Повести о дружбе и любви - Анатолий Алексин

Я спрашиваю:

– Ты почему его целый день с собою таскала?

А она в ответ:

– Думала, что тебе будет неудобно при взрослых…

И такую при этом физиономию скорчила, что я не выдержал и спросил у нее:

– Ты что себе вообразила, а?

– Ничего особенного! – ответила она. – Просто понимаю теперь, почему ты стал таким нервным.

Села на свой круглый, вертящийся стул и начала потихоньку ехидно наигрывать арию герцога «Сердце красавицы…».

Я подошел и захлопнул крышку. Сказал, что если мои птицы мешали ей играть, то она мне мешает делать уроки.

– Опять домашнее сочинение? – спросила Нелька.

Я ей не стал объяснять, что нам возле старого дуба поручили переписываться, а принялся нарочно громко учить английский язык…

Прощай, меня вызывают к доске. Не поминай лихом!

Коля

Вчера у Тимошки болела голова. Он не сказал мне об этом. Но я, как только пришел к нему, сразу заметил, что он бледный и грустный. На столе лежало мокрое полотенце: наверно, он им голову обвязывал.

Ты писала, что ему надо побольше гулять. И я сказал:

– Пойдем еще разок поищем птицу!..

И мы пошли. Но как-то так получилось, что мы птицу почти не искали, а разглядывали город.

Один заводской корпус стоит как металлический скелет и понемножку обрастает кирпичами…

Когда я смотрю на новые дома и цеха, я всегда думаю о людях, которые умеют их строить. И не понимаю, как это у них получается…

– Знаешь, как много понастроили таких же вот городов, как наш! – сказал я Тимошке. – Интересно было бы переписываться с кем-нибудь из другого нового города! Который, например, в Заполярье…

– Давай переписываться! – подхватил Тимошка.

– Ну, для этого нужно, чтобы там жил какой-нибудь близкий нам человек.

– А некоторые и с незнакомыми переписываются. Я читал…

– Ну, это совсем не то. А вот если бы далеко-далеко, в Заполярье, жил какой-нибудь наш с тобой друг! Или подруга…

Я уже не первый раз объяснял Тимошке, как это великолепно – иметь друзей в Заполярье.

Ты, Оля, заметила, что на Лесной улице, где Тимошка живет, нет никакого леса. Другая улица называется Театральной, а театра на ней нету. Кто-то, значит, свои мечты выразил. И они могут исполниться…

– Где же твоя «Операция МИО»? – спросил вдруг Тимошка. – Ты ведь обещал найти Олю!.. Помнишь?

В этот миг ко мне явилась идея!

Я схватил Тимошку за руку, закатил глаза и воскликнул:

– Погоди, Тимофей! Погоди!.. Ни слова!.. Пришла пора начать нашу операцию. Я чувствую на расстоянии, что тебя ждет встреча с Олиным посланцем. Или с «посланкой»! Потому что это женщина. Или, точнее сказать, девчонка!..

– Какая девчонка?

– Не знаю. Но видишь, я начинаю искать Олю как бы… через тебя: ведь эта «посланка» должна с тобой встретиться!

– А где она? – всполошился Тимошка.

– Пока еще не знаю. Но через несколько дней я напрягусь и отгадаю это на расстоянии.

Так я сказал Тимошке, потому что мне нужно время, чтобы выполнить свой замечательный план. То есть он будет замечательным, если из него что-нибудь выйдет.

Коля

А дальше, Оля, было так. Я изложил Белке свой замысел и сказал:

– Ты снова должна помочь мне. Ты должна разыграть роль… как бы это сказать… Олиного посланца. Или точнее, «посланки»… Хотя такого слова, кажется, нету.

Мы договорились, что встретим ее на берегу реки, там, где за городом сразу же начинается лес. Я сказал, что она должна выйти к нам прямо из вечерних зарослей… Чтобы на Тимошку это произвело впечатление. Белка предлагала другие необычные места: нашу центральную площадь, вестибюль школы, клуб. Я чувствовал, что она боится входить туда, чтобы потом выходить обратно. И тогда я воскликнул:

– Опять боишься? Да? Преодолей свою трусость. Думаешь, мне легко выполнять эти задания? Но я же выполняю! Борюсь сам с собой. И выполняю.

– Хорошо. Я выйду из леса точно в назначенный час. Только напиши об этом Оле, ладно?

И вот я пишу. Белка преодолела свой страх – и, когда мы с Тимошкой, перейдя через мост, спустились на берег реки, она вдруг показалась меж сосен… Она возникла чересчур быстро, потому что все же боялась стоять в зимнем лесу одна. Я попросил ее одеться для этого случая как-нибудь странно – и она нацепила на голову мамину шляпу, а перед собой выставила нераскрытый мамин зонтик, будто мушкетерскую шпагу.

