Шерлок Холмс - Екатерина Мишаненкова

Кроме того, Ватсон писал: «Комнаты наши вечно были полны странных предметов, связанных с химией или с какой-нибудь уголовщиной, и эти реликвии постоянно оказывались в самых неожиданных местах, например, в масленке, а то и в еще менее подходящем месте…» Да и образ жизни Холмса был далек от упорядоченности: «Приливы кипучей энергии, которые помогали Холмсу в замечательных расследованиях, прославивших его имя, сменялись у него периодами безразличия, полного упадка сил. И тогда он по целым дням лежал на диване со своими любимыми книгами, лишь изредка поднимаясь, чтобы поиграть на скрипке».

Иногда на меня находит хандра, и я по целым дням не раскрываю рта. Не надо думать, что я на вас дуюсь. Просто не обращайте на меня внимания, и это скоро пройдет.

«Больше всего мучили меня бумаги Холмса, — говорит Ватсон в «Обряде дома Месгрейвов». — Он терпеть не мог уничтожать документы, особенно если они были связаны с делами, в которых он когда-либо принимал участие, но вот разобрать свои бумаги и привести их в порядок — на это у него хватало мужества не чаще одного или двух раз в год… Из месяца в месяц бумаг накапливалось все больше и больше, и все углы были загромождены пачками рукописей. Жечь эти рукописи ни в коем случае не разрешалось, и никто, кроме их владельца, не имел права распоряжаться ими».

Из этого можно сделать вывод, что Холмса вообще не волновали никакие бытовые мелочи. Но все тот же доктор Ватсон полностью это опровергает, заявляя, что «в своей умственной работе он был точнейшим и аккуратнейшим из людей, а его одежда всегда отличалась не только опрятностью, но даже изысканностью». Это подтверждает и его наблюдение в «Собаке Баскервилей», когда Ватсон находит прятавшегося на болотах Холмса: «Строгий спортивный костюм, кепи — ни дать ни взять турист, странствующий по болотам! Он даже остался верен своему поистине кошачьему пристрастию к чистоплотности: гладко выбритые щеки, рубашка без единого пятнышка».

Так что, видимо, правы те, кто представляет Холмса безукоризненно одетым джентльменом. А что касается беспорядка в квартире, то сам Холмс отлично знал, где у него что лежит, и можно с уверенностью сказать, что ему прекрасно работалось в том хаосе, который он вокруг себя создавал.

Вы знаете мои скромные требования: кусок хлеба, чистый воротничок, что еще человеку нужно?

Шерлок Холмс и рукопашный бой

В борьбе с преступниками Холмс использовал не только силу своего ума. Поскольку расследования он вел лично, ему нередко приходилось прибегать к физическому воздействию, а иногда и применять оружие.

Совершенно точно можно установить, что Холмс владел как минимум двумя видами рукопашного боя — японской борьбой баритсу (о которой уже говорилось) и боксом. Причем боксом практически на профессиональном уровне. В «Знаке четырех» он говорит охраннику: «Я не думаю, чтобы вы забыли меня. Помните любителя-боксера, с которым вы провели три раунда на ринге Алисона в день вашего бенефиса четыре года назад?» Тот в свою очередь отвечает:

«Уж не мистера ли Шерлока Холмса я вижу?! А ведь он самый и есть! Как это я сразу вас не узнал? Вы не стояли бы здесь таким тихоней, а нанесли бы мне ваш знаменитый встречный удар в челюсть — я бы тогда сразу узнал вас. Э-э, да что говорить! Вы — из тех, кто зарывает таланты в землю. А то бы далеко пошли, если бы захотели!»

Навыки рукопашного боя Холмс применяет на практике например в рассказе «Знатный клиент», где к нему подсылают двух громил, вооруженных дубинками. В рассказе «Морской договор» он безо всякого оружия успешно справляется с преступником, вооруженным ножом. О физической силе Холмса можно судить и по эпизоду в «Пестрой ленте», где он без особых усилий выпрямляет согнутую кочергу.

Партнер, пытающийся предугадать ваши выводы и способ действия, может лишь испортить дело, но человек, который удивляется каждому новому обстоятельству, вскрытому в ходе расследования, и считает загадку неразрешимой, является идеальным помощником.

Какими видами оружия владел Шерлок Холмс?

Прежде всего револьвером. И у него, и у Ватсона были револьверы, и в некоторых рассказах они их использовали. Правда, по большей части чтобы показать преступнику и избежать сопротивления при аресте. Но иногда им приходилось и стрелять, как например, в «Знаке четырех». Ну и нельзя забывать о монограмме королевы Виктории, которую Холмс так мастерски выбил на стене.

Во-вторых, можно назвать шпагу — в «Этюде в багровых тонах» Ватсон писал: «Отлично фехтует на шпагах и эспадронах». Да и сам Холмс подтверждал это в «Глории Скотт». Кстати, при переводе «Этюда» на русский язык потерялось еще одно его умение — фехтование на деревянных рапирах (его можно увидеть в сериале «Элементарно»). Правда, ни в одном из рассказов на практике он ни шпагу, ни деревянную рапиру не применяет, но иногда использует как оружие свою трость.

И наконец еще одним оружием Холмса, которое судя по всему он носит с собой почти всегда, является хлыст. В рассказе «Шесть Наполеонов» Ватсон даже говорит, что «охотничий хлыст, в рукоять которого налит свинец» — это любимое оружие Холмса. Правда, там он всего лишь разбивает им гипсовый бюст. Но судя по другим рассказам, владеет он хлыстом виртуозно — в «Союзе рыжих» он даже выбивает им пистолет из руки преступника.

Не такой уж я любитель спорта, если не считать бокса и фехтования.

Шерлок Холмс и сильные мира сего

К титулам Холмс относился без особого почтения — чего стоит только его тон в разговорах с королем Богемии, которого он счел недостойным такой женщины, как авантюристка Ирэн Адлер. Однако это нисколько не мешало ему общаться с самыми высокопоставленными особами. Тем более что в таких случаях он видимо отступал от своего правила всегда брать фиксированный гонорар. По крайней мере Ватсону он говорил: «Благодаря последним двум делам, которые позволили мне оказать кое-какие услуги королевскому дому Скандинавии и республике Франции, я имею возможность вести образ жизни, более соответствующий моим наклонностям».

Обращались к Холмсу и английские аристократы («Знатный холостяк», «Случай в интернате»), и зарубежные монархи («Скандал в Богемии»), и британские политики («Второе пятно», «Его прощальный поклон»). А в рассказе «Чертежи Брюса-Партингтона» дается прямой намек на то, что Майкрофт попросил его расследовать это дело по поручению самой королевы Виктории.