Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура - Х. Саггс

Ассирия, как иногда говорят, была государством, устроенным главным образом для ведения войны. Это не совсем так, но, безусловно, война была одной из сторон жизни ассирийцев, о которой нам известно больше всего. Особенно это касается века Саргонидов (722–626 гг. до н. э.).

В этот период религия, видимо, обязывала царя предпринимать по крайней мере одну небольшую военную кампанию почти каждый год. Далеко не каждая военная кампания требовала всего военного потенциала Ассирийской империи; часто военный поход бывал едва ли не демонстрацией для возможных возмутителей спокойствия или даже просто тренировочными маневрами, а с этим вполне справлялась постоянная армия.

Первой причиной существования регулярной армии в Ассирии была необходимость охранять царя от восстания собственных губернаторов провинций, которые могли стать очень могущественными людьми. В регулярной армии были специальные подразделения, которые служили исключительно телохранителями царя; часто царь называл их так: «Войска, которые во враждебном ли, в дружественном ли месте всегда у моих ног». Были и другие специальные постоянные подразделения, не приданные прямо царю, а разбросанные по всей империи под командованием офицеров, которые имелись в его распоряжении для принятия немедленных действий в любой горячей точке. Некоторые из них были кавалерийскими эскадронами по сотне всадников в каждом, подобно тем, что были даны под командование Курди-Ашшур-ламуру при его первом назначении. Другие были постоянными гарнизонами на пограничных заставах. Такие войска необязательно состояли из ассирийцев (и действительно, в некоторых случаях можно доказать, что они ими и не были), но их верность Ассирии и храбрость, вероятно, так же не подвергались сомнению, как верность и храбрость гурков и сикхов в британской армии в Индии до 1947 г.

В критические для всей нации времена регулярную армию пополняли войска, набранные губернаторами провинций по всей империи. Эти отряды из провинций состояли большей частью из местных рекрутов. Армию, устроенную таким образом, можно назвать огромной. Существует большое расхождение во мнениях в отношении цифр, касающихся величины армий в древности, но факты указывают на то, что такая огромная армия могла достигать сотен тысяч человек. Доказательством, на котором основывается такой вывод, служит тот факт, что в одном большом сражении с Эламом потери врага выражаются цифрой 150 тысяч человек, а в других случаях пленные исчисляются сотнями тысяч.

Во многих странах Древнего мира военные действия были сезонными действиями, повторяющимися регулярно, почти как летние каникулы, с конца сбора урожая и до возобновления сельскохозяйственных работ в начале зимы. В Библии, например, в связи с царем Давидом, такой сезон определен как «время, когда выходят цари в походы» (Вторая книга Царств, 11: 1). В какой-то период это, вероятно, относилось и к Ассирии, но в период Саргонидов все уже было не так. Тогда ассирийская армия могла вести войну в любое время года, и в ней всегда была ударная группа, готовая к немедленным действиям.

Ассирийская армия, как и любая другая армия, зависела в своих передвижениях от того, насколько сыты ее солдаты, и отчасти репутация несомненно эффективной армии была у нее благодаря системе продовольственного снабжения. Обычно армия брала с собой в качестве основных продуктов питания зерно и растительное масло для солдат, а в районы боевых действий (таких, как южная Вавилония), где, вероятнее всего, будет ощущаться нехватка хороших пастбищ, брали также солому или сено для лошадей. Зерном лошади должны были обеспечиваться в любом случае, так как действенность кавалерии и боевых колесниц зависела от того, содержатся ли лошади в наилучших условиях. Обычно провиант для армии делили на ежедневные рационы, но время от времени, когда в результате захвата вражеской житницы возникал временный переизбыток зерна, царь мог позволить войскам брать все самим. Когда армия проходила через ассирийскую провинцию, долгом местного ассирийского правителя было обеспечить армию пропитанием, и, конечно, в других местах армия старалась питаться за счет сельской местности как можно дольше.

Рис. 44. Ашшур-нацир-апал переправляется через реку

Маршевые порядки ассирийской армии, должно быть, представляли собой впечатляющее зрелище. Первыми двигались штандарты богов, которые, очевидно, представляли собой деревянные или металлические символы на шестах, в сопровождении прорицателей и других служителей культа. Затем ехал царь в колеснице, окруженный пешими телохранителями из числа знатных молодых людей и отрядом кавалерии. По обоим флангам двигались части легкой пехоты, готовые развернуться веером и стать разведчиками или снайперами, если это было необходимо по роду местности. Также вместе с двигавшимся в центре царским отрядом ехали и штабные офицеры, а также офицеры разведки, переводчики и писцы.

