Тихие ночи - Денис Владимиров

— Да ну…

— Вот тебе и «да-ну», Суник! И будет тебе известно, Вороны, у каких имелись тотемы, никогда мертвечиной не брезговали. Их покровитель и благодетель — Аргес! Жрали всегда разумных, только за ушами трещало! Мимо никого не проходили. А через то способности, умения и силу перенимали!

— Ты говори-говори, да не заговаривайся, — с презрительными интонациями в голосе произнес Сакс, — Какие умения у Линса, чтобы их перенимать? У зеркала вертеться? Честных жен с правильного пути сбивать? И не мясо Воронам требовалось, а печень или сердце, в зависимости от многих причин. У волчонка даже родового кинжала не было! Умения…

— Да, что я вам все как детям неразумным объясняю, — неподдельно возмутился оратор, — Линс должен был стать величайшим магом из Народа! Это все знают! Вот поэтому мрочий выкидыш и спровоцировал его! Сразу задумал обрести магические способности, а уж сердце то или кусок плоти — дело десятое!

— Вот слушаю я тебя, — Лесной кот сделал паузу, дождался абсолютной тишины и продолжил, — И думаю, Тонни, ты жизнь прожил, а ума не прибавилось. Скажи мне, а дочь Выдр, затем их сын, попытавшийся вступиться за сестру, тоже спровоцировали Линса? А может девка из Каменных гадюк? Или тот паренек-скорпион, все время забываю, как его звали? Действительно, чего это они такие красивые и не согласные без замужества дать гаденышу? А братья и родственники с ними заодно — защитить попытались. Налицо заговор против волшебников! Или внучка Власта Знающего? — вопросы прозвучали с нескрываемым сарказмом.

— Да, слухи про девок все! И про парней тоже! Слу-хи! Бабы болтают, собаки лают, ветер все носит! Лживые домыслы это! Главы тех родов сами признали, что нет вины Линса и Волков в тех событиях! Понимаешь, признали!

— А твои слова — истина? Да будет тебе известно, старый ты балабол, Глэрд — не Ворон, те канули в лету, он глава нового рода — Сумеречных Райсов. И как они перенимают способности пока никто ничего не знает. Минимум нужна декада, чтобы он сам почувствовал изменения. Признать же можно все, что угодно… обстоятельства разные бывают. Запомни, Тонни, у любого, абсолютно любого человека есть слабое место. Даже у одного, а когда он отвечает за род, то таких мест становится гораздо больше. Го-раз-до! И за то, что Аристо убил Линса, ему в ноги нужно кланяться, по крайней мере тем, кто имеет красивых дочерей и жен, столько семей пострадали... Тебе, как Медведю, и подавно хвалы возносить — он вас за Ворота не выгнал! Оставил. А ты язык распускаешь! Ничего не зная, мелешь и мелешь, порочишь имя. Тьфу на тебя!

— Это ты говоришь, потому что он вашу любимицу спас от гоблов!

А дальше едва в бороды друг другу не вцепились.

Разговор удалось подслушать благодаря чуткому слуху аристо, а еще из-за того, что старики решили перекинуться словом возле стены усадьбы Гаспера. Я же остановился, будто вытряхнуть из сапога камешек, сам ненароком сверял увиденное с воспоминаниями Глэрда. И лишнего задерживаться не стал, чтобы ни у кого не возникло даже тени подозрения. Основное, важное для себя, вычленил, и не только в беседе. Поднял тюк, закинул его за плечи, положил вновь правую ладонь на рукоять ятагана и зашагал вниз по улице.

Болтовня других пешеходов особого внимания не привлекала, если только как срез общественного мнения. Краем уха цеплял ожидаемое — от ненависти до редкого одобрения. И оно зависело целиком и полностью от того, насколько плотно держали за горло те или иные семейства Медведи и Волки, запоминал всех:

— Ты смотри, убил хорошего человека, и хоть бы хны. Ходит по Черноягодью, мрок…

— Какой ублюдок важный…

— Дожили! Ронец убил одного из нас, и гуляет себе, только не поплевывает.

— Нашелся хоть один, кто наказал волчьего слизня!

— Да… Горе матери. Она ведь так его любила, так любила.

— Если бы Линс в силу вошел, наплакались бы!

— Тише ты, накличешь беду!

— На нашей земле среди бела дня честных людей изничтожают ни за что… Герцогство… Великое… слов нет! Куда лэрг смотрит? А староста?

— Эллен племянника очень любила. Поговаривают они… — точно, красивую тетушку именно так и звали, теперь вспомнил. А Глэрду минус. Без занесения. Иначе придется его самому себе ставить и не за свои просчеты.

— Я вам так скажу, Линсу туда и дорога, куда нужно отправить и этого найденыша!

— Беззаконие! Куда смотрит Кром?! Лирнийский слизень убил человека, и бродит тут с его добром. Ничего не опасается!

— Попомните мои слова, грабить нас скоро будут даже дома! А власти только руками разводить, мол, так и должно быть! Терпите…

Отличный коктейль — сепаратизм, недовольство властями, ненависть к пришлым, помноженная на чванство, сытость и уверенность в будущем, в силу собственной исключительности. И это хорошо.

Плохое заключалось в другом. Кроме общей многолюдности, позади, будто привязанные, держались шагах в тридцати — сорока двое стражников из новых. Они делали вид, что занимались патрулированием. Дополнительно ощущал чей-то недобрый взгляд, который постоянно сверлил затылок. Учитывая, что интуиция, не путать с необоснованной паранойей, два раза сработала на пять с плюсом, то от данного ощущения не отмахивался. Впрочем, относительно «недобрости» перегибал палку, он был скорее холодно-внимательный.

Из-за этих коллизий не удалось вдумчиво изучить подступы к дому Гаспера. Впрочем, несколько брошенных вскользь взглядов подтвердили, что здесь, за исключением мелких деталей, память мальчишки меня не подвела.

Напоследок еще один раз остановился, утирая пот, метров через пятьдесят, где заканчивалась территория участка. По периметру каменного забора, высотой три — три с половиной метра, имелось пять входов-выходов. Два со стороны улицы — это огромные ворота из досок, оббитые железными полосами и украшенные сверху замысловатыми стальными узорами, какие превращались в острейшие шипы. Под створками легко можно было проскользнуть. Расстояние от поверхности около тридцати сантиметров. На ночь никто никаких подворотен не ставил во всем Черноягодье.

Отдельная тяжелая широкая дверь ведущая к парадному входу в двухэтажный особняк по мощенной гранитными плитами дорожке. Слева и справа от нее имелись узкие декоративные стенки высотой по пояс взрослому человеку. Летом их оплетала ползучая растительность, а за ними еще по ряду аккуратно подстриженных кустов лесенкой. Успел заметить и четырех рабынь рода Тигров, которые обогнув стариков, занесли в дом корзины с зеленью и пирогами, какими-то колбасами. Готовились.

Еще по калитке выходящие в узкие проулки перпендикулярные главной улице. Одна вела к дому через хозяйственный двор с конюшней и какими-то сараями, вторая через сад. Ну и со стороны канала имелись еще одни ворота.