Айрин, графиня из Бездны (СИ) - "Izzi Genius"

Был здесь Ферун — Волшебник, одетый в плащ, сшитый из лоскутов всех возможных цветов. Он приходил с огромным мешком за плечами и иногда развлекал местную публику за гроши.

Был настоящий гигант, Бронзовый Джед, старик, вооруженный огромным мечом. Он мог неделями безвылазно сидеть в куполе, а потом пропадал на месяц. Люди говорили, что он нанимается в охранники караванов, а потом раздает долги, сделанные во времена бурной молодости.

Был торговец и мастер темных дел, Тит-Пройдоха. Его всегда сопровождали двое вооруженных людей, с вытянутыми лицами и бегающими глазами — Аури они напоминали крыс. Он садился возле стены, и к нему начинали подходить люди. Айрин привлекал его смех — он был единственным, кто смеялся в этих подвалах.

Были здесь Семь Монет, Безносый Гус, Ядовитая Мэри и еще десяток людей, чьи имена пользовались уважением.

Были и те, кто появлялся ненадолго, но оставался в памяти. Женщина с безумным взглядом, в богатом, но изодранном платье, с шестью детьми. Айрин видела её несколько раз, и каждую встречу детей вокруг женщины было все меньше и меньше. Мужчина без рук, который просидел несколько дней неподвижно и умер, так и не двинувшись с места. Компания из четырех красивых девушек, которые улыбались Айрин, когда она проходила, а однажды ночью зарезали двух человек и исчезли. Такая здесь была жизнь, и порой Айрин радовалась, что идет по самому её краю.

Две ночи в неделю она проводила за «охотой», а остальное время помогала старухе по дому. Нельзя сказать, что комнаты с появлением Айрин преобразились, но определенные улучшения произошли.

И вот, когда пошел третий год жизни Айрин у бабки, грянул гром. Старуха Наргиз получила письмо от барона. Тот интересовался, как дела у его подопечной, и куда тетушка определила её на обучение. Для старухи это был тяжелый удар, ведь в вопросе учебы денежные траты были неизбежны.

В городе находилось несколько учебных заведений, но о них и речи не шло. Две Академии предназначались для детей первой — второй ступеней, Церковь Тела и Разума открывала свои двери лишь одаренным, а Городская Школа стоила денег — золотой в год. Ни в Свете, ни в Изнанке не существовало силы, что заставила бы отдать Наргиз четыре золотых, по одному за каждый год обучения.

Поэтому оставалось лишь отправить Аури в ученики к какому-либо мастеровому. Но и этот вариант мог довести Наргиз до могилы. Ремесленники набирали учеников либо за плату, либо за способности. Никаких особых способностей старуха за своей внучкой не замечала, а значит, нужно было платить. Старуха очень хотела отдать Аури туда, где плата была меньше всего — в трубочисты или на шахты, но понимала, что барон не за это обещал пять золотых. Жадность и страх перед бароном мучили Наргиз, лишая сна и покоя. Всё чаще и чаще в своих речах она обвиняла благородных в обмане простых людей, не называя, впрочем, конкретных имен.

Неизвестно, куда завели бы её эти речи, но тут на помощь пришла одна из настоятельниц.

— Разве отец Айрин не был солдатом? — спросила она во время очередного потока жалоб от старухи.

— Был — горестно отвечала Наргиз — Бросил девочку на моё попечение, а сам пошел за легкими деньгами.

— Тогда попробуй отдать её в Городскую Школу.

— Золотой! — вырвался жалобный вопль у старухи — Золотой в год!

— Не обязательно — ответила настоятельница — Детей погибших на службе короля Школа может принимать бесплатно, их обучение оплатит казна. Если наш настоятель даст рекомендации, то так и получится.

Совет упал на благодатную почву. В тот же день были проведены беседа с настоятелем и переговоры с директором школы, в результате которых Айрин приняли в Школу совершенно бесплатно.

— Но — заявил директор — Школа оставляет за собой право исключить ученика в любой момент по собственному желанию.

Эти подробности мало интересовали Наргиз. Окрыленная новостью, она прибыла домой в отличном настроении, и так странно вела себя оставшийся день, что Айрин подумала, не сошла ли её бабка с ума. Объяснение было простое — в мечтах старуха уже видела, как принимает от барона пять золотых совершенно чистейшей прибыли.