За этой группой следовала основная часть армии, состоявшая, главным образом, из рекрутов различных племен под командованием губернаторов провинций или кого-нибудь из их подчиненных. Вооружение этих рекрутов было различным в соответствии с регионом, откуда они прибыли; некоторые из них были пращниками, другие лучниками, третьи кавалеристами, и все они были в характерных национальных одеждах.

За рекрутами шел транспорт, вероятно, в сопровождении и под управлением инженеров. Задачи, стоявшие перед инженерами, были различны: в их обязанности входило строительство мостов через реки или паромов (рис. 44), прокладывание дорог по горам, уничтожение вражеских укреплений и строительство пандусов для их использования при ведении осады. Такие пандусы состояли из деревянных каркасов, заполненных землей и камнями, и их главным назначением было дать возможность ввести в дело стенобитные орудия в том месте, где городские стены были выше и тоньше. Упомянутые стенобитные орудия стоят в ряду военных приспособлений, которые чаще всего можно увидеть на ассирийских барельефах (рис. 45). В основном они представляли собой металлический (или обитый металлом) кол, торчащий впереди бронированного колесного средства передвижения. Такое бронированное средство передвижения давало защиту нескольким воинам внутри него, которые обеспечивали движущую силу тарана и управляли им. По крайней мере, на нескольких моделях такой машины таран был подвешен на цепях, и его можно было раскачивать взад и вперед для придания ему большей кинетической энергии и обеспечения бесперебойного долбления стены. Такие механизмы вместе с другим военным снаряжением и мешками с зерном в качестве армейского провианта, вероятно, требовали изрядного количества транспорта в виде повозок и вьючных ослов для подтягивания тыла.

Рис. 45. Стенобитное орудие

Следует отметить, что вопреки тому, что можно подумать, прочитав произведения некоторых современных авторов, ассирийские военные кампании не были просто цепью массовых убийств и пыток. Как правило, с только что завоеванным городом или государством не поступали жестоко, и во многих случаях его местный правитель оставался на своем месте и становился вассалом, который обязан был платить дань, поддерживать дружеское отношение к Ассирии и иметь при дворе представителя Ассирии. Такого правителя зачастую заставляли заключить с Ассирией официальный договор, и ассирийские цари очень подробно регламентировали в таких договорах, что могут и чего не могут делать их вассалы. Так, в договоре с царем Тира Асархаддон пишет: «Ты не должен открывать присланное мной письмо без кипу [представителя Ассирии]. Если кипу нет поблизости, ты должен подождать его и <только тогда> открыть <его>». Только тогда, когда такой вассал нарушал свою клятву верности, с ним и его страной, вероятно, поступали жестоко. Но и даже в таких случаях пыткам и увечьям подвергались лишь руководители города или государства. Смерть или увечья не были неизбежной судьбой, ожидавшей тех, кто поднял восстание против Ассирии. Об одном городе Асархаддон повествует: «Я заковал их царя Асухили в кандалы и привез его в Ассирию. Я заставил его сидеть связанным возле ворот внутреннего города Ниневии вместе с медведем, собакой и свиньей». Вообще самое худшее, что могло случиться с основной массой населения, – и то только тогда, когда оно неоднократно продемонстрировало свою непокорность, – это его депортация в другую часть Ассирийской империи, как это было в хорошо известном примере с израильтянами при взятии Самарии. Конечно, можно сказать, что ассирийцы виновны уже в том, что являлись империалистами, но империализм не обязательно означает зло: бывают обстоятельства, при которых он может быть как морально оправдан, так и необходим. Так и обстояло дело на Ближнем Востоке в начале 1-го тысячелетия до н. э. Если бы не Ассирийская империя, все достижения предыдущих двух тысяч лет цивилизации могли исчезнуть в хаосе, так как множество маленьких государств (как Израиль, Иудея и Моав) воевали между собой, или ее могли затопить орды диких народов, которые постоянно предпринимали попытки силой проникнуть на юг из-за Кавказских гор.