Заблудившийся ангел - Паула Роу

– Значит, ты встречаешься с моим братом, – начала она.

– Не совсем, – ответила Эй-Джей.

Пейдж задумчиво сузила глаза:

– Я слышала нечто совсем другое.

Эй-Джей пожала плечами:

– Я не слушаю сплетни.

– Все их слушают, но это вовсе не означает, что на них нужно обращать внимание. Например, я слышала, что Мэтт брал тебя с собой в деловую поездку в Португалию.

Эй-Джей ничего на это не ответила, и Пейдж улыбнулась:

– Дипломатическое молчание – это правильная реакция. Ты мне уже нравишься. – Взяв потрясенную Эй-Джей за руку, Пейдж ослепительно улыбнулась ей. – Любой человек, способный поставить на место Катрину, вызывает у меня симпатию. Пойдем поболтаем.

– Ты хорошо провела время? – спросил Мэтт у Эй-Джей.

Стоя у входа в отель, они ждали, когда им пригонят со стоянки машину.

Она кивнула:

– Мне нравится твоя сестра.

– Похоже, ты ей тоже, раз вы проболтали целую вечность.

– Мы договорились встретиться на следующей неделе на выставке в «Пауэрхаус», – ответила Эй-Джей, глядя на роскошный «ягуар», медленно выезжающий из подземного гаража.

– Она предложила тебе составить ей компанию?

Эй-Джей посмотрела на него. Неужели она вышла за рамки дозволенного?

– Я могу отменить встречу, если ты считаешь, что это не…

– Нет-нет. – Мэтт дал служащему на чай, и они сели в машину. – Я просто удивился. Пейдж никогда не нравились женщины, с которыми я встречался.

– Правда? Даже Катрина?

– Особенно Катрина.

Они молча ехали по дороге, погруженные каждый в свои мысли. Эй-Джей думала о том, что узнала от Пейдж. Та рассказала ей такое, отчего ей до сих пор было не по себе.

– Мэтт… – начала она.

– Да?

Отвернувшись лицом к окну, она, глядя на пейзаж центра Сиднея, стала обдумывать дальнейшие слова. Только когда он остановил машину у ее подъезда, она наконец осмелилась сказать то, что хотела.

– Я знаю о Джеке.

– Что ты знаешь?

– Знаю, что он был зачат, чтобы спасти тебе жизнь.

Мэтт нахмурился и выругался себе под нос.

– Должно быть, это было тяжело.

Уставившись перед собой, он с такой силой вцепился в руль, что костяшки пальцев побелели.

– Джек много лет пытался с этим смириться.

– Я имею в виду, тяжело для тебя.

Он ничего не сказал, но его черты напряглись.

– Ты был любимчиком, – добавила она.

На его скулах проступил румянец.

– Я не был…

– Был и есть, – мягко возразила она. – Мне всего лишь понадобилось увидеть тебя с твоими родителями, чтобы это понять. Ты их первенец, гениальный ребенок, самый молодой выпускник медицинской академии, талантливый интерн. И у тебя был младший брат, который появился на свет только для того, чтобы спасти тебя.

Мэтт моргнул, по-прежнему глядя перед собой.

– Джек называл себя «ребенок на запчасти». Он… – Осекшись, он снова моргнул.

– Это тяжелый груз.

– Он так и не свыкся со своей ролью спасителя.

– Я имела в виду, что это тяжелый груз для тебя.

Сердце Эй-Джей ныло, пока она наблюдала за тем, как он борется с самим собой. Наконец он посмотрел на нее. Выражение его лица было спокойным, но тени в глубине глаз выдавали его.

– Джек жил с Пейдж в Лондоне с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. После его отъезда я видел его всего пару раз. Затем он погиб.

Эй-Джей положила ладонь ему на руку:

– Ты не обязан ничего мне рассказывать.

– Но я хочу. – Мэтт глубоко вдохнул, и Эй-Джей поняла, что за этим последует нечто важное. – Сколько я себя помню, мое будущее было тщательно спланировано. Я должен был стать врачом, как мои отец и мать, как их родители и родители их родителей. Другого выбора у меня не было. Мой будущий успех в профессии врача был их движущей силой, смыслом их жизни. – Его губы дернулись. – Не имело значения, что Пейдж отлично рисовала и что Джек любил животных и хотел стать зоологом. Я был для них на первом месте. Куперы – это семья с богатой родословной. Наши предки обладали титулами и землями. Они были наделены властью и пользовались уважением. Также Куперы всегда славились своими успехами в учебе, и я не должен был стать исключением.

Эй-Джей спокойно кивнула.

