Солдат Красной империи. Гуру из Смерша - Анатолий Терещенко

21 апреля 1943 года И.В. Сталин подписал Постановление ГКО № 3222 сс/ов об утверждении положения о ГУКР Смерш НКО СССР. Текст документа состоял из одной фразы: Утвердить положение о Главном Управлении контрразведки СМЕРШ и их органах на местах. Этим постановлением повышался статус начальника Главного управления контрразведки (ГУКР) Смерш НКО СССР: тот объявлялся заместителем наркома обороны, то есть И.В. Сталина, и подчинялся непосредственно только ему.

Заместителем наркома обороны и начальником ГУКР Смерш был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга В.С. Абакумов, ставший генерал-лейтенантом.

Органы военной контрразведки всех уровней могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих. Аресты старшего начсостава органы Смерш могли производить только с санкции Верховного Главнокомандующего и руководителя Ставки ВГК И.В. Сталина.

Сотрудники органов Смерш в исключительных случаях, в боевой обстановке, имели право применять оружие. Теперь особисты выводились из прямого и непосредственного подчинения НКВД и вводились Главным Управлением контрразведки Смерш в Наркомат обороны (НКО), который возглавлялся Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным.

По оценке Леонида Георгиевича, оперативный состав с пониманием встретил известие о реорганизации системы армейской контрразведки, которую уже давно ждали в особых отделах. Структурных изменений требовало время и военно-политическая обстановка как на фронтах, так и внутри измученной войной страны и воюющей все еще с сильным противником в лице вермахта и его сателлитов.

Органы Смерш были созданы не на пустом месте – они стали преемниками особых отделов НКВД, действовавших в армии и на флоте. Они росли и мужали вместе с нашими героическими Вооруженными силами. История особых отделов тесно связана с историей борьбы за честь и независимость нашей Родины, начиная со дня своего рождения 19 декабря 1918 года. К апрелю 1943 года особые отделы имели солидный опыт работы как в мирное, так и военное время. Они прошли боевую закалку на Хасане, в Халхин-Голе, Советско-финляндских войнах, в освободительных походах на территориях Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии и Северной Буковины, а также имели двухлетний опыт боевой работы на фронтах Великой Отечественной войны.

Сотрудникам всех трех ведомств Смерш надлежало носить форму одежды и знаки различия воинских частей и соединений, ими обслуживаемых.

В современной литературе недобросовестными писаками прививается мысль, что заградотряды – детище Смерш. Глупости! Заградительные отряды при органах Смерш никогда не создавались, сотрудники военной контрразведки никогда их не возглавляли. В начале войны заградительные мероприятия осуществлялись войсками НКВД по охране тыла действующей армии. А что касается операций по так называемым зачисткам перед наступлением или на освобожденных территориях, смершевцы ими действительно руководили. Это была их первостепенная задача. В ходе таких зачисток при прочесывании военных гарнизонов, прилегающих к ним лесных массивов производился осмотр нежилых помещений, заброшенных землянок, задерживалось немало лиц без документов, дезертиров, а также военнослужащих, имевших на руках документы с признаками подделки специалистами абвера.

По статистике служба оперативного состава в подразделениях Смерш была крайне опасная – в среднем оперативник служил три месяца, после чего выбывал по ранению или смерти.

Общепризнанно – деятельность Смерша характеризовалась большими успехами в борьбе против иностранных разведок, а поэтому эти органы государственной безопасности считались самыми эффективными спецслужбами во время Второй мировой войны. С 1943 года до окончания войны одних только радиоигр – войн в эфире – центральным аппаратом ГУКР Смерш НКО СССР и его фронтовыми управлениями было поведено около двухсот, а если точнее, – 186. Офицеры Смерш в званиях уравнялись с армейскими офицерами. На них полностью распространялись все приказы НКО.

– Леонид Георгиевич, как известно, летом 1943 года появилась инструкция ГУКР Смерш с подробным изложением задач, методов работы и прав органов военной контрразведки. Перед ее составлением, как отмечается в некоторых литературных источниках, руководители ГУКР Смерш побывали на фронтах и проводили беседы, а скорее советовались с опытными оперативными работниками. Подтверждаете ли вы это? – поинтересовался автор.

– Да, действительно где-то в мае сорок третьего, когда я был старшим оперуполномоченным контрразведки Смерш 51-й армии, такую беседу провели и со мной. К нам приезжали тогда первый заместитель начальника ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенант Николай Николаевич Селиванов-ский и начальник управления контрразведки Южного фронта генерал-майор Николай Кузьмич Ковальчук.

Поскольку к этому времени я уже работал в боевых частях на переднем крае, они в течение нескольких часов беседовали со мной об особенностях оперативной работы в боевых условиях, о трудностях и проблемах. Беседовали они на эту тему и с другими офицерами контрразведки. Именно сразу после беседы со мной высоким начальством был подписан приказ о моем назначении заместителем начальника 4-го отделения контрразведки 51-й армии.

Из воспоминаний Иванова:

«Если говорить кратко о задачах Смерш, то они сводились к тому, чтобы оказать нашими специфическими средствами помощь командованию для обеспечения победы над врагом. Работники Смерш не только вели оперативную работу, но и принимали непосредственное участие в боях, ходили в атаки, нередко, в случаях гибели командира, брали на себя командование подразделением, часто руководили выводом личного состава из окружения. В первые полтора года войны перед оперработниками ставилась задача вместе с комиссаром поднимать людей в атаку…

Командованию частей нередко предоставлялась ценная информация о противнике, расположении его частей, их численности, вооружениях, замыслах и так далее…»

Леонид Георгиевич глубоко переживал, когда встречался с лживыми публикациями о деятельности Смерша в годы войны, называя их «элементарным пасквилем». Он считал, что его поколение во время Великой Отечественной войны выдержало многие тяготы: и натиск врага, и горечь поражений, и гибель сослуживцев, и сложности фронтового быта, и эмоциональные перегрузки, и многое другое. По его мнению, эта выдержка постоянно подкреплялась внутренней верой в нашу победу.

– Победа жила в каждом нашем сердце, – признавался он, – она согревала и вселяла уверенность, что враг будет повержен.