Unknown - Mirror

Двумя часами и бесчисленным количеством пинт пива позже, меня немного пошатывало и я постоянно хихикала. Я не часто пила пиво, но не хотела казаться задавакой или фифой, пьющей исключительно розовые коктейли или водку с колой. И вот сейчас, потратив 25 фунтов на свой ужин и напитки, я была готова пойти домой, а он хотел выпить еще по одной.

– Джек, погоди, – сказала я, положив руку ему на плечо, когда он привстал, доставая бумажник из заднего кармана брюк. – С меня хватит на сегодня.

– Хорошо, – ответил он. – Тогда, я закажу только себе.

Он ушел к бару, а я счастливая откинулась на спинку кожаного дивана. Все шло хорошо. Он был очень забавным, и кажется, я ему нравлюсь. Ладно, да он не платил за меня, и не спешил носить меня на руках, как я себе представляла во время свиданий, но и жизнь не была похода на романтические фильмы 80-х годов. К тому же, мы неплохо проводили время, и чем больше я пила, тем больше он мне нравился. Его глаза были невероятно привлекательными, а щетины на лице чуть больше положенного.

Сегодня, я определенно дам ему доступ к моим нетронутым женским прелестям.

Он вернулся с пивом, и опустился рядом со мной на диван. Я повернулась к нему лицом, и взглянула на него. Надеюсь, под этим углом мое лицо не выглядело странно. Он смотрел на меня, а после наклонился ближе, понимая язык моего тела, просящий о поцелуе. Я слегка придвинулась к нему и мы начали целоваться. Я уверенно обхватила его лицо руками, представляя, что со стороны мы выглядим также романтично, как герои Одри Хепбёрн и Джорджа Пеппарда из «Завтрака у Тиффани». Жаль, что мы не целуемся под дождем.

Джек обнял меня, и прижал к себе. Ого. Я слегка возбудилась, и, судя по его выпирающим спереди штанам, он тоже. Я не удержалась и расплылась в улыбку, после чего он пробубнил.

– Чему ты улыбаешься?

– Ничему, – прошептала я, не доверяя своему пьяному болтливому я, и попыталась перестать улыбаться. Мы еще немного поцеловались, а затем он отстранился. – Так, мне лучше побыстрее это допить, чтобы мы могли уйти отсюда, пока нас не выгнали за непристойное поведение.

Я улыбнулась в ответ, но на этот раз смущенно. Я допила остатки своего пива, а Джек за несколько глотков осушил свой полный стакан. Зрелище, как он мужественно опрокинул сразу целую пинту, вызвало во мне животную страсть, от которой мне захотелось сорвать с него одежду и оттрахать прямо здесь и сейчас.

Я мысленно улыбнулась от перспективы на сегодняшнюю ночь. Я наконец-то распрощаюсь со своей девственностью, и буду вытворять непристойные штучки, о которых так долго мечтала с тринадцати лет, с момента просмотра «Основного инстинкта».

Джек взял меня за руку, и мы вышли из бара, не обращая внимание на свист сидящих в углу подвыпивших мужчин. На улице, он вновь обхватил мое лицо руками и поцеловал. Я растаяла. Это было так романтично, и стоя на холоде, я ощутила себя как Холли Голайтли. Вот только я явно была возбуждена сильнее, чем Холли.

Джек прижал меня к стене, и мы целовались, как озабоченные подростки. Вот только, я никогда не целовалась будучи подростком. И это было явным упущением в моей жизни.

– Ладно, хочешь пойдем к тебе или лучше ко мне? – спросил Джек, отрываясь от моих губ.

О господи, свершилось! Я так долго об этом мечтала, что несколько секунд стояла молча, не зная, что ответить. Затем мой мозг начал соображать, и я предложила пойти ко мне в Камден, в комнату. которую я приготовила для сегодняшнего вечера, прежде чем пойти на депиляцию. Тем более в верхнем ящике тумбочки, лежал единственный презерватив, подаренный мне на Неделе Первокурсников.

Мы сели на 29 автобус, и я заметила, Джек оплатил дорогу проездным, хотя кондуктора по близости не было. Он был такой честный. Я сделала тоже самое, и мы прошли в дальний конец автобуса и снова начали целоваться. Мы едва не пропустили мою остановку.

Все еще немного пьяная, я провела его в свою комнату, быстро показав остальную квартиру. Когда я остановилась посреди своей комнаты, я переводила взгляд то на Джека, то на кровать. Он подошел ко мне и снова начал целовать.

Мы повалились на кровать, и на этот раз поцелуй был более страстным. Он стянул свою белую футболку, расстегнул джинсы. Мне тоже следовало начать раздеваться, или он сам это сделает?

