Американская кузина - Доун Линдсей

В течение всего дня Соррел старалась выкинуть его слова из головы, но это ей не удавалось. Она бы все отдала, лишь бы не ехать вместе со всеми, но тетя Лейла вправду мечтала вновь увидеть башню. К тому же Соррел не сомневалась в том, что Ливия постарается удержать при себе обоих мужчин. Ее красавица кузина не из тех, кто делится своими поклонниками. И жалости к менее удачливым от нее не дождешься.

Соррел не сомневалась, что кузина осуществит свою угрозу и ускачет вперед с кавалерами, оставив ее и свою мать плестись без всякого сопровождения. Ей даже в голову не придет подумать об их чувствах или хотя бы вспомнить о том, что ее мать боится ездить без охраны мужчин.

Очень скоро стало ясно, что Ливия именно этого добивалась. Но и она, и Соррел вновь забыли спросить мнение его сиятельства.

А маркиз, хотя и был очаровательно внимателен к Ливии, решительно отклонял любые предложения ускакать вперед и оставить Соррел и тетю Лейлу одних. Ливия бесхитростно заметила, что мама ничуть не возражает, и потом, смертельно скучно тащиться за экипажем, особенно в такой жаркий день. На это маркиз вежливо ответил, не забыв ослепительно улыбнуться ей:

— Тогда вы, мисс Морден, и Фитц поезжайте вперед. Уверяю вас, мне ничуть не скучно "тащиться", как вы сказали. Кроме того, ни за что на свете я не позволю вашей маме и кузине путешествовать в одиночестве. Это, конечно, было вовсе не то, чего добивалась Ливия. Нахмурившись, она проговорила еще беззаботнее:

— О, мама не возражает! Правда, мама?

Тетя Лейла, чьи взгляды на одинокие путешествия беззащитных женщин были отлично известны не только дочери, судорожно вздохнула. Она разрывалась между благодарностью его сиятельству и желанием угодить дочери. Последнее, как всегда, победило.

— Да. Конечно, — сделав над собой героическое усилие, ответила она. — Я уверена, кучер знает дорогу, да и не похоже, чтобы в середине дня нам что-нибудь угрожало. Вы тоже поезжайте, милорд. Не сомневаюсь, вам хочется промчаться галопом.

Однако лорд Уичерли остался совершенно безразличен к намекам и мрачным взглядам раздосадованной красавицы. Он вновь заверил ее, что не оставит коляску без присмотра, и немедленно переключился на любезную беседу с тетей Лейлой, как бы давая понять, что спор окончен.

Ливия, не привыкшая к тому, чтобы ее желаниями пренебрегали, разозлилась и начала откровенно флиртовать с мистером Фитцсиммонсом, который вовсе не возражал против этого.

Процессия же двигалась таким образом: маркиз ехал рядом с экипажем и беседовал с пассажирками (в основном с тетей Лейлой, отметила Соррел) и, казалось, не замечал Ливию и Фитца, которые были уже далеко впереди. Судя по веселому смеху, они безмерно наслаждались обществом друг друга.

Соррел, с одной стороны, втайне радовалась поражению Ливии, а с другой — тревожилась. По крайней мере, одно было ясно, если его сиятельство все-таки женится на Ливии, он будет хозяином в доме. Похоже, кузине придется заплатить за желанный титул гораздо дороже, чем она рассчитывает.

Но если маркиз в самом деле решил, осуществляя свою угрозу, не спускать глаз с Соррел, то это совсем не забавно. Соррел была связана словом и не могла сказать ему правду, но теперь она знала, особенно после того как он легко поставил на место кузину, что его совсем непросто обмануть.

Ливия, в свою очередь, решила отомстить маркизу и совершенно не обращала на него внимания. Соррел не сомневалась, что подобная тактика успешно срабатывала раньше, но сомневалась в ее успехе теперь. Избалованная красотка на этот раз могла и промахнуться.

А, может быть, и нет. Соррел знала, что Ливия — плохая наездница, но в небесно-голубой амазонке и лихо заломленной шляпке на золотистой головке она выглядела прелестно, и мало кто заметил бы, что на лошади она сидит не особенно уверенно и вообще предпочла бы хорошему галопу любое другое развлечение. Если маркиз и понял, что Ливия еще раз показала себя в невыгодном свете, его отношение к ней не изменилось и было все тем же насмешливо-терпеливым восхищением.

Что касается мистера Фитцсиммонса, то он, не помня себя от счастья, решил воспользоваться неожиданной удачей и уговорил Ливию ехать более короткой дорогой, которую он давно знал. Об этом сообщила Ливия, которая, похоже, пребывала в отличном настроении, хотя в глазах у нее все еще мелькали злые огоньки. Она приблизилась к коляске и сказала с видимой беспечностью:

— Мистер Фитцсиммонс знает короткую дорогу. Мы с ним доберемся до места намного быстрее и все устроим к вашему приезду. Мама, ты ведь не любишь ждать.

Тетя Лейла не знала, что сказать. Она боялась отпускать Ливию без компаньонки, так как отлично понимала недостатки своего невысокого общественного положения. Ливия должна была быть предусмотрительней, нежели ее аристократические ровесницы, которым не страшны злые языки. Но тетя Лейла не умела противоречить дочери, и Ливия это знала.

Ливия, несомненно, предполагала вызвать ревность маркиза и прибрать его к рукам. Но она вновь ошиблась. Маркиз сказал, посмеиваясь:

— Мисс Морден, будьте внимательны, а то Фитц увезет вас куда-нибудь не туда. Он совершенно ненадежен в выборе направления. Признаюсь, я бы поостерегся следовать за ним по так называемому короткому пути.

Мистер Фитцсиммонс, который успел присоединиться к ним, негодующе запротестовал в ответ на такие клеветнические заявления, и Ливия, бросив вызывающий взгляд на маркиза и еще один — презрительный — на остальных, покачала головой и вновь обрела прежнюю жизнерадостность.

— Ну и пусть, — сказала она. — По крайней мере, у нас будет приключение. Нет ничего скучнее, чем, соблюдая приличия, уныло тащиться в пыли. Поедемте, мистер Фитцсиммонс? Мы будем на месте намного раньше.

Соррел в глубине души согласилась с кузиной. Ей тоже изрядно наскучило медленное движение экипажа. Но она испытала смешанное чувство радости и невольного уважения, когда увидела, как его сиятельство лучезарно улыбнулся Ливии и твердо отказался ей подчиниться.

— Увидимся возле башни, — весело попрощался он с ней.

Глава десятая

Ливия в ярости, не обещавшей ничего хорошего, пришпорила лошадь и ускакала, окутав оставшихся облаком пыли.

Мистер Фитцсиммонс был, как всегда, на высоте. Он грустно улыбнулся своему другу, заверил тетю Лейлу, что короткий путь совершенно безопасен, и, пообещав позаботиться о ее дочери, на прощание прикоснулся хлыстом к шляпе, после чего красиво поскакал следом за Ливией.

Соррел, которая сидела в открытой коляске ближе к его сиятельству, что ее слегка раздражало, не смогла удержаться от соблазна и, воспользовавшись тем, что тетя обратилась к кучеру с каким-то вопросом, насмешливо прошептала: