Снегурочка лёгкого поведения (СИ) - Маар Чарли

Сейчас я уже чувствую себя значительно лучше. Температура если и поднимается, то небольшая.

Мы с Борцовым сидим на ковре в гостиной возле журнального столика. На том самом месте, где жгли бумажки в новогоднюю ночь и играем в карты.

И, оглядывая просторное помещение, я в очередной раз поражаюсь, как всего за каких-то несколько дней моя жизнь могла измениться настолько координальным образом.

— Чего ты смеёшься, Снежинка? — Борцов подозрительно косится, пытаясь заглянуть мне за спину. — Опять тузы под задницу запихиваешь?

— Что значит опять? — возмущенно выгибаю брови.

— То и значит. Ты мухлёвщица, Снежка. Я видел, как в прошлой партии ты пыталась вытащить из битой колоды козыри.

— Это… неправда…

На всякий случай ёрзаю на ковре, незаметно поправляя карты, на которых сижу. Ну мухлёвщица, и что такого? Я не собираюсь в четвёртый раз оставаться дурочкой. Кто виноват, что этот гад так хорошо играет.

— Ну сделаем вид, что я тебе поверил. Так над чем смеялась?

— Да просто, — пожимаю плечами, снова усмехаясь. — Вспомнила как мы тут бумажки жгли на новый год. Ты, кстати, что тогда загадал?

— А разве можно рассказывать? — выгибает бровь, и накидывает мне разом несколько карт, которые я, поджав губы, забираю в свой и без того внушительный веер. — Не сбудется же. Кто вообще из нас по приметам специализируется.

— Я тебе говорила уже, верить надо только в хорошие. Всё, что про не сбудется — это плохая примета. Так что забудь о ней.

— Смешная ты, Снежинка, — ухмыляется, подкидывая мне карты, которые я в этот раз отбиваю. — Ну ладно, в принципе можно сказать. Моё желание и так уже сбылось.

— Так быстро??? — удивлённо округляю глаза.

— Ага.

— И что ты загадал?

Незаметно приподнимаюсь и вытаскиваю из под пятой точки припрятанный козырь, чтобы отбить короля, которого этот гад на меня перевёл.

— Чтоб эта командировка стала моей самой удачной, — отвечает спокойно, откидывая в сторону крытые карты.

— И что… ты правда так считаешь? — спрашиваю, стараясь выглядеть безразличной. Хотя, если быть честной, в груди ёкает.

— Дай подумать, — обхватив пальцами подбородок, Борцов задумчиво закатывает глаза. — В начале незнакомая снегурка зарядила мне сапогом в голову, расцарапала шею и сбежала. При следующей встрече та же самая снегурка, нарядившись в фею, угрожала лишить меня зрения при помощи перцового баллончика. Я провёл несколько часов, ломая себе ноги на льду, отмораживал задницу в холодном сугробе, а в последние несколько дней та же самая снегурка чихала на меня по ночам и перемазала соплями все наволочки. Определённо, эта командировка самая крутая из всех. Поверь, остальные были менее… запоминающимися.

— Да иди ты знаешь куда, Борцов, — хохочу, кидая в него картами из отбитой колоды. — Половину из всего этого ты заслужил. Меня, знаешь ли, тоже раньше на детском празднике изнасиловать не пытались, так что радуйся, что отделался всего лишь шишаком и царапинами. И подушки я тебе соплями не перемазывала, не выдумывай. Ты вообще, мог бы и не спать со мной, сопливой, в одной кровати.

— Ну началось, — улыбается, закатывая глаза. — Ещё чего придумала — не спать. Я может тебя только ради этого сюда и привёз. Чтобы ночью всю облапать.

— Ты дурак, Лёша, ты знаешь это? — смеюсь. Смеюсь так много, что у меня уже щёки болят.

Разве может больничный у нормального человека проходить вот так… хорошо? Потому что мне очень хорошо. Давно так не было.

— Скажи ещё раз, — вместо того, чтобы дальше продолжить нести всякую смешную чушь, Борцов неожиданно становится серьёзным.

Сдвигает в сторону карты и, придвинувшись ко мне вплотную, нависает, упираясь руками по обе стороны от моих бёдер.

Машинально бросаю взгляд на его губы и шумно сглатываю. В памяти тут же вспыхивает тот момент в парилке, когда он меня поцеловал. Точнее, технически это сделала я, но до ума дело всё же довёл Борцов.

— Что сказать? — шепчу, не отрывая взгляда от его губ.