Пока он возился с ремнем, я решила раздеться сама, поэтому сняла свой свитер. Затем я начала стягивать свои облегающие джинсы в надежде, что он не заметит выступающие на лбу капельки пота.

Когда я повернулась, он вытянулся на моей постели. И я не удержалась, и начала разглядывать его тело. Он был очень бледным и худощавым, но широкоплечим. Он походил на героя мультика Джонни Браво. Бледная кожа была усыпана веснушками, а на груди красовались курчавые волосы.

Я внезапно застеснялась, сидя перед ним в одном черном белье, поэтому потянулась к выключателю, но настольную лампу оставила включенной. Я легла рядом с ним. Джек провел рукой по моему телу и мы снова начали целоваться. Я была слишком пьяна, чтобы контролировать движения своего языка, но раз я об этом не думала, значит, я все делаю правильно. Возможно, это была естественная часть поцелуя, и я поняла, что именно нужно делать.

Он переместил руки мне на сиськи и сильно сжал. Я прикусила губу, уговаривая себя не кричать от боли, в надежде, что он перестанет сжимать их так сильно. Они не привыкли к телесному контакту. Он начал возиться с застежкой лифчика, но после нескольких неудачных попыток, я сжалилась над ним и сама ее расстегнула. Он отбросил его в сторону и прижался к моей груди.

Я водила рукой по его телу, а после наткнулась на пушок на его пояснице, прямо над трусами. Наверное, мне следовало ласкать не только его спину, поэтому я переместила руку на выпуклость в его трусах. Я нежно его погладила, и в голове всплыли воспоминания о неприятном событии с Джеймсом Мартеллом. Последний раз, когда я пыталась потрогать пенис, я понятия не имела, что с ним делать, и, засовывая его в рот, я едва его не откусила.

Я не могла рисковать повторением случившегося. Я должна была пропустить оральные ласки и перейти непосредственно к сексу.

Но после пятнадцати минут страстных поцелуев, Джек так и не снял свои трусы, и даже не предпринял попытки снять мои. Неужели моя депиляция «Плэйбой» была сделала впустую, ведь я понятия не имела, как от поцелуев преступить прямо к сексу. И вообще, разве не он должен это делать?

Я лежала на спине, а Джек на мне сверху. Я ощущала, как его пенис упирается в мой живот и бедра, когда он двигался. Он начал раскачиваться вверх вниз, трясь своим членом о мою вагину, не снимая при этом белья.

Что это такое? Чем мы сейчас занимались? В голове всплыли слова петтинг и фроттаж. О, да, мы занимались фторражем.

Это продолжалось какое-то время, пока его тело не затряслось, он не вскрикнул и не повалился на меня.

Он только что кончил. В трусы. Лежа на мне. Но почему он не захотел сделать этого во мне?

Я выдохнула от полного непонимания всего происходящего, когда Джек скатился с меня. Я продолжала лежать, успокаивая себя, что все хорошо, и у нас почти был секс. Это неплохое начало, нам не следует спешить, и все произойдет когда мы получше друг друга узнаем.

В комнате раздавалось лишь его учащенное дыхание, и после нескольких минут тишины, он заговорил.

– Ты девственница, да?

Я широко открыла рот и начала жадно глотать воздух.

Твоюматьоткудаонэтознал? Я себя чем-то выдала? Я сглотнула и выдавила из себя.

– А с чего ты так решил? – спросила я как можно непринужденно.

– Ведь так, да? Все нормально. Ты же немного моложе меня, так что ничего странного.

Супер, теперь он навязыват мне комплекс Лолиты. Но обдумав его слова, я решила, возможно, это к лучшему. Я могу признаться в своей девственности, и мы займемся сексом. Зная правду, он будет действовать аккуратней, и тогда это будет менее болезненно.

– Ээээ, да, – тихо сказала я, – Как ты узнал?

– Ты целуешься как девственница.

Я замерла. В комнате повисла десятиминутная пауза. Ладно, может я немного преувеличила и мы молчали всего несколько секунд, но для меня казалось, что прошла целая вечность.

Я не знала, что сказать. В голове крутилась тысяча мыслей. И главное – это унижение. Мало того, что я даже целоваться толком не могла, так еще и он об этом догадался. Я прокрутила в памяти всех парней, с которыми я целовалась, и поняла, должно быть и они сразу обо всем догадались. Я погано работала языком, и должно быть они думали, что я вообще едва умела целоваться. Или еще хуже, что это был мой первый поцелуй.

Смех Джека нарушил тишину.

– Господи, не могу поверить. Я кончил себе в трусы. Да я с детства этим не занимался.

С детства? Каждое его слово заставляло меня чувствовать себя все хуже и хуже. Я лежала, не двигаясь, сгорая от стыда, молясь, чтобы это поскорее закончилось.

– Все равно было весело, – сказал он. – У меня потрясающее тело.