– Я был всего на шесть лет старше Джека, но мне казалось, что на целых двадцать. Из-за моего сумасшедшего графика у меня не было времени ни на что другое. Даже на младшего брата, который с раннего детства знал, что был рожден для того, чтобы стать моим донором. – Сделав небольшую паузу, он добавил: – После его гибели я понял, что больше так не могу. Я сбежал в тибетский монастырь, открытый для людей с Запада всего на двадцать дней в году. На пять дней монахи оставили меня в покое, затем отправили помогать пастуху. – Замолчав на мгновение, он отпустил руль и улыбнулся: – Тебе бы там понравилось. Только представь себе вершины гор, покрытые снегом, скалистые уступы, просторные зеленые пастбища, чистый воздух. На фоне величия природы ты чувствуешь себя жалкой песчинкой. Именно там, посреди стада коз, – он грустно улыбнулся, – я наконец нашел ответ на свой вопрос.

– Ты решил уйти из госпиталя Святой Екатерины?

Мэтт кивнул:

– Я работал как проклятый и начинал уж ненавидеть свою карьеру. По правде говоря, она никогда не доставляла мне особого удовольствия.

Эй-Джей кивнула. Наконец ей все стало ясно. Она всегда думала, что у Мэтта была идеальная семья и идеальная карьера, но оказалось, что за внешним благополучием прячутся душевные терзания.

Что в этом они с Мэттью похожи.

Она открыла рот, чтобы произнести слова поддержки, но он опередил ее:

– Итак, я заеду за тобой завтра?

Зачем? Ах да. Завтра у нее первая процедура в клинике.

– Ты поедешь со мной?

Между его бровей залегла крошечная складка.

– А почему я не должен этого делать?

– А как же твоя…

Он снова бил ее с толку, изменив свой рабочий график, чтобы быть с ней.

– Тебе не следует проходить через это в одиночку, – ответил он, глядя ей в глаза, затем поцеловал ее и помог ей выбраться из машины.

Глядя вслед уезжающему «ягуару», Эй-Джей чувствовала себя одинокой, и это означало…

Это означало, что Мэттью Купер ей небезразличен. Иначе почему слова Катрины и ее подруги так возмутили ее? Почему ее сердце так щемило, когда Мэтт рассказывал ей о своем прошлом?

Похоже, она снова в него влюбилась.

Внутри у нее все оборвалось.

Это невероятно. Что ей теперь делать, черт побери?

Закрыв глаза, она сказала себе: «Ты будешь делать то, что делала всегда. Держать проблему внутри себя и решать ее в одиночку. Потому что, если ты откроешься Мэтту, признаешься ему в своих чувствах, а он тебя снова отвергнет, это тебя убьет».

Глава 14

Представив себе, сколько женщин в мире проходят раз за разом процедуру искусственного оплодотворения, сколько надежд разбивает отрицательный результат, Эй-Джей пришла в ужас. Все чувства женщины обостряются, нервы на пределе, и она становится уязвимой. Плюс сама процедура не из приятных.

Она была рада, что Мэтт поехал с ней. Его присутствие, прикосновения и слова поддержки успокаивали ее, пока доктора выполняли свою работу. Когда его большой палец поглаживал тыльную сторону ее ладони, она, отбросив страхи и сомнения, верила, что все будет хорошо, и не обращала внимания на боль.

Когда все закончилось, она была как выжатый лимон, поэтому позволила ему отвезти ее в его квартиру, разуть, усадить на диван и приготовить ей чашку чаю. Укрыв ее пледом, он собрался уйти, но она, схватив его за руку, сказала:

– Останься со мной.

Они молча сидели на диване. Он обнимал ее, согревая своим теплом. Положив голову ему на грудь, она слушала стук его сердца, и ее наполняло опасное чувство удовлетворенности.

Когда на ее глаза навернулись слезы, она не стала пытаться их сдержать, но плакала беззвучно. Разумеется, Мэтт это заметил, потому что его рубашка быстро намокла, но не подал виду. Он просто прижимал ее к себе, поглаживая по спине, пока она не погрузилась в сон.

Он снова уехал.

Проснувшись следующим утром, она нашла на тумбочке записку, в которой говорилось, что он проведет три дня в Норвегии и еще неделю в Китае и Индонезии.

Десять долгих дней.

Ей ничего не оставалось, кроме как вернуться в квартиру Зака и продолжить работать. Она, как обычно, гуляла по городу, делая зарисовки. В ожидании первых признаков того, что процедура была успешной, время тянулось медленно. Из-за гормонов и неспособности разобраться в своих чувствах к Мэтту она постоянно себя накручивала. Чтобы хоть как-то отвлечься, она начала писать акварели для продажи.

Когда он вернулся, они прекрасно провели вечер небольшом итальянском ресторанчике. Затем он отвез ее в квартиру Зака и даже не зашел на чашку чая. Она испытала облегчение, но в глубине души была разочарована.

Через несколько дней Зак сообщил ей, что в субботу покупатели приедут смотреть квартиру. Тогда Мэтт предложил ей перебраться к нему. Поскольку у нее не было другого выбора, она согласилась, но тянула с переездом до последнего.