Здесь умирает надежда (ЛП) - Малком Энн

Карсон сделал паузу, чтобы его слова дошли до меня, и уставился на меня так, что мог бы сжечь шелк прямо с моего тела.

— И я возьму тебя, — пробормотал он. Это была клятва. — Но я не позволю тебе издеваться надо мной. Играть в игры. Будешь продолжать встречаться с принцем, который прикасается к тебе нежными лапками, но не доводя до оргазма… Просто знай, что его жизнь потеряна в ту же секунду. Ты потеряешь интерес в тот момент, когда поймешь, что прячешься за своими играми, потому что я единственный мужчина, которого ты не сможешь контролировать. Он будет мертв за то, что прикоснулся к тому, что принадлежит мне. А ты моя, дорогая.

Слова гудели в моем мозгу, пока Карсон стоял там, возвышаясь надо мной. И он еще не закончил.

— Будешь бороться, — продолжил он, поправляя воротник. — И я с нетерпением жду этого. В тебе столько борьбы, что хватит на всю жизнь, а у меня впереди и так целая жизнь битв с тобой или без тебя. И, Рен, сражаться с тобой — это не скука. Но я единственный человек, который противостоял тебе. Буду единственным человеком, который устоит перед тобой.

Я наклонила голову, рассматривая его, переваривая все, что он сказал. Мой желудок кружился, полный бабочек, сердцебиение учащалось, дыхание было поверхностным. Физические симптомы страха, ужаса. Или чертовского возбуждения.

И то, и другое.

Это было в значительной степени то, что хотела услышать каждая одинокая женщина. Ну, за вычетом обещаний убить принца. Особенно когда они исходили от такого человека, как Карсон. Тот, кто отвечал за свое каждое слово. Тот, кто сжег бы мир дотла, лишь бы только согреть свою женщину.

И он выбрал меня.

Он чертовски ясно дал понять, что выбирает меня.

Многие мужчины выбирали меня. Из-за моих сисек. Задницы. Вагины. Денег. Версию меня, которую они создали у себя в голове. Из-за мысли о жизни, которую они могли бы иметь с такой женщиной, как я. Как бы завидовали их приятели по колледжу, если бы они заполучили такую женщину, как я.

Не хочу быть тщеславной, это простая правда. И это не совсем комплимент, потому что мужчины выбирали меня только из-за моей внешности. Никто из них на самом деле не знал, кто я такая, черт возьми. В глубине души им было все равно.

А те, кто узнал бы — никогда не выбрал. Кроме моих подруг, конечно. И даже с ними я прятала маленькую частичку себя. Не потому, что это было мрачно или хреново, а потому, что это не соответствовало тому, кем они меня считали. Человеком, которым я хотела быть. Или, может быть, я просто сумасшедшая. Кто знает?

Карсон. Он знает.

Он увидел меня. Каким бы безумием это ни казалось.

И он, бл*дь, выбрал меня.

Да, это пугало до чертиков.

Потому что он мог причинить мне боль. Я знала это с того момента, как коснулась его своими губами на крыльце в ту самую первую ночь. Не физически. Я знала, что он опасен, знает, как убить человека голыми руками и не оставить ни малейших улик.

Но мой страх исходил не от того, что он причинил мне такую боль. Я была в ужасе от того, что он заставит меня влюбиться в него, сделает так, что я не смогу дышать, будучи не рядом с ним. Тогда он разобьет мне сердце. Не оставив ничего, кроме оболочки моей прежней «я», и неспособного забыть его.

Мое сердце никогда раньше не разбивалось. И я не планировала это в будущем.

Особенно не с этим человеком.

Риск слишком высок.

Но я выпрыгивала из самолетов, научилась быть пилотом, путешествовала по местам, которые правительство США рекомендовало своим гражданам избегать, отдыхала в разгар военных переворотов.

— Я хочу пригласить тебя на свидание, — сообщила я ему.

Прищуренные глаза Карсона сказали, что он не такого ответа ожидал. Вероятно, он ожидал спора. Он представлял меня сильной, независимой женщиной, которая не собиралась принадлежать мужчине. И в этом отношении он правильно меня понял. Но хотя Карсон, казалось, многое видел во мне, он не мог понять, насколько сильно он повлиял на меня.

