Темные Фейри - Каролайн Пекхам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я раздраженно вздохнула, прогоняя эти мысли из головы и сосредоточилась на текущей задаче.
Прогноз погоды говорил о солнечных интервалах, а мой гороскоп сообщил мне, что самоотверженность окупится для меня сегодня, так что, похоже, судьба была на моей стороне.
Гарет всегда был параноиком, с тех пор как однажды ночью он поймал одного из маминых бойфрендов на краже чипсов чили и он стал чертовски хорошо прятать вещи. В глубине души я знала, что он не захотел бы оставлять вещи в общем пространстве общежития, а это означало, что я почти наверняка найду все, чем он дорожил, спрятанным где-то в той комнате.
Я тусовалась в коридоре, облокотившись на подоконник, пока писала эссе по кардинальной магии, чтобы не показалось странным, что я здесь. Студенты часто зависали в таких странных местах из-за отсутствия уединения в комнате с четырьмя людьми, так что я не привлекала особого внимания своим присутствием.
Однако на карнизе окна было удушающе жарко, поэтому я распахнула окно и наслаждалась дуновением ветерка, проникавшего через него. Головокружительное падение в нескольких футах справа от меня заставило мое нездоровое воображение работать на полную мощность, когда я задумалась, каково это — упасть туда… или столкнуть кого-то еще.
Если я не буду осторожна, то действительно стану психопаткой. Тогда, возможно, мне придется убить себя, чтобы восстановить справедливость. И где в этом справедливость?
Я не могла сосредоточиться на сочинении, поскольку все мое внимание было приковано к двери в коридоре, а иногда и к тому падающему предмету, поэтому я постепенно сдалась и стала рисовать на нижней стороне страницы.
Я погрузилась в мрачные мысли о том, как отрубить конечности и сломать кости, заставить убийцу заплатить за то, что он отнял у меня. Я хотела нанести им физическую рану за каждый эмоциональный шрам, который они мне нанесли. Но даже сто лет пыток не смогли бы сравниться с той болью, которую мне пришлось пережить из-за потери Гарета. Иногда мне казалось, что в тот день умерли два человека. Мой брат и девушка, которой я была, когда он был жив. Я не была уверена, кем я была сейчас. Просто холодная, жесткая оболочка для мести или потерянная девушка, которой нужны ответы? Может быть и то и другое. А может ни то, ни другое.
Я моргала от слез, которые навернулись на глаза, когда я вспоминала некоторые из моих самых приятных воспоминаний о нем. Как только он появился в своей форме Ордена в виде Пегаса, он позволял мне кататься на его спине по облакам, когда я хотела. Мне казалось, что я никогда не чувствовала такой свободы, как у него на крыльях, паря в небе. И, наверное, уже не почувствую.
Я воткнула карандаш чуть сильнее, чем собиралась, случайно разорвав слишком большой пенис, который я нарисовала на маленьком демоническом изображении Райдера Дракониса.
Я моргнула, глядя на испорченный набросок, утирая непролитые слезы со своего лица, пытаясь сосредоточиться на бумаге и загнать свое горе обратно в крепость, которую я построила в своем сердце для его хранения.
— Я думаю, что ты, возможно, потеряла часть своего таланта.
Я вскрикнула от неожиданности, когда голос раздался за окном рядом со мной и чуть не упала со своего места на подоконнике, пока сильная рука не схватила меня, чтобы спасти.
— Постарайся не упасть, — раздраженно сказал Габриэль, когда я в тревоге посмотрела на его ангельское лицо. Я не могла понять, как, черт возьми, я пропустила его появление; с моим вампирским слухом это не должно было быть возможным.
Он сидел на каменной ограде, опоясывающей стену за окном, его тело было преобразовано в форму Ордена. Я не была уверена, что когда-либо была так близко к Гарпии в ее измененном состоянии и я обнаружила, что смотрю на него. Огромные черные, покрытые перьями крылья прорастали из его спины, немного расправленные, чтобы помочь ему балансировать в шатком положении. Блестящая серебристая чешуя, больше похожая на броню, покрывала нижнюю половину его тела, а затем уступала место мускулам голой груди и позволяла мне рассмотреть его татуировки. Его кожа была испещрена бесчисленными знаками, но в них было что-то общее: звездные знаки и созвездия изгибались друг вокруг друга таким прекрасным образом, что я не могла не залюбоваться ими.
— Какого черта ты там делаешь? — спросила я. Он не отпускал мои пальцы и тепло его руки на моей плоти привлекало все мое внимание. До этого я едва ли сказала ему два слова, а теперь он просто… держал меня за руку?
— Ты имеешь в виду физически или спрашиваешь в более широком смысле? Что каждый из нас на самом деле делает? Это зависит от нас или звезды уже приняли все наши решения за нас? — он наклонил голову ко мне и я нахмурилась, гадая, что у него не все в порядке с головой или, может быть, он просто…
— Ты дразнишь меня? — спросила я, обвиняющее подняв бровь.
В ответ на мой вопрос глаза Габриэля засветились, но он не подтвердил это. Его взгляд вернулся к моим каракулям и я вырвала руку из его хватки, перевернув страницу, чтобы он не смотрел. Мне было интересно, узнает ли он в моих каракулях искалеченные фигуры Леона, Данте, Райдера и его самого. Я нарисовала его в виде мухи с оторванными крыльями, а также в виде горящей птицы и распятого человека с татуировками, но я не очень-то умела рисовать. Черты лица были просто крестами для их мертвых глаз и маленьких ртов, чтобы изобразить их шок, когда я убивал их. Не совсем профессиональные работы.
— Ты пробуешь новый стиль? Я бы сказал, что мне больше нравятся твои оригинальные работы.
— Что ты… — мои губы разошлись, когда что-то щелкнуло в моей голове и я указала на него пальцем. — Ты рылся в моих вещах?
— Определи свои.
— Мои вещи. Вещи, которые я принесла из дома… мои… — я не могла заставить себя сказать это. Если он не смотрел на рисунки Гарета, то я не хотела упоминать о них. Я не хотела, чтобы их видел кто-то еще. Особенно не один из тех, кого я подозревала в его убийстве. Они были всем, что у меня осталось, они были для меня всем. Они…
— Если я самый
