Киллер – это будет мой мир! (СИ) - Сергей Шишкин

От невеселых мыслей по поводу неполученной женой премии его отвлек звонок служебного телефона. Звонили из соседнего дачного поселка, там оказывается шла пьянка с криками и развратом. Веселкин быстро вскочил на свой велосипед и рванул в сторону дач.

На въезде его просветили о приехавшей толпе столичных милицейских начальников, прокуроров и судьи. Рвение уберечь этих достойных от недостойных просто зашкаливало, тут и парочка местных подошла, которые ему сигнализировали по телефону. Проводили до самого дома, с участка которого и вправда раздавалась громкая музыка. Старикашка по дороге нашептывал в одно ухо, а тощая грымза в другое. Вот показались раскрытые ворота, куда браво вошел лейтенант Веселкин, вошел и сразу вышел. Подхватив под руки ябедников отвел их домой и сел выписывать штраф.

— За что отец родной? Давай лучше чайку, — мямлил старикан включая плитку.

— Старые маразматики! Вы на кого жаловаться решили? Там же вся столичная милиция гуляет, наверное кому-то генерала дали. Номера на машинах разве не видели? — злился участковый.

Перед глазами встала картина: он пытается штрафовать, его сразу ложат мордой в землю, потом отправляют в СИЗО. Прокурор просит ему пять лет, судья соглашается и дает десять. От таких ужасов лейтенанта чуть удар не хватил, поэтому быстро выписал четыре штрафа каждому.

— За что кормилец, — запричитал старикашка.

— Поклеп, клевета, ложный вызов и шпионаж, — быстро пояснил Веселкин.

Уже уходя конфисковал старинную подзорную трубу, что прекрасно вписывалось в версию о шпионаже.

Вставать утром не хотелось, от слова совсем. Как представлю немытую гору посуды и последующую приборку, так одеяло сразу почему то само натягивалось до макушки.

— Вставай соня, у нас впереди много дел, — услышала ласковый голос Анастасии.

Голос конечно ласковый, но вот вставать… я что на мазахистку похожа, может оно как нибудь само….

— Уже всё приготовлено, — послышалось снова.

Вот с этого и нужно начинать, а не с «много дел». Теперь можно вылазить из под одеяла, что я и сделала сладко потягиваясь.

— Давай умывайся и начнем с посуды, её как ты помнишь у нас целая куча. Всю нужно помыть, а затем сложить в шкаф.

Вот так и разбиваются вдребезги детские мечты. Впрочем чего я хотела, чтобы прилетел друг волшебник в голубом вертолете и прибрался за нас?

— Настя, тебе никто не говорил, что ты жестокая, бессердечная садистка, — умывшись, одевшись и наливая себе в кружку чай спросила я.

— Нет, но ещё вчера кто-то называл меня самой любимой и заботливой, — заулыбалась она.

— Так то вчера! Давай всю грязную в мешок и на свалку, — предложила ей.

— Ты что рехнулась, я за неё всю месячную зарплату отдала. Так что пошли на кухню, раньше начнем — раньше закончим. Часа два — три и ты свободна.

— Сколько? — холодея от ужаса переспросила её.

— Ну может четыре, к обеду точно управимся, — обнадежила меня.

В это время раздалось бибиканье, к нам во двор въехала Волга, судя по номерам Катюшина. Мы с Настей вышли посмотреть кто к нам пожаловал с утра пораньше, оказалась тетя Вера и моя подруга с мамой. За рулем сидела Катерина, она сегодня из рук своего инструктора получила права.

— Мы ещё вчера решили приехать к вам, чтобы помочь с приборкой, иначе вы тут провозитесь до вечера, — объяснила мама Катюши.

— Ура! Я спасена. Мне пора в город, полковник Итон просил заехать к ним на базу. Пока, буду вечером, — я быстро всех чмокнула и убежала к своей машине.

— Вот паразитка мелкая! Так и знала что сбежит, — услышала за спиной голос Анастасия.

Быстро завела свою ласточку и посигналив на прощание выехала с дачи. Сейчас сразу к Волковым, потом домой переодеться и к комитетчикам.

Осмотрела Лизу, у неё всё отлично, затем прочитала записку от Князя. Интересующий меня человек находился в одном частном доме, сейчас шел торг между своими — кто больше даст и под кого он пойдет. Работал Гиловани на убитых мной апельсинов, через него шли алмазы с якутских месторождений. Нужные люди были известны только ему, а он их сдавать не хотел, иначе окажется не у дел. Если я что либо узнаю об этом, то благодарность Шорникова не будет знать границ. Князь желает подмять под себя и этот алмазный ручеек, а не только золотой шлихт и прочий криминальный бизнес.