— Ты хочешь пригласить меня на свидание? — повторил он. Его голос был слегка хриплым. Он был полон секса. Обещания.

Я сжала бедра вместе, крепче сжимая ножку своего бокала с мартини.

— Да. Ты боишься летать?

Карсон медленно покачал головой, всего один раз.

— Боишься, что сильные, способные женщины будут управлять тобой и дестабилизировать динамику власти, к которой, бьюсь об заклад, ты так привык? — спросила я.

Наконец, выражение его лица изменилось, губы слегка приподнялись.

— Я более чем рад, что ты дестабилизировала динамику власти между нами, дорогая, если мой член будет внутри тебя на этом свидании.

У меня пересохло в горле, стало трудно глотать.

Сколько времени прошло с той ночи? Годы, как будто. У меня пересохло во рту. Внезапно отчаянно я нуждалась в нем.

Я облизнула губы, доставая из сумочки горсть банкнот, чтобы бросить на стол. Затем встала на нетвердые ноги и направилась к Карсону, остановившись только тогда, когда наши тела соприкоснулись. Волосы на моих руках встали дыбом от его близости. Я не сводила с него глаз.

— С этого и начнем свидание, дорогой, — прошептала я.

Затем я повернулась на каблуках и направилась прямо в уборную.

ГЛАВА ПЯТЬ

Romeo & Juliet — Peter McPoland

На свидание мы полетели в Напа-Вэлли.

У нашей семьи там был дом. Родители использовали его только для ежегодной вечеринки. Они оба были слишком заняты, чтобы приезжать на виллу в испанском стиле в центре винодельческой страны.

О, проблемы богатых людей.

Я никогда не возила сюда мужчин. Это же мой дом. С видом на виноградники и запахом трав из тщательно ухоженного сада. Спальня с французскими дверями, которые открывались в бесконечную сельскую местность.

Было тихо. Мне тут нравилось.

Я привозила сюда Стеллу, Зои и Ясмин. Для винных выходных. Девичьи посиделки. Это было особое место, которое я делила с особыми людьми.

И я привела туда Карсона на наше, так называемое, первое свидание. С другой стороны, мы трахнулись в туалете бара, так что теперь мы не были незнакомцами.

— Ты впечатляешь, знаешь это? — тихо спросил он.

Мы ковырялись в приготовленной мной сырной доске. Это было единственное, в чем я была хороша — нет, великолепна — на кухне.

Мы сидели во внутреннем дворике, на одном из диванов, наблюдая за закатом.

Тошнотворно романтично, на самом деле. Но это казалось совершенно правильным. Хотя на прошлой неделе, мы с подругами замышляли убийство Карсона и его босса.

Лучше не поднимать эту тему.

Я закатила глаза от его слов.

Ему не понравился такой ответ, он схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты доставила нас сюда на гребаном самолете, Рен. — Его низкий, скрипучий голос согрел меня.

— Я в курсе, Карсон, — ответила я, мой голос был напряжен. — У меня есть время и деньги, чтобы платить за уроки пилотирования, и я привезла нас на частном самолете моей семьи. Это не так уж впечатляет.

Его взгляд стал грозным.

— Когда ты со мной, лучше не делай этого дерьма.

Я прищурила глаза.

— Какого еще дерьма?

— Не говори о себе свысока. Я не буду это слушать, — ответил он, крепче сжимая мой подбородок. — Иначе, мне придется тебя наказать.

Кончики моих пальцев покалывало.

— Да, — пробормотал он. — Я вижу, тебе нравится эта затея. Но тебе не понравится, когда я перекину тебя через колено, отшлепаю задницу до красноты, умоляя позволить кончить на меня. — Он положил свою руку на мою щеку, небрежно обнимая. — Ты же не хочешь умолять, правда, милая?

Я ненавидела то, что его мягкий тон делал со мной. Ненавидела то, что чувственно реагировала на картину, которую он рисовал в моем сознании. Ненавидела то, что знала — он был чертовски серьезен.