Удмурт из Медельина - Александр Афанасьев

Выйдя из дома, он обошел его со всех сторон. Не так плохо — почти нет слабых мест. В доме можно держать оборону.

Он вернулся в дом. Из кухни приятно пахло.

— Что это? Что ты готовишь?

— Это называется плов.

Он немного попробовал. Неплохо, больше всего походит на бириани[19] с мясом.

— Эй! — она оттолкнула его. — Не лезь, жди пока приготовится.

— Хорошо, хорошо…

Он вдруг подумал, что даже ее имени не знает.

— Как тебя зовут?

— Катерина. Катя.

— Катя… — повторил он. Защемило сердце — так звали его мать…

— А тебя как зовут?

— Том, — сказал он и понял, что назвал ей свое имя, а не псевдоним.

— Что ж, Том, очень приятно. Ланч через двадцать минут. Пока подожди в гостиной, не мешай мне

…

Посуду пришлось мыть ему, но он не возражал.

Пересчитав ножи, он убедился, что одного не хватает. Молодец…

Он пока решил ничего не предпринимать — никто к нему не сможет подобраться, ни днем ни ночью.

Панама. 19 июля 2019 года.

Подбирая концы, оставленные мне Слоном, — я отправился в Панаму. Перед этим отбив СМСку Ларите, чтобы не ездила никуда и не делала глупостей, а сидела в Боготе и ждала меня. Это лучшее, что можно было сделать — квартира снята за наличные, в Боготе восемь миллионов жителей — пусть ищут.

Я же сам взял чартер из Барранкильи, города на полпути к Картахене, и направился в Панаму, финансовый и деловой центр всей Центральной Америки.

Панама — это бывшая часть Колумбии; ее независимости чуть более ста лет. Американцы купили их просто — намекнули, что доходом от Канала с остальной частью Колумбии можно и не делиться. Местные военные и аграрии тут же подняли мятеж и отделились. Потом американцы их бомбили — но это было восемьдесят лет спустя.

Той самой истории с военной акцией в Панаме уже никто не помнит, и американцев тут даже не ненавидят. Как сказал один человек: кровь прощают успешным. Панама — это страна с самым большим количеством небоскребов во всей Латинской Америке. Из-за нехватки земли весь Панама-Сити состоит из небоскребов. Или почти весь. Панама живет за счет трех источников — денег, которые здесь отмываются, поступлений от Канала, и людей, которые переезжают сюда жить. Жить здесь дешево, намного дешевле, чем в Штатах, и потому многие американские пенсионеры продают свои дома и покупают квартиры в небоскребах: доживать свой век. Хватает тут и мафии, но она не высовывается. Раньше были и трущобы, причем президентский дворец находился как раз в районе трущоб — но сейчас в Панама-сити завершили расчистку трущоб, застроили всё современной недвижимостью и вытеснили из города почти всех отморозков. Сейчас это латиноамериканский Нью-Йорк, ни больше, ни меньше.

Русская мафия открыла Панаму еще в девяностые — пожив здесь, можно было без проблем перебираться в США. Потом тут полюбили хранить денежки, хотя и летать было далеко. Знаменитое, прогремевшее на весь мир дело Моссак Фонсека — там и дражайший Петр Алексеевич Порошенко всплыл, и пианист Ролдугин и много кто еще. Но и после этого деньги тут хранить не перестали. Потому что в отличие от тех же швейцарцев— с латиноамериканцами всегда можно было договориться.

Но те, кто сделал Панаму базовой юрисдикцией для этой сделки — все-таки промахнулись. Не учли одного момента — можно договориться о чем угодно, но только пока в дело не вмешались американцы. Против американцев — ни один панамец, будь то чиновник или банкир, — не пойдут.

Прилетев в аэропорт Токумен, я подумал — идти на метро, которое довели до аэропорта или брать машину напрокат. Решил третье — пошел на остановку маршруток и сел в первый, идущий до города дьябло рохас.

Дьябло рохас (Красный дьявол) — это что-то. Это бывший американский школьный автобус, перекрашенный в красный цвет и облепленный всякими плакатами. Двери постоянно открыты, входят и выходят, считай на ходу, грохочет музыка, стоять удобнее, чем сидеть, потому что место между сидениями как раз под детей — но, черт возьми, весело.

И самое главное — шансов отследить меня в этой латиноамериканской маршрутке — нет никаких. А это сейчас самое главное.

…

Еще во времена СССР наша основная резидентура находилась на Кубе, вспомогательная — в Никарагуа, которую, кстати, и тогда, и сейчас возглавляет Даниэль Ортега. Просто тогда он был коммунистом, а сейчас что-то вроде христианского демократа. Очень показательная трансформация на самом деле. Если ты в двадцать лет не революционер, у тебя нет сердца, а если в пятьдесят не консерватор — то у тебя нет мозгов…

Слон мне дал контакт — телефон и электронную почту адвокатского бюро в Гамбурге. Я написал туда послание эзоповым языком, после чего скинул по адресу из одного из многочисленных интернет-кафе. После чего отправился смотреть на прохождение кораблей через Панамский канал.

Прохождение кораблей через Панамский канал — это само по себе зрелище, я бы, может быть, пустил прогулочные суда по Панамскому каналу, да только он и так забит до отказа, иногда суда по несколько дней ждут очереди на проход. Это не канал, а денежная машина и один из важнейших узловых пунктов мировой торговли — каждое судно платит несколько десятков тысяч долларов за проход, а канал работает 24 часа в сутки, семь дней в неделю. С обеих его сторон шлюзы, громадные суда затаскивают буксирами в шлюз, они стоят там так плотно, что касаются бортами берега — после чего их переводят из шлюза в шлюз, поднимая, как по лестнице. После чего начинается их путь по каналу — через горы. Всё здесь является достопримечательностями — сам канал, шлюзы, здание администрации, маленькие тепловозы, которые только в ХХ веке сменили мулов. Удивительно, но Панама никогда не имела никаких амбиций насчет канала, его построили французы, потом на 99 лет арендовали американцы, которые построили вокруг канала собственный маленький мирок с американскими городишками. Канал никогда не перекрывался. Недавно Никарагуа объявила о намерении строить свой канал с участием России и Китая — но вряд ли ей дадут это сделать. Потому что не Китай и не Россия пока устанавливают правила в мировой торговле…

…

Если с коррупцией невозможно справиться — коррупцию надо возглавить.

Первым делом надо было выяснить, что с деньгами за нефть, и потому я сделал пару звонков и вышел