Пуля рассудит - Владимир Григорьевич Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все бы ничего, но у Леши не выдержали нервы. А может, он понял, что следующий на очереди. И ведь правильно все понял, Аркадий планировал избавиться и от него. Да, он выполнил все свои обещания, но это не значило, что Леша — его лучший и, главное, неприкасаемый друг.
Леша воспользовался моментом, схватил сумку с деньгами и дал деру. И ведь знал, гад, какую сумку хватать, с пятитысячными купюрами. Семьдесят миллионов, сволочь, увел, добрую четверть от всей добычи. И Аркадий не мог ничего с этим поделать. И в деньгах потерял, и на грань провала себя поставил. Если Сигайлова заметут, он молчать не станет, и тогда гражданина Сарычева объявят в розыск.
Труп Рубца скинули еще в городе, а чуть позже до Аркадия дошло, что с исчезновением Сигайлова отпала необходимость держать в машине и других покойников. Тела инкассаторов он выгрузил за городом, сам прикопал их снегом. Так хотелось положить рядом и Сивого, но тот понял, к чему дело идет, и взял его на прицел. Душа еле держится в теле, а он все не опускает ствол.
— Не было у меня сил на Каймана! — мотнул головой Сарычев.
Он не жалел голосовых связок, чтобы докричаться до Сивого. И тот, в свою очередь, заговорил громче:
— А почему не сказал мне, что Леша — твой человек?
— А вдруг вы бы не подъехали, а я бы Лешу сдал?… Но вы с Кайманом подъехали, потому что задницу напекло!..
— Это наши проблемы!
— Нормально все! Мы в масках были, никто не знает, что ты деньги взял.
— Зачем ты Рубца скинул?
Аркадий вжал голову в плечи. За каждым таким вопросом мог последовать ответ. С приговором. Сивому ничего не стоило нажать на спусковой крючок.
— Всех скинул! Машину разгрузить! — сказал Сарычев.
— И меня скинешь!
— Нет!
— Да!
— Ну давай, стреляй! Долго ли сам, без меня протянешь?
— Да уж как-нибудь!
— Ну стреляй! — заорал Сарычев.
— Куда мы едем?
— Какой охренительный вопрос!.. Заблудились мы! Метель!
— Пурга.
— Пурга!
— Везде пурга! Все пурга! — простонал Сивый.
Аркадий обернулся в надежде, что этот монстр потерял сознание. Но увидел, как в темноте светятся два тигриных глаза. А может, ему кажется, что светятся? Может, уже отсветили свое?
Сивый был сейчас главной проблемой Сарычева. Аркадий столько всего сделал, чтобы остаться в тени, сама фортуна повернулась к нему лицом, но, спасибо Леше, все коту под хвост. Но хрен с ней, с неуязвимостью, на самом деле все не так плохо. Деньги в машине, непогода замела следы — менты потерялись. К тому времени, когда метель уляжется, Аркадий будет уже далеко. И потеряется окончательно.
У него нет пристанища, но есть машина, в ней он и затихарится где-нибудь в глухом лесу. Со временем волна уляжется, он рванет в Казань, там у него знакомый, он поможет с документами. Можно будет начать новую жизнь. И очень даже нехилую жизнь. Главное, Сивого упокоить. Хорошо, если сам сдохнет. До того, как нажмет на спусковой крючок.
— Ты чего там?… — спросил Сивый. — Ждешь?… Не дождешься!
— Да я ничего!
— Где мы?
— Не знаю… Где-то в районе Хлястова…
От телефонов избавились, чтобы менты не «запеленговали», навигатора в «Газели» не было, а снежная ночь не лучшее время для ориентирования на местности.
— Хлястово — это хорошо.
— Что хорошо? — усмехнулся Сарычев.
Рана у Сивого серьезная, и крови он много потерял, на ладан мужик дышит. И очень хорошо, что заговариваться стал, значит, совсем немного осталось.
— Дом там один есть… Отлежаться надо…
— Ну дом так дом.
— Отвезешь меня.
— Не вопрос!..
— И сам побудешь…
— А как же без меня? — ухмыльнулся Сарычев.
Не верил он ни в какой дом, наверняка Сивый выдумал его в горячечном бреду. Но завалить Аркадия он собирался реально, и с этим нужно что-то делать. Сейчас не самое лучше время умирать.
* * *
Поиск остатков банды шел полным ходом, Прокофьев подключил кого только мог, но пока никаких результатов. Ветер успокоился, метель стихла, небо просветлело, но вряд ли преступники остались где-то под снегом в огромном сугробе. По каким-то адресам, вероятно, скрываются, Сивый — в одном доме, Сигайлов — в другом, но ни того пока не найти, ни другого. Но дело делается, адреса отрабатываются и проверяются, оперативники, участковые — все необходимые для розыска службы задействованы.
— Думай, Иван Иванович, думай. Сегодня мы можем тебя отпустить. А можем и закрыть за соучастие в убийстве.
Прокофьев плотно взял в оборот задержанного Шабалина, но тот пока ничем не мог ему помочь. Назвал пару адресов, однако Сивого там не обнаружили.
— Но я же все сказал, — уныло глянул на полицейского мужчина.
— Значит, не все.
— Сивцов со мной не очень-то и общался.
— Но ключи-то от шлагбаума взял.
— А я знал зачем?
— С кем Сивый общался?
— С кем общался… Ну, много с кем общался…
— Может, проблемы с кем-то были.
— Проблемы?… Да нет, это от него проблемы, — пожал плечами Шабалин.
— У кого?
— Да на Аркашу Сарычева наехали.
— Кто такой?
— Он с Рубцом когда-то корешился. Денег много одолжил, а отдать вовремя не смог. Сивый на Сарыча наехал.
— Рубца больше нет. — Прокофьев пристально смотрел на Шабалина, как будто наводил на правильную мысль.
— А долг остался, — сообразил тот.
— Сивый мог обратиться к Сарычеву за предоставлением убежища?
— В счет долга, — кивнул Шабалин.
— Ну что ж, отработаем эту версию. А ты давай, думай. Вдруг вспомнишь что-нибудь интересное…
Прокофьев на ногах с самого утра, но усталости он не чувствовал. Усталость навалится на него потом, когда он возьмет за клыки матерого волка. Как же он любил чувствовать в себе именно такую усталость победителя в трудном деле.
* * *
Горячая ванна, ночь в теплой постели, но все равно