Забрала свои картины и пресс папье с медведем. Документы подтверждающие подлинность полотен и серебряной статуэтки лежали в папке, я их оттуда забрала, а вместо них положила три сотни сертификатов. Попрощалась с Елизаветой и отправилась домой, только вначале завезла картины в гараж. Ключи от него у меня в бардачке, как положила туда, так они до сих пор там и лежат. В своем боксе я ни разу не была, всё у меня дела, всё мне некогда.

Гараж порадовал, примерно посередине левого двойного ряда с овощной и смотровой ямой, и самое главное — абсолютно сухой! В боксе не было абсолютно ничего, только голые стены, значит придется доставать верстак и большой металлический шкаф, лучше сразу два. Подвал тоже нужно обустроить, поставить стеллажи под банки. Раскладушка с постельным тоже не помешает, мало ли чего. Останется купить парочку обогревателей и здесь можно жить, электричество постоянно, а вода есть в сторожке. Мне всё здесь понравилось, место отличное и есть на въезде вахтер, поэтому за содержимое гаража можно не переживать. Завернутые в плотную бумагу полотна подвесила на стену, мышей вроде нет, но вдруг появятся, а у меня здесь ценные картины. Насколько ценные даже не представляю, про этих художников ни разу не слышала, впрочем от искусства я очень далеко. Вот вроде и всё, теперь можно ехать домой.

У подъезда ошивался «амурчик», который любезно помог мне занести сумку с пресс папье. Сердечно поблагодарила носильщика и он расплывшись в улыбке ушел. Сейчас Павлуша наверное составляет рапорт об успешно проведенной первой фазе моего соблазнения. Стало сразу как-то мерзко и противно, мужика используют как проститутку, а он этого не понимает. Видимо думает что шлюхи бывают только женского пола, ошибается дурачок, он и есть проблядушка. Начал службу с такого «ответственного» задания, в дальнейшем его будут использовать только так. Не понимает придурок — на девушках и женщинах его служба не остановится, в будущем начнут ложить под мужиков, а они вряд ли все будут пассивными. Что ж, он сам выбрал своё амплуа, с него очень трудно соскочить, вернее невозможно. Личное дело Павлуши переместится в картотеку «медовых», а это конец карьеры. Бляди капитанами не станут и ордена им вешать никогда не будут, это в спецслужбах табу.

Надела шорты и футболку, пока погода позволяет прокачусь на байке, а то вроде как завтра обещают дожди. Впрочем метеослужба в половине случаев, если не больше, оказывается не права. Был ещё такой анекдот: спрашивают старика — как он умудряется правильно предсказывать погоду, а дед в ответ — слушаю прогноз по радио, а затем повторяю, только уже наоборот.

Во дворе у подъезда опять сидят сплетницы, пожалуй можно попробовать их использовать.

— Здравствуйте бабушки, а я сейчас в храм к отцу Итону, помочь со службой. Попрошу помянуть вас в молитве, ведь сегодня день великой великомученицы, — ангельским голоском почти пропела им.

Вот ни чуточки не наврала! Сами посудите: храм — так храм спорта, отец Итон — ну он же не мать, а у церковников столько мучениц и мучеников, что они сами со счета сбились.

— Храни тебя пресвятая мать заступница, — хором ответили старушенции.

— А вы не знаете кто это тут железяку поставил и все цветы вытоптал. Как в окно не выглянешь так он вниз головой и трусах. Грех это! Дьявольщина! — закатив глаза поведала им.

— Истинно, истинно, — наперебой зашушукались бабули, — Говорит к тетке приехал, а у этой ОГПУшницы отродясь никого не бывало. Идёт морду отворачивает потаскушка краснозадая, у неё видите ли медаль юбилейная имеется, — завелись сплетницы.

За несколько минут мне рассказали всё: как пьяная без трусов на площадке спала, до квартиры сил дойти не хватило. Все окрестные коты сбежались пометить это чудо, вонь несусветная стояла неделю. Вспомнили про трех молодых кавалеров — верещала до утра как свинья, прости господи, уж и не знаем что они с ней вытворяли той ночью. И ещё многое, многое другое. Компромату вывалили на неё вагон и маленькую тележку, а под конец