Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы подошли к лавке Рахматуллы-бая. Узкое, глубокое помещение, заваленное всяческим товаром, начиная с пуговиц и ситца и кончая керосиновыми лампами и галошами. У двери сидит сам Рахматулла, одетый в белый чесучовый халат. Его большой живот обвязан цветными бухарскими шелковыми платками. Скуластое жирное лицо со скудной растительностью. Узкопосаженные монгольские глаза блестят под густыми седеющими бровями. Таков старик Рахматулла. В руках он перебивает длинные, черного дерева четки.
– Салам алейкум, Рахматулла-бай, – поздоровался Абдурахман, низко кланяясь. Мы также поклонились.
– Вот привел к тебе хороших купцов из Бухары, – продолжал он, сбрасывая туфли с босых ног и садясь на корточки у края ковра.
– Добро пожаловать, – ответил спокойным голосом Рахматулла, разглядывая нас. – Садитесь, гостями будете. Два чайника чаю, – командует он проходившему мальчику из чайханы. За чаем он стал расспрашивать, как мы путешествовали, что нового в Бухаре, но ни слова о нужных нам товарах. Таков обычай Востока – с делом не спешить.
Наконец Абдурахман начал говорить о деле:
– Видишь ли, Рахматулла-бай, мои баи приехали из Бухары и привезли много товара. Еще больше товара идет за ними. Но они по моему совету хотят купить кое-что здесь для Деннау и Юрчи, куда мы, иншалла, поедем вместе. Так вот, я привел их к тебе, ибо кто лучше тебя знает, что нужно для Деннау, где твой брат Джума-бай является аксакалом.
Долго говорили. Затем выбирали товар. Обмениваясь любезностями, стали торговаться. Спорили. Делали вид, что уходим, ибо у него дорогие цены. Клялись друг другу всеми святыми, что он продает, а мы покупаем себе в убыток. И, наконец, сторговались.
– Хай, Рахматулла-бай, – начал опять Абдурахман после того, как мы ударили по рукам, – ты сам видишь, что баи богатые купцы и хорошие люди. Они закупили у тебя столько товару, но ты знаешь, что сейчас в районе Деннау, куда мы едем, неспокойно, а люди они нездешние. Напиши своему старшему брату аксакалу Джума-баю, что тебе эти люди известны и что ты поручаешь их его покровительству. С этим письмом, иншалла, они продадут успешно товар и вернутся к тебе за новым.
– Хорошо, – ответил Рахматулла, уже опять спокойно-невозмутимый, кидая четки. – Позови мирзу (писца), я пошлю привет своему брату.
Подошел уличный писец. Сев на ковер и раскрыв пенал с ручкой и чернилами, он начал писать под диктовку Рахматуллы. Закончив писать, он прочитал написанное вслух и передал письмо Рахматулле. Тот, откинув халат, достал золотые часы на цепочке. На этой же цепочке висела его личная печать. Обмакнув печать в чернила, Рахматулла лизнул конец письма и приложил печать.
– С Богом. Иншалла, благополучно приедете и с пользой будете торговать. Привет моему брату аксакалу, – сказал Рахматулла, передавая письмо и прощаясь с нами.
Раннее утро. Мы в пути на Деннау. У нас три маленьких выносливых осла. На двух сидим я и Осипов. На третьем привязан товар, и изредка на этом же осле отдыхает Абдурахман, идущий пешком. Сейчас он идет за ослом, понукая его палкой.
– Абдурахман-бай, трудно сейчас жить стало. Совсем нет торговли, – сказал я от скуки.
– Да, – вздохнул он, – это революция все испортила. Не будь революции, я теперь богатым человеком был бы.
– А ведь басмачи тоже против революции, почему ты не с ними? – продолжал я.
– Басмачи хотят эмира, – ответил он, оглядываясь по сторонам, точно кто-нибудь в этой пустыне мог его подслушать. – А я знаю, что такое эмир. При старом эмире наш гузарский бек силой взял мою сестру и изнасиловал. А его писарь заставил сожительствовать с ним моего младшего брата. А что сделаешь? Только скажи, и голову отрубят. Нет, лучше русские. Они лучше, чем эмир. Вот теперь Энвер-паша хочет быть эмиром, – продолжал он, – его из Турции выгнали, и он пришел к нам. Они воюют, грабят, а нам житья нет. Да, все плохо. – И он стал бить палкой осла, точно вымещал на нем всю злобу.
– Абдурахман-бай, а почему бы тебе не поехать в Бухару и спокойно там торговать? – не отставал я.
– А как поедешь? У меня семья, трое детей. На торговлю нужны деньги, – ответил он безнадежно. – А хорошо было бы жить в Бухаре. Я там был два раза, – мечтательно добавил он.
У меня мелькнула мысль завербовать его.
– Да, деньги большая сила, а сейчас заработать их очень трудно, – задумчиво сказал я. – А знаешь, Абдурахман-бай, что русские обещают большие деньги тому, кто найдет Энверпашу и сообщит властям, где он укрывается.
– Неужели? А сколько они дают? – спросил он с любопытством.
– Сто миллионов, – ответил я, – я сам читал объявление в Бухаре, когда выезжал оттуда.
– Хоп! Это очень большой капитал. Только зачем они дадут столько денег, если каждый мальчик знает, что Энвер в кишлаках у Деннау, – сказал он с сомнением.
– Ну, а если это правда, ты пошел бы на это дело? – спросил я.
– За половину, за четверть этих денег отдал бы Энвера и всех этих турок. Это они принесли войну в наши края, – с ненавистью сказал он.
– Да, тогда ты был бы очень богатый купец, – сказал я и замолчал. Я решил, что нужно дать время переварить ему эту мысль. Я начал разговаривать с Осиповым о пустяках. Он, ухмыляясь, поддерживал разговор. Он понял мой план и одобряет его.
Вечером мы расположились отдыхать на ковре, расстеленном прямо на земле у придорожной чайханы. После жирного пилава мы пили последний перед сном чай.
– А хороший ты человек, Абдурахман-бай, и я бы очень хотел, чтобы ты разбогател и стал большим купцом. Тогда бы мы вместе торговали, – начал я разговор.
– Да, было бы неплохо, – ответил он.
– Вот ты сегодня говорил, что Энвер у Деннау. А не опасно ли нам ехать туда с товаром? – сказал я, наводя его на разговор об Энвере.
– С письмом к Джума-баю нам бояться нечего. Он сам большой басмач. Все продукты басмачам доставляет он. А может быть, к нашему приезду русские поймают Энвера, и все будет кончено, – закончил он.
– А знаешь, я бы хотел, чтобы ты помог русским поймать его. Тогда бы ты получил большие деньги.
– Я бы тоже хотел. Сто миллионов большие деньги. Но как? Я даже русского языка не знаю, – сказал он.
– Если хочешь, пойдем вместе в Деннау к русскому коменданту, – вмешался в разговор Осипов, – он мой хороший знакомый. Ты ему расскажешь, а я буду переводить. Он тебе, наверно, сразу даст денег.
– Хай! – сказал Абдурахман. – Пойдем с тобой вместе. Только не забудь, Алексан-бай.
Словом, по дороге в Деннау мы окончательно завербовали Абдурахмана. Он оказывал нам ценные услуги, познакомив с местными жителями, рекомендуя нас как мирных купцов и собирая полезные сведения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});