Трилби - Диана Палмер

Он приказал шоферу остановиться у дома и поднялся на крыльцо, ожидая, что кто-нибудь выйдет ему навстречу. Джек Лэнг был польщен и в то же время удивлен, увидев полковника у дверей дома. Он представился и пригласил гостя в дом.

— Благодарю, но у меня нет времени, — сухо сказал Моррис. — Я хочу узнать, что у вас случилось.

Джек немного смутился от резкости тона полковника, но рассказал об угоне скота и о преследовании грабителей. Он не признался, что они пересекли границу, а упомянул лишь о том, что одного из преступников пришлось допросить.

— Он сказал, что они не из отрядов Мадеро?

— Совершенно верно.

Моррис задумался.

— Около армии всегда околачиваются те, кто совершает преступления по собственной инициативе, но за этим тоже надо следить, мистер Лэнг. Мы не можем позволить мексиканским патриотам добиваться своей цели за счет Соединенных Штатов.

— Я согласен. Трудность в том, как помешать этому. У меня ограниченное число работников.

— Да, согласен, это обычная проблема в отдаленных районах. Мы обязательно увеличим охрану, принимая во внимание, что у вас нет людей. Я также подниму отряды в Дугласе и Сан Бернадино Вэли, недалеко от ранчо Слотер.

— Но у меня есть люди, — слабо запротестовал Джек. — По крайней мере, у моего соседа Вэнса.

— Вэнс, — в голосе полковника послышалось уважение. — Да, я знаю его. Ну, тогда хорошо. Мы выставим патруль, и, надеюсь, больше подобного не допустим. Я сожалею о происшествии.

— Мы вернули себе большую часть скота.

— А что с пленным?

— Мы его отпустили.

— Вы поступили разумно, — согласился Моррис. — Мексиканцы очень мстительны. Они могли бы опять свалиться на вашу голову, чтобы освободить своего человека.

— Вэнс тоже так сказал.

— Он прожил здесь всю жизнь. Неплохо, что вы прислушиваетесь к его советам. Это благоразумно — Моррис поднес руку к фуражке. — Я с вами прощаюсь.

— До свидания, полковник.

Джек наблюдал отъезд полковника и удивлялся, зачем он приезжал. Военные мало чем могли ему помочь. Страна большая, грабители могут спрятаться где угодно и спрятать скот.

Он вздохнул и вернулся в дом.

Назад Дэвид возвращался снова через Дуглас. Он приказал своим людям возвращаться в Форт, а сам сослался на личные дела. Никаких комментариев не последовало, но некоторые из его людей с насмешкой переглянулись. Ни для кого не было секретом, что у полковника в городе есть женщина.

Дав шоферу для вида несколько поручений, Дэвид направился в отель к Селине.

Она сидела за столом в холле, эффектно одетая, черные волосы убраны в узел на затылке. На ней было закрытое платье розового цвета. Радостная улыбка осветило ее лицо, когда она увидела Морриса. Он снял фуражку и подошел к Селине.

— Дэвид, как я рада тебя видеть, — она говорила с легким испанским акцентом, глаза ее горели.

Селина встала из-за стола и протянула ему руку, скромно опустив глаза — вдруг кто-нибудь наблюдает за ними. В это время в доме почти никого не было, но все же.

— Пойдем в библиотеку, мы там поставили новый диван.

Дэвид пошел за ней, его сердце бешено колотилось.

Селина провела его в небольшую комнату и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Слышно было, как щелкнул замок.

— Ты весь в пыли, — упрекнула она, когда он обнял ее.

— Не обращай внимания на пыль. Поцелуй меня.

Он отыскал ее губы и жадно поцеловал. Дэвид застонал, когда почувствовал, как она приподнялась на цыпочки, и ощутил ее бедра.

— Тебя не было целых две недели.

Дрожащими руками он стал приподнимать юбку, пока не коснулся бедер. Он ласкал их руками, жадно целовал ее губы, наслаждаясь ее страстным шепотом, пока она, торопясь, расстегивала его накидку.

Он снял мешающую одежду и прижал женщину к двери, покрывая ее лицо поцелуями. Затем обхватил руками ее бедра и прижал к своему возбужденному телу. У нее перехватило дыхание.

— Дэ… вид! Здесь нельзя!

Он, смеясь, заглушил поцелуем ее слова и крепко держал ее, пока его тело ритмично двигалось. Дверь слабо скрипела и щелкала, и по мере давления на нее начала громко хлопать, когда движения его бедер достигли завершения в безумном забвении.

Селина улыбнулась, когда почувствовала его конвульсивные движения, никого она еще так сильно не желала, но, как и большинство мужчин, он ставил свое удовольствие на первое место.

Дэвид, едва дыша, прислонился лбом к двери, пока его сотрясало от наслаждения. Затем наступило расслабление. Его тело стало тяжелым, пульсирующим.

— Я рад, что в доме никого нет, — прошептал он.

— Да. Отпусти меня, Дэвид, — спокойно сказала она.

Он поднял голову и посмотрел на нее с удовлетворением.

— Ты всегда выглядишь так, будто мы и не занимались любовью, — сказал он задумчиво. — Или ты делаешь это только ради меня? Ты любишь меня, но секс тебе безразличен?

Она пожала плечами.

— Это не имеет значения.

Он сжал губы.

— Возможно, мне следует больше думать о том, чтобы ты получала наслаждение, моя маленькая.

Он отошел от нее и начал полностью раздеваться.

Было совсем светло. Она еще никогда не видела мужчину полностью обнаженным. Когда он встал перед ней, она была потрясена, что он был возбужден и полностью способен на продолжение. У него было красивое тело, очень сильное и одновременно стройное.

— Это же библиотека, — начала она.

— Именно. Мы с тобой еще никогда не занимались любовью на полу, не так ли?

Она покраснела. Его сильные руки начали умело раздевать ее.

Селина не протестовала, даже когда стояла обнаженная, а он целовал ее полную грудь и длинную красивую шею.

— Какое у тебя выражение лица, — нежно засмеялся он и начал ласкать языком ее грудь. Потом поднял ее на руки и отнес на огромный персидский ковер, который лежал между стульями и бархатным диваном. Он опустил на него Селину и встал на колени между ее ног. Несколько минут, которые, казалось, тянулись, как часы, он просто смотрел на нее, лишь слегка дотрагиваясь до ее вздрагивающего тела. Затем опустил голову к ее животу и начал ласкать, ее губами, как не ласкал еще ни один мужчина. Она чуть не задохнулась, когда он, сжав руками ее бедра, жадно склонил голову к ее самому сокровенному месту. Она пыталась воспротивиться, но его губы давали ей такое неизведанное наслаждение, что она не могла противостоять ему. Ее наслаждение все возрастало, напряжение возросло до боли.

Она хватала ртом воздух, прижималась к нему, умоляя его. Он встал на колени и пронзил ее нежное тело своей возбужденной плотью. Ее тело трепетало при каждом сильном толчке. Дрожь продолжалась и продолжалась, она смеялась и плакала, и прижималась к нему, когда, наконец, он привел ее в рай наслаждения и сам задрожал, достигнув предела ощущений.