Семь мармеладных поцелуев - Рацлава Зарецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Угу.
— Вот и славно. — По тону его голоса я поняла, что Алексей улыбается.
Перед мысленным взором сразу же всплыла его добрая улыбка и я сама невольно улыбнулась. Наверно, у меня получится. Получится не только обдумать его слова, но и рассмотреть Демидова в качестве мужчины, с которым я бы могла связать свою жизнь. А почему бы и нет? Что мне мешает?
«Долг», — сразу же ответил мой внутренний голос. — «Долг тебе мешает и договор с его матерью».
Фу, плохи мысли!
Я помотала головой, чтобы избавиться от них. Не хочу думать о подобном. Хотя бы сегодня.
— Аня, — позвал меня Демидов.
— Мм?
— Я так хочу тебя увидеть. Хочу повторить все сказанное, глядя в твои глаза. Хочу держать тебя за руку и… Можно я приеду к тебе сейчас?
— НЕТ! — тут же выпалила я, в панике вскочив с лавки. — Нельзя!
— Почему? — обиженно спросил Демидов. — Боишься, что я спьяну начну приставать к тебе? Я не такой человек.
— Нет-нет, не в этом дело. Просто я живу не одна.
— А с кем? — насторожился Демидов. — У тебя есть муж?
— Нет, я не замужем.
— Слава богу. — Мне показалось, что он выдохнул с облегчением. — А с кем тогда ты живешь?
— С братом и сестрой.
— А, вот как! — Ответ был чересчур энергичным, и я тихо засмеялась, прикрывая динами ладонью.
— Тогда не приеду. Но только сегодня! В остальные дни не обещаю! Ты же живешь там, где прописана, да?
— Да, — не задумываясь, ответила я. — Блин!
— Ага, попалась! — весело засмеялся Демидов. — Жди как-нибудь в гости с тортом.
— Несносный вы мальчишка, Алексей Николаевич, — с улыбкой пожурила его я.
— Фу, опять официоз!
— От этого сложно отвыкнуть…
— Можно подумать, ты давно работаешь у нас.
— Иногда мне кажется, что так оно и есть, — задумчиво произнесла я.
Мы еще некоторое время поговорили о всяких пустяках, а затем Алексей пожелал мне спокойной ночи. Набравшись смелости, я тихо произнесла:
— И тебе спокойной ночи.
— О, вот это прогресс! — довольно воскликнул он. — У меня даже сердце быстрее забилось от твоих слов, Аннушка. Теперь всю ночь не усну.
***
Ослепляющий свет фар, протяжный гудок автомобиля, визжащие тормоза и оглушающий удар.
Саша открыл глаза и тяжело задышал, слушая, как глухо и быстро бьется его сердце.
Один и тот же сон снился ему снова и снова. Каждый раз он хотел повернуть машину вправо, чтобы удар пришелся на его сторону, но в самый последний момент его руки крутят руль влево, и под удар попадает пассажирская сторона.
Даже во сне нельзя изменить прошлое…
Встав с постели, Саша сменил мокрую от пота футболу на сухую и направился в кухню, чтобы попить.
Совмещенная с кухней гостиная была освещена тусклым светом телевизора, чей звук едва слышался.
— Почему не спишь? — хрипло спросил Саша.
Лежащий на диване Никита оторвал уставший взгляд от экрана и посмотрел на друга.
— Не хочется.
— Врешь. Глаза красные.
Подольский криво усмехнулся и сел на диване. Потянулся, охнул и произнес:
— Из-за тебя я стал как Мартин Иден[1] — встаю рано и сплю по минимуму.
— Ты скорее как моя мама, — улыбнулся Саша, открыв холодильник и достав оттуда бутылку воды. Все полки опять были забиты продуктами, а Ларский это не любил. — Снова ты забил мой холодильник всякой фигней, которую я не ем.
— Пора тебе начать жить, как нормальные люди. Делать бутерброды, жарить яичницу, картошку и макароны.
Ларский скривился.
— Ненавижу готовить для себя.
— Тогда готовь для меня.
— Для тебя тоже ненавижу.
— Ой, все! — Никита снова лег на диван и уставился в телевизор, по которому шел один из его любимых фильмов — «Пираты Карибского моря».
Подольский не любил все новое. Он смотрел только те фильмы, которые видел в юности, слушал только музыку нулевых и, если бы не его работа, то пользовался бы исключительно кнопочным телефоном. За такие заморочки он получил от Ларского прозвище «Дед». Даже в телефоне у Саши лучший друг был записан как «Дед». Никита же в ответ называл его «Нюней» за то, что Саша в детстве был очень плаксивым ребенком.
Сделав пару глотков холодной воды, Саша убрал бутылку в холодильник и пообещал себе, что как только Никита вернется домой, он сразу же выкинет все продукты.
— Спи, давай. Завтра на работу. Вернее, уже сегодня. — Саша присел на подлокотник дивана и ткнул Никиту ногой в бедро.
— Сам спи, чего проснулся? — недовольно буркнул Подольский.
Саша промолчал. Тогда Никита настороженно посмотрел на друга и нахмурился.
— Опять тот сон?
Ларский кивнул.
— Все нормально? Без последствий?
— Нормально. Просто вспотел.
— Ну и слава богу, — Никита заметно расслабился.
— Ладно, я пойду спать. И ты тоже давай, — сказал Саша, вставая.
Никита что-то буркнул, заинтересованно глядя на экран, где показывали Киру Найтли.
Вернувшись в спальню, Ларский лег в постель и уставился в потолок. Спать уже не хотелось — так всегда бывало после сна об аварии. Прошло уже три года, а Сашу все еще донимал этот сон. Хорошо, что теперь обходится без сонного паралича и приступов удушья. Значит ли это, что он идет на поправку? Судя по тому, как он несколько раз показал свою слабость новой секретарше, вовсе он не поправляется.
С другой стороны, оно и к лучшему. Уж лучше пусть страдает он, чем его близкие, из которых остался всего один Никита. Брат с теткой — ни в счет. Алешка хоть и добрый малый, но полностью зависит от своей матери, а она та еще стерва. Ларский был почти на сто процентов уверен, что за слухами о плохом составе новой продукции стоит именно его тетка. Она будет улыбаться ему, а за его спиной делать все, чтобы выставить Ларского не в лучшем свете перед советом директоров. Скорее всего, она и эту Соловей взяла на работу для того, чтобы свести его с ума. Мало того, что за этой девкой нужен глаз да глаз, так еще она узнала о его заболевании!
— Дед, блин! Хорошо же ты следишь за секретами друга! — пробурчал себе под нос Саша и, повернувшись на бок, предпринял попытку уснуть.
Глава 10
Самая высокая степень человеческой мудрости
— это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
Даниель Дефо
После разговора с Демидовым я долго не могла уснуть, а утром так же долго