Эйфория от этих грёз помогла старухе справиться с очередным испытанием — подготовкой Аури к учебе. Костюмчик, подаренный ей матерью, давно уже лежал в мешке, потому что совершенно не годился для перекройки. К счастью, время от времени постояльцы старухи покидали свои комнаты в спешке, и из оставленных вещей девочке подобрали одежду. Надев то, что выбрала старуха для школьного наряда, Аури встала перед зеркалом — и недовольно нахмурилась. Она вспомнила день, когда точно так же стояла и смотрела на себя в новой одежде. Тогда всё в ней было прекрасным. А сейчас на нее уставилась угрюмая девочка с порезами на лице, чьи синие глаза терялись среди спутанных волос и въевшейся грязи. Старая потрепанная куртка, штаны, слишком широкие и длинные, чтобы держаться и светлая рубашка, складками висевшая на теле — Айрин подумала, что теперь она не настоящая, а та копия с Изнанки, которой её пугали в детстве. Не желая мириться с этим, девочка просидела всю ночь с иглой и ниткой. Куртка лишилась рукавов, штаны и рубашка были подрезаны и перешиты. Выходной наряд стал если не приличным, то хотя бы приемлемым.

Письменными принадлежностями, такими как перо, бумага и чернила, старухе помогли подруги- настоятельницы. Наутро Аури отправилась в Городскую Школу.

Городские Школы были построены в Митендории семьдесят лет назад, во времена Короля- Затворника. Тогда в жизнь воплотилось много странных идей короля, проскочили и Школы. С тех пор они изрядно обветшали. Количество учеников сократилось, многие здания поменяли владельцев, за обучение стали взимать плату. Упал и уровень получаемых знаний. На заре существования в каждой Школе преподавали более двадцати предметов. Сейчас в Школе Плесиля изучали лишь восемь, и те — поверхностно. И всё же каждый год находились жители, горящие идеей обучить своего ребенка и недостаточно богатые, чтобы отдать его в Академию. В год, когда Аури пришла в школу, там оставалось три преподавателя — директор Дориан Штерн — он учил чтению, письму, языкам, Духу и Телу, Мирай Лежан — она отвечала за географию и музыку, и Сан Дантон — математик и историк. Под их присмотром шестьдесят — семьдесят учеников, разделенные на четыре класса, получали знания. До конца доходило меньше трети поступающих, и Школа, приняв в первый год обучения тридцать робких детей, выпускала на четвертый восемь-десять гордых подростков.

Пять дней в неделю ученики проводили шесть часов в стенах школы, а потом большинство радостно разбегалось по домам. Те немногие, кого оставляли, еще два-три часа отрабатывали заслуженные в течение дня наказания.

Первые дни каждого года для вновь поступивших были довольно жаркими, с постоянными драками и ссорами, но постепенно класс формировался и успокаивался. На возраст при поступлении смотрели не строго, и разница между учениками могла составлять три-четыре года. К приходу Айрин старшие уже вылезли наверх, а младшие сбились в кучки.

Как и положено, дружный коллектив встретил Аури едкими замечаниями. Насмешкам подверглась её старая одежда, неровно обрезанные волосы, грязь, впитавшаяся в ладони и даже равнодушный вид, с которым Аури зашла в класс.

В нее тут же полетела записка с перечислением всех этих особенностей. Айрин подняла записку, пробежала по ней глазами и молча кинула под парту. Читать и писать она, конечно же, не умела, и неведомые знаки на бумаге для неё ничего не значили.

Безразличие Айрин было принято за слабость и объявлено высокомерием. Тут же трое самых старших учеников в классе прилюдно дали слово, что проучат гордячку. Перед последним уроком Аури сообщили, что в конце учебного дня её будут ждать за школой, в саду. Это сообщение она прекрасно поняла и ждала окончания урока с нетерпением. Ей было интересно, как именно будет обставлена беседа.

К назначенному времени сад заполнили ученики. На земле начертили круг, в котором и предстояло сойтись «собеседникам». Соблюдая негласные правила, противники сходились один на один.