Ее вид ничуть не подействовал на Тимошку, хотя он, как ты писала, очень впечатлительный ребенок. Он весело заорал:

– Это же Олина Белка! Я ее знаю!

– Сейчас она не Белка… – прошептал я ему в самое ухо. – И если ты будешь орать, мы ничего от нее не узнаем.

«Посланка» остановилась чуть-чуть в отдалении от нас и голосом, совсем не похожим на свой собственный, спросила:

– Кто из вас Тимофей?

Это я попросил ее называть Тимошку полным именем.

– Да что ты, Белка? Ты же знаешь меня!..

– Вот именно! – шепнул я ему. – Тебя знает Белка. А сейчас перед нами фактически другой человек. Запомни это! И не задавай лишних вопросов. Только слушай и запоминай!

– Слушай и запоминай! – вслед за мной повторила Белка. – В день своего рождения ты, Тимофей, обнаружишь самую неожиданную находку. Это будет Олин подарок!

– Где найду? – не удержался Тимошка.

– Там, куда слетаются вести со всех концов света!

– А куда они слетаются?

– Сами догадайтесь! Я исчезаю…

С этими словами твоя «посланка», Оля, дрожа от страха (хоть этого, конечно, не было видно!), скрылась в лесу.

– Давай догоним ее, а? – предложил Тимошка. – И заставим сказать, где сейчас Оля! Ведь она должна знать, если от Оли пришла…

– Как это «заставим»? Пытать ты ее будешь, что ли?

– Девчонок не бью, – ответил Тимошка. И опять всполошился: – Давай проследим, куда она пойдет, а? Будем идти по ее следу… Давай! Может, она прямо отсюда к Оле отправится?

– Следить? Подглядывать? Как тебе не стыдно, Тимофей! Я просто не узнаю тебя!..

Он махнул рукой и мрачно направился к мосту. Но когда мы были уже на середине моста, вдруг сказал:

– Сколько у меня будет подарков ко дню рождения! И от Оли… И двухколесный велосипед!

Я приостановился… Значит, он не забыл о моем обещании? И зачем я брякнул тогда, в первый день нашего знакомства, насчет этого велосипеда? Зачем?!

Коля

Дорогой Коля!

Я еще не поняла, в чем именно заключается твой замечательный план.

А двухколесный велосипед ты подарить обязан. Тимошка не забудет про твое обещание, не надейся. Обманывать его нельзя… Я уже писала об этом, но хочу еще раз напомнить.

Оля

Здравствуй, Оля!

Послушай, что было дальше.

Я еще в тот самый первый день знакомства с Тимошкой заметил, что он довольно-таки скрытный парень. Вот, например, старается не показывать, что скучает по тебе, сдерживается. Но у него то и дело эта самая тоска наружу прорывается.

На следующий день после встречи с твоей «посланкой» я пришел к Тимошке и вижу, что учебники и тетрадки разложены на столе, но он в них не смотрит. А лицо грустное-грустное.

Он пристально взглянул на меня и спрашивает:

– А может быть, Оля никуда не уехала? Может быть, она просто не хочет больше дружить со мной и преспокойно сидит дома?

– Ну, ты, Тимофей, просто того… перезанимался немного. Я сам был бы рад, если бы она никуда не уехала. Но увы…

– А как же она тогда свой подарок передаст? И где Белка ее видела? Скажи, Коля! Очень прошу тебя…

И отворачивается, чтобы согнутым указательным пальцем под очки слазить, словно у него глаза чешутся.

Я стал утешать его:

– Не расстраивайся, Тимофей! Насчет «посланки» я точно сказать не могу. Но Оля уехала… Это я точно знаю.

– Нет, не верю. Не верю…

– Ну ладно! – не выдержал я. – Идем к ней домой. Вернее сказать, туда, где раньше был ее дом. И там все проверим. Ты знаешь, где Оля жила?

– Нет, не знаю. А то бы я уже давно проверил! Она сама ко мне приходила. И в классе у меня часто бывала. Ребята завидовали.

– А я знаю, где она жила. В моем подъезде. На первом этаже, как и вы с Феликсом… Идем туда!

Мы подошли к твоей бывшей квартире… Я совсем забыл, что Белка предупреждала меня нажимать на кнопку два раза, если я хочу, чтобы Еремкины вышли. Нажал один раз, а они все равно открыли дверь. Сам Еремкин открыл! На один звонок! Представляешь себе?

Но сейчас ты еще больше удивишься: он мне обрадовался, будто давно уже ждал меня в гости.

– Навестить решил? Очень приятно. Вас двое? Заходите, пожалуйста!

Мы зашли… И вот тут ты, Оля, так удивишься, что даже не поверишь мне! На диване у Еремкиных я увидел двойняшек Анны Ильиничны, которые уже не баюкали шепотом своих кукол, а прямо ногами, в ботиночках, прыгали по дивану. И Еремкиным это, представь себе, нравилось!

– В них столько энергии! Столько энергии! – восклицали они.