Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945 - Вильгельм Липпих

Наткнувшись на неразорвавшийся 75-мм снаряд, которым французы пытались попасть в меня, я решил сохранить его в качестве сувенира на память о своем первом крещении огнем и, взяв его под мышку, понес с собой.

За выполнение этого, а также ряда других заданий 10 декабря 1941 года я был награжден Железным крестом 2-го класса. Тем не менее я в то время чувствовал, что достиг много большего. Если бой делает из юноши мужчину всего за один день, то мой поход под огнем в Пуилли-сюр-Мез и ночь в винном погребе можно считать моим ускоренным взрослением, несмотря на то что это была лишь прелюдия к тому, что мне довелось испытать впоследствии.

На следующий день, 27 мая, 209-й и 220-й полки попытались захватить деревню Инор, расположенную примерно в миле от Пуилли-сюр-Мез. На третий день боев за Инор 71-я пехотная дивизия пришла на помощь нашей сильно потрепанной части на восточном участке фронта, занимаемом 58-й дивизией.

В конце мая — начале июня, после эвакуации французов и англичан из Дюнкерка в Англию, вся немецкая армия была нацелена на юг для наступления на остатки французских войск.

5 июня Германия развернула наступление, начав так называемую «Битву за Францию». Через четыре дня 154-й полк предпринял атаку, имевшую целью захват леса Буа де ля Ваш, граничившего с главной дорогой на юго-восток, расположенной в паре километров от Бомон-ан-Аргонна.

Когда мы начали наступление на юг, нас снова стала обстреливать французская артиллерия, на этот раз применив снаряды с газом. Поскольку нас готовили к таким непредвиденным случайностям, мы быстро надели противогазы. К нашему удивлению, снаряды не разорвались, и когда мы внимательно осмотрели их, то выяснилось, что они были произведены компанией «Крупп» и в 1918 году отправлены во Францию в счет репараций.

Наше наступление на Буа де ля Ваш снова встретило яростное сопротивление североафриканских дивизий французов и было сломлено. Понеся тяжелые потери, мы были вынуждены отступить. Однако последующий перелом в «Битве за Францию» заставил самих французов начать отступление на юг.

11 июня мы смогли продолжить наступление.

11–25 июня 1940 года

В дальнейшем боевые действия во Франции разворачивались более активно. По дорогам тянулись бесконечные колонны наших пехотинцев и конных подвод. Мы следовали по пятам стремительно отступавших французов. Во время наступления на юг наши пехотные части всего три или четыре раза перестраивались в боевые порядки.

Бои, в которые нам приходилось ввязываться, были, как правило, короткими перестрелками, длившимися не более часа. Они начинались с заградительного огня французской артиллерии, вынуждавшего нашу пехоту рассредоточиваться и искать укрытия. Если наши пехотинцы натыкались на мощные оборонительные сооружения французской армии, то полк просил огневую поддержку у нашей минометной роты.

В таких случаях 13-я рота размещала гаубицы и боеприпасы как можно ближе к фронту, чтобы не попасть под обстрел врага, примерно в полукилометре от первой линии. В большинстве случаев нашим 75-мм гаубицам удавалось решать любые возникавшие проблемы, и 150-мм орудия в бой не вводились.

Если требовалось вмешательство нашей дальнобойной артиллерии, то мы даже не открывали ящики с боеприпасами. Лошади с возками, на которых были установлены гаубицы, отправлялись в обоз, но держались в полной готовности, чтобы, если возникнет необходимость, можно было быстро вернуть их на линию фронта.

За редким исключением мой взвод связи регулярно размещал телефонные линии между передним обозревателем на передовой и позициями роты и штабами роты и полка, находившимися в тылу. Нам также приходилось обеспечивать целостность этих линий, легко уязвимых при обстреле противника.

Извещенные начальством о том, что колодцы могут быть отравлены, мы старались не пить местную воду. Чтобы утолить жажду, мы стали искать вино в погребах домов. После недолгих поисков несколько солдат из моего взвода связи «освободили» деревянный бочонок с вином и вытащили его наружу. Водрузив его на передок повозки, кто-то спросил: «А как же открыть эту чертову штуку?»

Ответ нашел другой солдат, который вытащил «люгер» и выстрелил в бочонок. Из пробитого отверстия прямо на землю полилась струйка красного вина, и мы тут же, не переставая идти, начали подставлять под нее рот, чтобы напиться.

Придя к церкви небольшого городка, я услышал о том, что на ее крыше сидели два французских снайпера, пару часов назад подстрелившие нескольких немцев. Поймав двух французских солдат, мы собрались отомстить им за смерть наших товарищей. В качестве наказания один офицер нашего полка приказал снайперам несколько часов стоять на коленях на бетонных ступеньках перед церковным алтарем. После этого их отправили в лагерь для военнопленных.

16 июня мы вошли в Дюн-сюр-Мез, расположенный примерно в 25 километрах от Бомон-ан-Аргонна. На следующий день, в день моего двадцатилетия, 58-я пехотная дивизия достигла Вердена, пройдя еще 30 километров на юг. На высоком холме располагалось большое кладбище, где покоились те, кто погиб во время кровопролитного сражения французских и немецких войск. Оно напомнило нам о той ужасной цене, которую наши отцы заплатили за Первую мировую войну. Какими бы ни были исторические параллели, но наше наступление во Франции в эту войну после всего одного месяца боев оказалось относительно легким.

На следующий день мы совершили 30-километровый марш-бросок и, не встретив сопротивления, вошли в Сен-Миль. Город сдался нам достаточно легко, несмотря на огромное количество гражданских лиц, французов, заполонивших все ведущие на юг дороги и надеявшихся спастись бегством.

Оттесненные на обочину, чтобы дать нам дорогу, повсюду толпились беженцы, главным образом женщины и дети с ручными тележками, набитыми домашним скарбом. Потерянные мрачные лица и безнадежные взгляды свидетельствовали о том, что их дух сломлен. Это было душераздирающее зрелище, на которое невозможно было смотреть без жалости.

После Сен-Миля мы добрались до Тюля, преодолев за один день 50 километров. С господствующей высоты открывался хороший вид на город, где располагался французский гарнизон. Скоро подтянулись наши 75-мм и 150-мм гаубицы и вместе с другими артиллерийскими частями дивизии открыли огонь по оборонительным укреплениям французов.

В данных обстоятельствах задача наших минометов и крупнокалиберных орудий заключалась в том, чтобы сломить дальнейшее сопротивление противника и заставить его отступить. Если пехоте под нашим артиллерийским прикрытием удастся продвинуться вперед, то полностью уничтожать цель не имело смысла. После двадцатиминутного заградительного огня наши войска захватили боевые укрепления французов, которые частично отступили, частично сдались в плен.