Чарующий апрель - Элизабет фон Арним

вокруг упорно о них твердили: родственники, подруги, вечерние газеты. В конце концов, она могла бы выйти за одного, но, судя по рассуждениям окружающих, а особенно тех из них, кто претендовал на роль мужа, можно было подумать, что она способна стать супругой по меньшей мере дюжины джентльменов сразу.

Тихое трогательное «нет» наполнило стоявшую рядом Констанцу глубочайшим сочувствием, и она едва не похлопала леди ободряюще по плечу:

– Бедняжка! Не теряйте надежды. Время еще есть.

– На ленч… на ленч следует подать… – произнесла леди Кэролайн голосом, от которого можно было окоченеть на месте.

Бесцеремонная попытка похлопать по плечу ошеломила: она не без труда нашла далекое укромное место, где не должно быть ничего подобного.

Констанца немедленно собралась и деловым тоном предложила множество названий блюд, причем наверняка превосходных, хотя и весьма дорогих.

Леди Кэролайн не особенно разбиралась в ценах, поэтому сразу согласилась на меню, которое показалось ей самым привлекательным. В состав входили разнообразные свежие овощи и фрукты, много масла, сливок и невероятное количество яиц. В заключение, в качестве благодарности за столь щедрый заказ, Констанца заявила, что из множества посетителей замка она всегда предпочитала английских леди и джентльменов, даже прикипела к ним душой: все они точно знали, что именно готовы заказать, никогда не экономили на еде и не притворялись бедняками.

Из этого замечания леди Кэролайн заключила, что проявила экстравагантность, и немедленно исключила из меню сливки.

Констанца заметно погрустнела, поскольку сливки в замок поставлял ее родственник, который держал корову.

– И, наверное, лучше обойтись без куриного мяса, – поразмыслив, решила леди Кэролайн.

Констанца погрустнела еще заметнее, потому что на заднем дворе ресторана брат держал кур и уже пора было нескольких забить.

– А также не подавайте клубнику до тех пор, пока я не посоветуюсь с другими дамами, – добавила леди Кэролайн, вспомнив, что сегодня только первое апреля, а странные особы из Хемпстеда могут оказаться бедными, то есть скорее даже наверняка, иначе не жили бы в Хемпстеде. – Я здесь не главная.

– Кто же тогда? Старуха? – окончательно расстроившись, уточнила Констанца.

– Нет.

– Какая-то из двух других леди?

– Да нет здесь главных! – раздраженно отрезала леди Кэролайн.

Констанца, решив, что красавица просто шутит, опять заулыбалась, и тут же с искренним восторгом сообщила о своем предположении в дружелюбной итальянской манере.

– Я никогда не шучу, – лаконично возразила леди Кэролайн. – Вам пора идти, иначе к половине первого ленч точно не будет готов.

Краткое заключительное напоминание прозвучало так мило, что долетело до ушей Констанцы в виде самого доброго комплимента. Повариха мгновенно забыла о разочаровании относительно сливок и кур и, сияя благодарной улыбкой, удалилась.

«Нет, – подумала леди Кэролайн. – Я приехала сюда не для того, чтобы заниматься хозяйством. Пусть эту миссию возьмет на себя кто-нибудь другой».

Она окликнула повариху, и та тут же прибежала обратно. Произнесенный волшебным голосом звук собственного имени прозвучал обещанием блаженства.

– Сегодня я заказала ленч, – сообщила леди Кэролайн с лицом серьезного ангела, которого неизменно напоминала в минуты крайнего раздражения. – А также заказала обед, но впредь обращайтесь к другим дамам. Я больше не намерена планировать меню.

Мысль, что придется весь месяц распоряжаться едой, не показалась ей привлекательной. Дома она никогда ничего не заказывала: никому даже в голову не приходило попросить ее об этом – так неужели здесь просто потому, что она говорит по-итальянски, на ее хрупкие плечи ляжет столь утомительная обязанность. Если миссис Фишер не желает думать о меню, пусть этим займутся другие компаньонки, хотя лучшей кандидатуры, чем дама с тростью, для подобных целей природа не создала. Пожилая леди даже выглядела опытной домоправительницей, да и одевалась и причесывалась соответствующим образом.

Изложив ультиматум с ласково прозвучавшей язвительностью и дополнив монолог мгновенно обретшим грацию благословения пренебрежительным жестом, леди Кэролайн с крайним недовольством отметила, что Констанца продолжает стоять, склонив голову в восхищенном созерцании, и сердито воскликнула по-английски:

– О, да уйдите же наконец!

Рано утром в ее спальню залетела муха и привязалась точно так же, как вот эта несносная Констанца. Одна-единственная муха на рассвете заменила собой целое полчище надоедливых насекомых. Она твердо вознамерилась сесть на лицо, а леди Кэролайн так же твердо решила ей этого не позволить. Муха проявила сверхъестественную настойчивость: разбудила и больше не позволила уснуть. Леди Кэролайн попыталась прихлопнуть захватчицу, но та увернулась без малейшего усилия и с почти зримой беспечностью, так что шлепок пришелся по собственному лицу, тут же вернулась и с громким жужжанием приземлилась на щеку. Леди Кэролайн опять нанесла удар, но наглая тварь и на сей раз грациозно ускользнула. Леди Кэролайн не на шутку разгневалась, села в постели и принялась молотить по всему, что попадалось под руку, с яростным остервенением и почти безумной силой, словно сражалась с настоящим, вознамерившимся целенаправленно свести ее с ума врагом. Увы, зловредное существо прекрасно избегало ударов и тут же возвращалось, невозмутимо садилось на лицо, причем ничуть не возражая против постоянных нападений. Именно поэтому пришлось встать, одеться, выйти на улицу, а при первой же возможности приказать Франческе прикрепить над кроватью сетку, чтобы впредь издевательство не повторилось. И вот пожалуйста: люди ведут себя точно так же, как мухи. Жаль, что нельзя натянуть сетку, чтобы отгородиться и от них тоже. Несмотря на словесные удары, они, подобно мухам, увиливают и остаются невредимыми. И точно так же не догадываются, что она пытается их уничтожить. Муха хотя бы на миг отлетает, а от людей можно спастись, только если уйдешь сама. Именно это, окончательно измучившись, леди Кэролайн Дестер и сделала, приехав в Сан-Сальваторе, чтобы спрятаться от всех и вся, но оказалось, что даже здесь невозможно остаться одной.

Унылой темной зимой в холодном промозглом Лондоне жизнь в солнечной Италии казалась лишенной докучливых мелочей. Замок представлялся абсолютно чистым и восхитительно пустым. И вот, спустя всего лишь сутки, выяснилось, что он вовсе не пуст и что даже здесь приходится от чего-то (и кого-то) отбиваться так же активно, как всегда и везде. Каждый встречный не упускает возможности прилипнуть. Почти весь вчерашний день пришлось посвятить миссис Фишер, а сегодня утром не удалось провести в покое даже десяти минут.

Констанце, конечно, все-таки пришлось удалиться, чтобы заняться приготовлением ленча, но не успела она уйти, как появился Доменико. Галантный синьор пришел, чтобы полить и подвязать цветы. Конечно, занятие вполне естественное и понятное, поскольку Доменико работал садовником, жаль только, что почему-то поливал и подвязывал он лишь то, что окружало леди Кэролайн, причем подступал все ближе и ближе; поливал бесконечно долго и