляем желтозадым, по самое не балуйся!

Вся батарея, находящаяся под его командованием взорвалась воинственным рёвом. Даже китайцы и японцы, родившиеся и выросшие на этой земле. Они не были желтозадыми — они были Американцами.

В небе появились чёрные кресты самолётов. Эрни поднял бинокль и, не отрываясь от окуляров, рассмеялся. Солнце Имперской Японии было нарисовано на фюзеляжах истребителей Зеро. Грозный самолёт, почти всегда выходивший победителем из воздушных боёв — в дни гибели порта Пёрл-Харбор. С тех пор авиация США сильно изменилась. К сожалению, для них самих, косоглазые запоздали в своём развитии.

— Огонь! — Скомандовал Эрни, как раз когда первый Зеро огненным факелом полетел к земле, сражённый в скоротечном бою против аэрокобры. Морская армада Японии уже подошла достаточно близко. Почему-то не начав предварительного артобстрела береговых укреплений, с орудий тяжёлых кораблей, до которых береговые батареи просто не смогли бы дотянуться. Эрни знал, почему они не начали этого обстрела — не до него им сейчас было. Сейчас тяжёлые корабли Японии отчаянно отбивались от авианосцев флота США.

Весь берег вспыхнул огнём выстрелов. Часть укреплений, подчинённая Эрни расцвела огненным факелом, а вслед за ней вспыхнули все остальные орудия берега. Залп достиг своей цели. Десятки кораблей вторжения пошли ко дну. Десятки…, а были их сотни. Пушки гремели до полудня. Воздух пылал и выл — битва самолётов продолжалась, как и самоубийственные попытки японцев высадить десант. Эрни чувствовал, что начинает сходить с ума. Уже сотни японских солдат отправились на дно залива, белая пена прибоя уже стала алой, но вместо того, что отступить, признав поражение и попытаться спасти как можно больше техники, войск, для более удачной атаки в другое время и в другом месте, японцы продолжали попытки пробить лбом стену, которая заведомо была много крепче.

— Они не успокоятся, пока все не передохнут… — Проговорил Эрни, когда орудийная канонада на миг стихла. Выпрямившись, он смотрел в бинокль на поле боя, а точнее на разыгравшуюся сейчас бойню и с трудом верил, что видит всё это наяву. Он вдруг перестал чувствовать себя солдатом. Нет, он был мясником сейчас, мясником который бездумно режет глотку овце. Потом берёт другую и режет глотку ей. И так пока не кончатся овцы. Такой войны он не ожидал…, пусть захватчики, враги, но почему же тогда ему так противно сейчас?

Снаряд взорвался всего в десятке метров от позиции, занимаемой командиром батареи. Мощнейший взрыв сорвал с лафета многотонное орудие установленное в полусотне метров впереди и раскидал солдат, словно ветер сухие листья. Только листья не брызгали кровью, когда осколки разрывали их на части, и у листьев не было внутренностей, которые сейчас разлетелись по земле. После взрыва стало очень тихо. Мир вокруг как-то странно плыл.

С удивлением Эрни обнаружил, что жив. Он оглох, вероятно, из-за контузии, но остался жив. Он не сумел удивиться своему везению, почему-то ему было всё равно. Он забыл, что нужно сейчас делать — помнил, что что-то делать нужно, но вот что? Эрни просто сидел на земле, посреди мешанины из распоротых мешков, песка, кусков бетона и разорванных тел недавно ещё живых людей. Снаряд тяжёлого корабельного орудия. Но откуда? Эрни не смог ответить на этот вопрос, потому что он уже успел вылететь из головы. Он просто смотрел прямо перед собой стеклянными глазами, слушая всё нарастающий тревожный гул в своей голове…