— Назови меня по имени.

— Зачем?

— Потому что ты редко это делаешь, — отвечает хрипло, скользя взглядом по моему лицу.

— Лёша, — шепчу, поднимая глаза и встречаюсь с ним взглядами.

— Ещё раз.

— Лёша…

Чувствую, как на моё бедро ложится его рука и меня в тот же момент обдаёт жаром до самых кончиков пальцев. Низ живота прошивает разрядами тока, в мгновение, когда он плотнее ко мне прижимается. Так близко, что я чувствую жар его дыхания на своих губах.

А в следующую секунду он вдруг резко меня приподнимает и вытаскивает из под меня спрятанные карты.

— Я же сказал, что ты маленькая мухлёвщица, Снежинка, — победоносно машет спрятанными козырями у меня перед носом. — Не умеешь жулить, не берись, Снежка.

— Ах ты гад, — бью ему в плечо, от обиды поджимая губы.

Вот же сволочь проклятая!

— Ты карты под задницей прячешь, а я гад, — усмехается, обхватывая меня за талию, когда я пытаюсь встать. — Нормально вообще?

— А ты пользуешься запрещёнными приёмами!

— Да? И какими же? — выгибает бровь.

— Никакими… — краснею до самых ушей. — Всё, отстань, Борцов.

Упираюсь ладонями в его грудь и отталкиваю от себя, подскакивая на ноги, но в этот момент он резко подаётся вперёд и, повалив меня на лопатки, впечатывается в мои губы своими.

Я даже сообразить ничего не успеваю, когда его пальцы сжимаются на моих запястьях, задирая вверх руки. И в тот момент, когда его язык проскальзывает в мой рот, я уже окончательно отплываю от берега вменяемости.

— Ты… можешь заболеть, — шепчу задыхаясь, когда, оторвавшись от моих губ, Лёша посасывает кожу у меня под ушком.

— Поздно. Я, кажется, уже болен.

— Уже?

— Определённо, — хрипит, вжимаясь в меня всем телом. — Ты та ещё зараза, Снежинка. Кстати, ты проиграла.

Да… В одном Борцов точно прав. Проиграла не то слово. Причём по-крупному. И сейчас, когда Лёша лежит на мне сверху, это чувствуется особенно остро.

Его руки продолжают сжимать мои запястья, пока он скользит языком вниз по моему горлу, обводя кончиком впадинку между ключицами.

Чувство незащищённости бьёт статическим электричеством по нервным окончаниям. Будоражит, заставляя вздрагивать от каждого касания мужских губ к моему телу.

— Если я отпущу тебя, ты влепишь мне пощёчину? — спрашивает, отрываясь и заглядывая мне в глаза.

— А ты попробуй и узнаешь, — задыхаюсь от частого дыхания.

— Ну… по крайней мере перцового баллончика при тебе нет, — улыбается и медленно разжимает хватку на запястьях.

Но вместо того, чтобы сделать то, чего он ожидает, я обхватываю его ладонями за лицо и, приподнявшись, целую. Сама.

— Блин, Снежинка, если ты не прекратишь так делать, я доведу нас до логического завершения, — хрипит мне в рот, стискивая руками талию.

Вместо ответа я вплетаю пальцы в его волосы и обвиваю Борцова ногами, вжимаясь пятками в его поясницу.

Это глупо. Безрассудно. И я наверняка тысячу раз пожалею об этом после. Но сейчас я хочу, чтобы это произошло. Хочу так сильно, что это желание распирает меня изнутри.

Лёша прав. Я проиграла. И даже не поняла в какой момент это произошло.

Мужские руки задирают край моей футболки и в два счёта Борцов стаскивает её с меня, откидывая в сторону, к колоде рассыпанных по ковру карт.

Всё чертовски циклично. Чуть больше недели назад он целовал и трогал меня на этом самом месте. Только в этот раз я не хочу его ударить, не хочу сбежать. В этот раз я сама стаскиваю с него рубашку и хватаюсь за ремень на брюках, пока Лёша стягивает с меня спортивные штаны.

Обнажённая кожа в считанные секунды покрывается мурашками, и я испытываю нереальное облегчение, когда Борцов ложится на меня сверху, накрывая своим горячим телом.

— Ты охренительно пахнешь, Снежинка, — прикусывает мой подбородок.

Просовывает руку под поясницу, вынуждая выгнуться и резко вжимается, вырывая из моего рта приглушённый стон.

— Чем? Жаропонижающими лекарствами? — шепчу, закатывая глаза.